Охота начиналась.
Часть II
Глава 1
Грузовик, пока еще налегке, без рефрижератора, стремительно мчался по пустынной утренней дороге в направлении Саратова. Ветер свистел за окном кабины. Прохладные струи хлестали в приоткрытую форточку, освежая лицо и не давая дремоте коснуться век.
Из динамиков лилась тихая музыка в стиле кантри. Слушая ее, начинаешь ощущать себя настоящим ковбоем, скачущим в неизвестность навстречу судьбе. Верный конь, надежный товарищ и бескрайние просторы кругом! Классическая ситуация. Как в былые времена на диком Западе в Америке.
Больше всего Егор любил начало поездок. В них было столько романтики и столько волнующего! Ах, как приятно развалиться на сиденье, откинуться назад и расслабиться! Слушать ровный, убаюкивающий гул мотора, шум ветра. Интересно смотреть в окно и с высоты кабины наблюдать, как сменяют друг друга пейзажи, как появляется что-то новое, как местность становится незнакомой. В эти минуты разум становится ясным и приходят умные мысли. Начинаешь философствовать, размышлять, пытаясь постичь сущность бытия. Мысли такие четкие, что поневоле поражаешься, как раньше мог упустить их из виду? Все гениальное просто. И, пораженный их простотой, под конец почти уверяешься в своей гениальности. Порой даже начинаешь сожалеть, что не прихватил записную книжку и не записываешь их. Мог бы получиться увесистый томик, не меньший, пожалуй, чем у Мейера и Ницше. Но мысли приходят и уходят, уносятся из памяти стремительным потоком, освобождая ее для новой порции размышлений. И все повторяется снова и снова.
Затем смотреть в окно и философствовать надоедает. Тогда, оставив в покое глобальные проблемы, задумываешься над своей собственной жизнью. А жизнь пошла кувырком. Все перевернулось с ног на голову, и Егор попытался разобраться, привести мысли в порядок, разложить их по полочкам. Занятие оказалось невообразимо сложным: мешали эмоции. Но время в запасе было.
Тем временем Александр сидел за баранкой, весело подпевая на ломаном английском, и пытался выбивать нужный ритм пальцами по рулю. Получалось ужасно: создавалось впечатление, что в годы ранней юности по его ушам потопталась, по крайней мере, дюжина медведей. Но, нисколько не смущаясь, он самозабвенно уродовал песню.
Перед глазами Егора пронеслись события минувшего дня. С утра пораньше ездили забирать из больницы Женьку. Наконец-то его выписали, и все облегченно вздохнули. По случаю возвращения домой устроили маленький праздник: закупили всякой всячины, да столько, что стол ломился. Правда, не пили, ограничились шампанским и шипучкой. Надюха была в восторге. Столько счастья в один день: дома пир, вернулся отец! Только. один момент омрачил торжество — Катя. Она позвонила неожиданно, в самый разгар застолья. Хотела встретиться, объясниться. Голос у нее дрожал, чувствовалось, что она на грани срыва. Он еле удержался, чтобы не согласиться. Потом жалел. Может, и зря не поехал. Кто знает?.. Однако каждый раз, когда вспоминал оргию в своей квартире, всякие сомнения исчезали. Злость и обида вспыхивали с новой силой. Больше, наверное, — обида. Она променяла его на паршивого наркоманишку! Стерва.
«Все-таки я правильно поступил, — решил Егор. — Порвал, и точка. Баста! Не я ей в душу наплевал, а она мне. Пусть живет как знает, делает что хочет. Мне теперь все равно. У меня теперь своя жизнь, у нее — своя. Наши пути-дорожки разошлись, разбежались в разные стороны, между нами нет больше ничего общего. Ничего. как-нибудь. На ней свет клином не сошелся, найду другую. Пусть не такую красивую, зато верную.»
Сказать проще, чем сделать. И он прекрасно понимал, что вспоминать Катерину будет еще очень долго. Черт возьми, ведь он ее любил! Кроме того, давали о себе знать гормоны — почти целый месяц без женской ласки! Для Егора это был прямо-таки подвиг. Зря он не воспользовался моментом, когда Александр «организовал» в баре девиц. Дурак! Упустил. Не стоило тогда столько пить. А после этого случая просить друга снова об одолжении было совестно. Да и Александр, похоже, обиделся. Он же старался! «Ничего, — успокаивал себя Егор. — Сниму девку по пути на трассе. Даст бог, ничего не подцеплю.»
Мысли о СПИДе, сифилисе и прочем пестром букете венерических заболеваний несколько охладили его пыл. И он предусмотрительно решил прежде запастись презервативами. «Береженого Бог бережет!» — когда-то любил говаривать их комбат. Его самого, правда, Бог не сберег: подорвался на душманской мине. Целый час весь взвод собирал по скалам останки его тела. А хороший был человек. Настоящий мужик. Берег парней, словно родных. Может быть, только благодаря ему они вернулись живыми из Афганистана.
Музыка закончилась. По «Маяку» начался выпуск семичасовых новостей. Все то же, что и час назад. Ничего нового: в Чечне воюют, а в Москве воруют. Все, как всегда. Можно не слушать.
Мерный гул мотора и завывания ветра действовали успокаивающе. Егор закрыл глаза. Постепенно тело начало расслабляться. Стало приятно и спокойно.
— Уснул, что ли? — голос Александра разнесся громовым раскатом и все испортил.
— Нет, думаю.
— О чем, если не секрет?
— Хорошо сейчас.
— Это точно! — лицо Мельникова расплылось в улыбке, и из-под густого ежика усов блеснул ряд ровных крепких зубов. — Да, ничего нет лучше, чем сидеть за баранкой такой вот махины и катить по дороге из города в город, из страны в страну.
Подобные мысли приходили и Егору. Едешь — и никаких проблем. Подальше от Лысого, Шилова и его компании. Шилов — вот кого действительно стоит опасаться. Под внешней маской любезности угадывалось змеиное коварство. Даже улыбка и та неприятная, жуткая. Егор не доверял ему. Инстинкт подсказывал, что полагаться на него не стоит.
— Что ты думаешь о Шилове? — спросил он.
— А что я должен думать о своем благодетеле?!
— Я же серьезно.
— Если серьезно, то мы вляпались в такое дерьмо, что не знаю, как из него выберемся.
— Думаешь, настолько серьезно?
— Я тебе рассказывал, что мне приятель из уголовки про него поведал, — напомнил Мельников. — По-моему, вывод напрашивается сам собой. Мы в дерьме по самые уши. Лысый со своими костоломами против Шилова что прыщ против геморроя. Шилов — мужик совсем другого пошиба. Совсем. Он по-настоящему крут. Круче уж некуда. Одно слово: вор в законе! У него своя банда. А в ментовке дело — многотомник, как полное собрание сочинений Льва Толстого. Но прижать они его не могут. Хитрый, гад, и умный! Так что сам делай выводы.
— Если все так серьезно, как расписал ты, то мы с тобой — потенциальные покойники. И шансы наши вернуться живыми и здоровыми из этого круиза настолько малы, что не стоит и надеяться.
— Ну, тут ты перегнул конечно.
— Подумай сам.
— А я и подумал и кое-что предпринял, — с загадочным видом произнес Александр.
— Не понял?
— Сейчас поймешь.
