— Честно, не знаю.
Ему, естественно, не поверили. Лысый скомандовал:
— Колян, приведи бычару и девку в чувство. Сейчас посмотрим, кто для тебя важнее, Егор Шувалов, жизнь друга или слово, данное бандиту и убийце.
Колян, мужчина с наколками на правой руке, не спеша приблизился к Мельникову и несколькими увесистыми оплеухами привел его в чувство.
— М-м-м. — замычал тот, мотая головой и морщась от боли. Александр открыл глаза и сквозь туманную пелену попытался разобрать, где он находится. Какое-то огромное помещение, ослепительно яркий свет, Егор подвешенный на крюке. Вероника. Увидев девушку, он весь напрягся. Затем в отчаянном порыве задергался. Однако наручники держали его крепко. Стальные браслеты только глубже врезались в кожу, стирая ее до крови.
— Сволочи! Звери поганые! — застонал он.
Лысый ухмыльнулся:
— Ей ничего не станет, если мы договоримся.
Повернув голову на звук, Александр присмотрелся.
— Лысый?! Ты?..
— Для тебя, недоделка безмозглого, — Александр Викторович, — окатив Мельникова не сулящим ничего хорошего взглядом, поправил Лысый.
— Вот черт! Но откуда?
— Они нас выследили, — пояснил Егор. — Им нужен груз.
— Рыба?
— Нет.
— А что?
— Он еще издевается! — воскликнул Лысый.
— Они хотят найти то, что Шилов на самом деле переправляет за рубеж.
— Но мы же не знаем!
— Он не верит.
— Да, не верю. Наверняка вы в курсе, а если он и не сообщил вам, то сами давно все обшарили и вынюхали. Так что говорите поскорее, забирайте свою телку, машину и сматывайтесь. Я сегодня добрый, за сотрудничество отпущу.
— Ты ему веришь?
— Нет. А ты?
— Тоже. Вообще-то, какая разница, мы все равно не знаем.
— Героев из себя корчите. Я так и думал, — вздохнул Лысый и подал сигнал Кроту.
Коротышка достал из-за пояса полуметровый хлыст, каким наездники погоняют лошадей, и со злорадной ухмылкой двинулся к Мельникову. Похоже, он собирался взять реванш.
— Ну что, козел, вот мы и встретились снова, — процедил он. — Посмотрим, что ты сейчас запоешь. Я борзоту твою враз выбью, постараюсь.
— Пошел ты.
Просвистел хлыст, и на боку Александра появился пунцовый кровоточащий рубец длиной в несколько пядей.
— А теперь как тебе нравится?
— Иди к черту!
Снова последовал удар, но уже с другой стороны.
— Говори, что спрятал в грузовике Шило? Наркотики? Оружие? Золото?
— Оставь его! Мы не знаем, — воскликнул Егор.
От крика, вернее от эха, разнесшегося по ангару и вспугнувшего голубей под куполом, очнулась Вероника. Девушка зашевелилась, приподняла голову, открыла глаза. Смысл увиденного не сразу дошел до ее пока еще затуманенного сознания, но когда это произошло, она закричала. Закричала пронзительно, изо всей силы, так, что заложило уши.
В два прыжка Крот оказался возле нее и наотмашь врезал по лицу. Боль заставила ее замолчать, но испуг оставался в ее глазах. Она боялась, жутко боялась и не понимала, что происходит. Она не знала людей, находившихся вокруг, не знала, где они, не знала, почему Егор и Александр подвешены на крючьях и связаны.
— Не бойся, они не тронут тебя, — попытался успокоить ее Мельников и, превозмогая боль, сводившую скулы, улыбнулся. — Все будет хорошо, поверь мне.
— В зависимости от ответа, — напомнил Лысый. — Если и дальше будете дурку валять, я не уверен. Колян, займись девкой.
— Нет! Не нужно!
— А-а-а. — только и успела взвизгнуть Вероника, когда холодное лезвие финки коснулось ее шеи, там, где едва заметно пульсировала сонная артерия. Казалось, еще чуть-чуть, и острая сталь вопьется в беззащитную плоть, брызнет кровь, унося из тела жизнь. Но этого не произошло. Рука в ожидании замерла, так и не сделав последнего решающего движения.
— Колян ощерился, показав желтые гнилые зубы, и взглянул на Лысого. Что за груз? Последний раз спрашиваю, или она умрет, — пригрозил авторитет.
— Нет! Оставь ее, сволочь! Не трогай! — Мельников рванулся изо всех сил. Крюк закачался, из-под наручников брызнула кровь. — Только тронь ее, падла, только попробуй сделать ей что-нибудь. Я тебе глотку перегрызу, кишки вытяну и сожрать заставлю. Клянусь!
— Не будь идиотом, Лысый, разве ты не видишь: мы ничего не знаем. Взгляни на него, разве стал бы он торговаться в подобной ситуации? Нет. Видимо, Шилов был прав, говоря, что ты тупой и безмозглый осел.
— Заткнись!
— Жестокостью ты ничего не добьешься, — понимая, что в данной ситуации эмоции бесполезны и даже вредны, Егор пытался воздействовать на Лысого логикой. — Никто из нас не стал бы рисковать жизнью из-за чужого груза. Мы не полные кретины, какое нам дело до делишек Шилова?! Да подумай ты сам, зачем нам его покрывать? Что нам дороже: собственная жизнь или его сраный бизнес?
Слова Шувалова заставили Лысого призадуматься.
— Хм.
— Ну, ты же не дурак! Рассуди, разве стали бы мы торговаться, если бы знали про груз? Скажи, ты бы стал?
— Нет.
— То-то и оно! Нам плевать на Шилова, тебя и ваши разборки! У нас своя жизнь, свои проблемы. Поверь, мы бы не стали скрывать, что в рефрижераторе. Скажи, Саша!
В отчаянии Мельников воскликнул:
— Конечно же нет! Черт возьми! Плевал я на вас всех! Не тронь только девушку! Ну, только снимите меня с этого крюка, я вас всех передавлю голыми руками, как тараканов! У-у-у! Ублюдки!
Понял? — снова обратился Егор к Лысому. — Разве он стал бы ею рисковать? Если ты еще не поверил нам, то ты — идиот, и никогда у тебя ничего не получится. Нечего тебе тогда тягаться с Шиловым, раз в людях не разбираешься. А теперь можешь делать со мной все, что хочешь. Больше мне нечего добавить.
Сказав это, Егор окончательно выдохся и устало опустил голову. От волнения она разболелась еще сильнее. Рана открылась и снова начала кровоточить. Струйки теплой крови побежали по шее, спине, груди. С тупым безразличием он смотрел, как ручеек, постепенно загустевая, стекает по волосатой груди и животу. После войны он отвык от ее вида. Минуло уже столько лет. А теперь вот снова. Опять льется кровь, а жизнь не стоит и ломаного гроша.
Поднявшись со стула, Лысый повернулся в сторону грузовика и позвал:
— Таран, иди сюда!
От группы людей, суетившихся около рефрижератора, отделился гориллоподобный детина в спортивном костюме и с автоматом через плечо. Переваливаясь с ноги на ногу, как беременный бегемот, он рысцой двинулся к боссу.
