Голос Янни Хупрус звучал устало и раздраженно. Кефрия ей вполне сочувствовала.
Сама она время от времени словно бы заново озиралась кругом, недоумевая, что за неожиданный поворот дала ее жизнь. Она восседала в старинном кресле за величавым столом. В обществе самых могущественных торговцев Дождевых Чащоб. И обсуждали они все такое, что можно было истолковать как государственную измену и заговор против джамелийской сатрапии. Однако эти новые и поразительные обстоятельства ее жизни поистине бледнели по сравнению с тем, что от нее ушло. Муж, сын, мать, богатство, родной дом – все в одночасье исчезло… Кефрия обвела взглядом лица, прикрытые легкими вуалями, и спросила себя, почему они терпели ее здесь. Что она могла привнести в их Совет?
И тем не менее она взяла слово.
– Торговец Хупрус права, – сказала она. – Чем скорее мы перейдем к решительным действиям, тем больше жизней спасем. Нужно сообщить в Джамелию, что он жив и здоров. Надо обязательно подчеркнуть, что мы не намерены причинять ему никакого вреда, но, напротив, удерживаем его ради его же блага. Мне думается также, что следует отграничить это послание от всех дальнейших переговоров. Если в том же письме мы заведем разговор, к примеру, о земельных пожалованиях или налогах, они решат, будто мы надумали выменять все это на жизнь сатрапа…
– А почему бы нам именно так и не поступить? – неожиданно заговорила торговец Лорек. Это была дородная и крепкая женщина. Ее кулак весомо опустился на стол: – Ответьте-ка мне! С какой радости мы держим избалованного юнца в роскошном покое, который он постепенно превращает в свинарник, кормим его лучшими яствами, поим отборными винами… и это после того, как он обращался с нами презрительно и бесчестно? Вот вам мое слово: давайте приведем его прямо сюда, и пускай посмотрит на нас. Обмакнем его разок-другой в нашу реку, приставим на месяцок к тяжелой работе… глядишь, тут он и преисполнится какого-никакого уважения к нам и нашим обычаям. Вот тогда и обменяем его никчемную жизнь на то, в чем нуждаемся!
За этой бурной вспышкой последовала тишина. Потом заговорил торговец Кейвин. Он стал отвечать на замечание Кефрии, и она поняла, что большинство членов Совета просто пропустили мимо ушей гневную реплику Лорек – кстати, не первую.
– Кому же мы пошлем наше сообщение? – спросил Кейвин. – Подруга Серилла подозревает, что заговором охвачено немало благородных домов Джамелии. Вряд ли им понравится, что мы сохранили ему жизнь. Быть может, прежде чем хвастаться, как ловко мы разрушили коварный план заговорщиков, нам следовало бы выяснить, кто именно за ним стоит?
Торговец Полск вновь подался вперед.
– Хоть меня и считают здесь дураком, – сказал он, – но послушали бы старика! Избавьтесь от него! Отправьте мальчишку туда, откуда он явился. И пусть сами с ним разбираются. Между прочим, если они как следует захотят, то и тут дотянутся до него… Или друг до дружки. Да и шут с ними со всеми! Привяжите ему на шею записочку: хватит, мол, с нас и его, и Джамелии, своим умом жить хотим! А сами тем временем очистим от калсидийцев наши воды и берега. Да проследим, чтобы там и впредь было чисто…
Несколько торговцев согласно закивали, но Янни Хупрус только вздохнула.
– Торговец Полск, ты правда зришь в корень. Многим из нас хотелось бы, чтобы все в самом деле было так просто. Увы, увы! Мы не сможем воевать одновременно с Джамелией и Калсидой. Кого-то из них нужно умиротворить, и я выбираю Джамелию.
Торговец Кейвин энергично замотал головой.
– Не следует ни с кем вступать в союз, пока мы доподлинно не выясним, кто кого поддерживает! Нам надо знать, что происходит в Джамелии. Так что, боюсь, придется нам устроить сатрапа со всеми удобствами. И снарядить в Джамелию корабль с нашими представителями, под флагом переговоров. Пусть вызнают, что там к чему!
– Так прямо они и уважат мирный флаг, – усомнился кто-то.
– Мимо пиратов, мимо калсидийских наемников? – вмешался другой. – Да вы себе представляете, сколько времени займет подобное путешествие? К тому времени от Удачного, чего доброго, вообще ничего не останется!
Быть может, на Кефрию подействовало упоминание о ее доме, но вещи вдруг обрели для нее ледяную ясность. Она поняла, ЧТО принесла с собой на этот Совет. То же, что принесли с собой ее предки, те, что впервые высадились на Проклятых Берегах и начали отвоевывать у негостеприимного края себе место для жизни. А именно – ее собственные качества. Мужество. И ум. Только это теперь у нее и осталось.
– Не надо никому ехать в Джамелию, чтобы все выяснить, – начала она негромко, но все головы под вуалями сразу повернулись в ее сторону. – Нужные нам ответы можно добыть и в Удачном. Там сейчас полно предателей, готовых принести мальчика в жертву ради того, чтобы урвать еще кусок нашей земли и переделать его по образу и подобию Калсиды. Торговцы, нам не обязательно ехать в Джамелию, чтобы узнать, кто наши друзья, а кто – враги. Нужно добраться лишь до Удачного, и сделается ясно, кто наши противники. И здесь, и в столице.
Торговец Лорек вновь треснула кулаком по столу:
– И как же мы это проделаем, а, торговец Вестрит? Любезно попросим, и они нам объяснят? Или ты предлагаешь поймать несколько «языков» и вытянуть у них сведения? Вместе с жилами?
– Ни то, ни другое, – продолжала Кефрия по-прежнему негромко. Она обвела глазами круг обращенных к ней спрятанных под вуалями лиц: судя по завороженному молчанию, они внимательно слушали. – Я могла бы изобразить перебежчицу и прикинуться их горячей сторонницей. Например, вот так…-Она вздохнула поглубже и принялась причитать: – «Люди добрые, взгляните только, что со мной сделали!… Пираты взяли в плен моего мужа-калсидийца! Меня выгнали из дома! Моих сына и дочь no-убивали, когда похищали сатрапа!… Не говоря уже о моем старом друге Даваде Рестаре!…» Я, пожалуй, убедила бы их в том, что я на их стороне. А потом нашла бы способ сообщить вам сюда, что мне удалось обнаружить…
– Слишком опасно, – сразу отмел ее затею торговец Полск.
– Тебе нечего будет им предложить, – вполголоса заметила торговец Фрейе. – Нужно, чтобы у тебя было нечто ценное для них. Скажем, какие-то сведения о нас или о реке. Хотя бы что-то!
Кефрия ненадолго задумалась, потом предложила:
– Записку, собственноручно начертанную сатрапом. О том, что он жив-здоров и молит своих вельмож выручить его. А я предложила бы выдать его…
– Не то, – покачала головой Фрейе.
Кефрию вдруг осенило.
– Мой живой корабль, – сказала она. – Да, вот о чем я могу с ними поторговаться. Они вызволяют моего мужа и корабль. А я, со своей стороны, позволяю им воспользоваться «Проказницей», чтобы подняться вверх по реке, напасть на вас и захватить сатрапа…
– Это может сработать, – неохотно согласилась Янни Хупрус. – Если ты просто явишься к ним, расскажешь о своих обидах и посулишь выдать сатрапа, они начнут подозревать тебя, да и правильно сделают. А вот когда к ним являются просители или с ними начинают торговаться – это им как-то понятней…
