— Прячьтесь! — раздался крик учителя.
И в тот же момент раздался человеческий крик и какой-то клекот, что ли. И, несмотря на совсем незнакомые звуки, я явно почувствовал в них некое злорадное торжество. Судя по вздрогнувшей эльфийке, она тоже различила эмоции неизвестного существа. Снова раздался клекот, но в этот раз в нем звучала нешуточная угроза. Человеческие крики стали удаляться, словно кто-то уносил добычу. «Добычу? — подумал я. — А ведь это может быть шансом!».
Я аккуратно и очень медленно приподнял нижний край циновки. Почему-то мне казалось это очень важным — такое медленное действие. Ночь для меня не помеха, тем более что небо было безоблачным, и яркий свет звезд освещал неплохо — по крайней мере, для меня. Две какие-то огромные птицы кружили над лагерем, издавая эти незнакомые звуки. А внизу стояли оба воина с оружием в руках. Дóнч держал в руках копье с длинным и широким наконечником, а Хáчнок свою любимую глефу. Вот только сейчас на лезвиях алым, словно кровь, горели какие-то письмена, или рисунки, или иероглифы. Вот и копье второго воина засветилось бледно-голубым светом.
Одновременная атака на обоих воинов была настолько слаженной, что я подумал не только о разумности летающих ящеров, но и том, что они умеют мысленно общаться. Да, это были не птицы, как я подумал в первые мгновения, а именно ящеры. Если взять летучую мышь и скрестить с драконом, то получится нечто среднее и оно будет выглядеть, как эти атакующие. Копье Донча ударило в нацеленную на него лапу и… ничего не случилось — оно просто отскочило от нее, а сам воин едва успел упасть на спину, спасаясь от полуметровых когтей. Хáчнок же в высоком прыжке, уйдя в сторону, попытался достать крыло, но лезвие прошло в каком-то полуметре он него.
— В крылья бей! — крикнул он, снова устремляясь в атаку.
Но ящер, атаковавший его напарника и сумевший того уронить, вдруг полетел куда-то в сторону торчащего камня, а спустя пару мгновений раздался душераздирающий человеческий крик.
— … — выругался Хáчнок на неизвестном мне языке.
Или это были слова, которые жрец мне не передал, а то, что он именно ругался, я понял по тону голоса. Причину я понял: второго гладиатора тоже утащили эти твари себе на поживу. Теперь у двоих воинов остался всего один противник, но он совершенно не спешил улетать, хотя и прекрасно понимал, что сейчас у него шансов очень мало.
— Да где же она? — услышал я злой рык нашего учителя после того, как он быстро осмотрелся вокруг.
В этот миг последний ящер пошел в атаку. Мысли у меня непроизвольно закрутились вокруг только что сказанной им фразы. «Кто она?», «Кого он имел в виду?». То, что не мою подружку, я понимал каким-то чутьем, но возникает вопрос: «Кого?». Внезапно циновка, служившая нам стеной или, правильнее сказать, ширмой, съехала вниз, а на землю плавно опустился еще один ящер.
— Ай, — раздался у меня за спиной девичий вскрик.
Ящер резко остановился, развернувшись к нам. Меня же просто выбросило из укрытия. Я встал перед ним, закрывая собой свою подружку, к которой очень сильно привязался, и приготовился к, может быть, последнему своему бою. И тут в мою голову словно впилось что-то, но буквально в тот же миг я перешел в состояние гар’са, и это нечто немного отступило. Оно по-прежнему хотело куда-то там добраться, но не могло. Хотя тут же пришла мысль, что это «нечто» как бы изучает там что-то. Каким-то фоном проходило сражение воинов с другим ящером. Увидев нас, Хáчнок рванулся нам на помощь, но ящер в этот раз не стал улетать, начав с ним битву и не пропуская к нам. Учитель ускорился невероятно, но и его противник не уступал в скорости. Более того, он прекрасно осознавал свое уязвимое место, и крылья были сложены за спиной, немного распахиваясь только в моменты резкого движения. Но даже этих моментов было учителю достаточно, чтобы нанести несколько ран.
Между мной и последним ящером происходило нечто странное. Он почему-то не собирался меня атаковать, желая что-то сделать ментально. Да, сейчас, до инициации, мои способности очень маленькие в этом плане, но я все равно старался не поддаваться и вышвырнуть его из моей головы. Я замечал, что периодически он посматривал мне за спину, и после очередного раза я взорвался яростью. Воля пока еще сдерживала ее, как и состояние измененного сознания, но готова была в любой момент сама броситься в атаку.
«Мы еще встретимся», — раздалось у меня в голове, а рассудок помутился.
Я еще услышал, как захлопали крылья, и только тогда позволил себе расслабиться. Ноги мои подкосились, и я стал падать, но чьи-то руки подхватили меня.
— Раэш! — раздался рядом встревоженный крик Айвинэль.
И последнее, что я услышал, это слова учителя:
— Так вот где она сидела.
Глава 11
Южная Америка, Анды, горный перевал.
Пришел в себя и едва сумел удержаться от болезненного стона. Голова не просто болела, она раскалывалась на много кусочков. Попробовал открыть глаза, но это действие отдалось дикой болью куда-то в мозг. Но мои потуги кто-то заметил, так как чья-то рука приподняла голову, и раздался голос учителя:
— Выпей.
Губ коснулся край кружки, и я приоткрыл рот, тоже отдавший болью в голову. Маленькими глотками пил какой-то напиток — может быть, даже тот отвар, что варил сам Хáчнок. Спустя минуту я почувствовал прилив сил, головная боль начала затухать. Я даже открыл глаза. Надо мной склонилась моя подружка, встревоженными глазами глядя на меня. Значит, голова моя покоится на ее коленях. Я улыбнулся ей, радуясь тому, что тревога ушла из ее глаз. Повернул голову — у разожжённого костра учитель, перевернув котелок, наливал что-то в кружку. «В самом деле, его отвар», — мелькнула у меня мысль. Подойдя ко мне, он спросил:
— Подействовало? — я слегка наклонил голову. — Держи тогда еще.
Я выпил и эту порцию, и спустя минут десять головная боль прошла полностью. Да и тело налилось энергией, поэтому я поднялся и, взяв эльфийку за руку, подсел к костру.
— Кто это был? — с интересом спросил я.
— Тальчхи, — угрюмо ответил учитель. — Единственная тварь из джунглей, которая может быть за их пределами. Другие могут только выходить из них на некоторое время, некоторые вообще не могут этого делать. И они всегда нападают на людей. Охотятся семьей или гнездом, в котором одна самка и от трех до пяти самцов. Практически неуязвимы для магии, чрезвычайно прочная шкура и чешуя — даже мое оружие на них будет оставлять только порезы. Самые уязвимые — это крылья, но они знают об этом, поэтому стараются их прятать. Многие считают их разумными. Самка тальчхи очень сильна ментально, когда находится без движения, увидеть ее практически невозможно, а ночью так вообще ничего не увидишь. Во время нападения всегда сидит в стороне, а когда попадается сильный противник, она приближается и атакует ментально. Защититься от ее атаки невозможно, и хорошо, что она не может этого делать постоянно.
