Стелла сказала ему, что думала: что нет такой силы воли, чтоб отказаться от человека, которого любишь.
– Это невозможно физически, – сказала она тогда. – Все равно, что отказаться от еды и воды.
И это Ральф ей тоже припомнил. Когда маленькая тварь отказалась от всего сразу.
Стелла шагнула к перилам, опоясывавшим этаж, уже готовая окликнуть его… Не успела. Какая-то высокая, стройная женщина в узком черном костюме спустилась по лестнице. Высокие тонкие каблуки мягко простучали по полу, когда она легко и непринужденно, как в тапочках, пересекла холл.
Ее светлые волосы были скручены в элегантный узел, над которым явно колдовали в салоне, на безымянном пальце левой руки сверкало кольцо с крупным черным камнем. И эта рука легла на спину Ральфа. Его мускулы дрогнули, словно это была не кисть, а плеть. Он выпрямился, обернулся к ней и разом изменился в лице.
– Маленький мой, – прошептала женщина и гулкий холл усилил звук многократно.
Ее ладони легли на его лицо и голова приблизилась. Стелла содрогнулась. Она поцеловала его? В губы? Посреди больничного холла?! Да, пустого, но Ральфа тут знали все. И Ральф не отшатнулся, вопя, что он ненавидит слюни.
– Как ты, любовь моя? – ласково прошептала женщина.
– Это правда, ты? – спросил он, словно маленький мальчик и стиснул ее запястья, прижимая ладони крепче к своим щекам. – Слава богу, что ты приехала!
Стелла затаила дыхание.
С ее наблюдательного пункта было видно лицо блондинки. Примерно возраста Стеллы, – лет пятьдесят, – только очень ухоженные пятьдесят. С намеком: я младше, чем я кажусь! Но Стелла все равно угадала характерные признаки: тургор кожи и пара коричневых возрастных пятен на руке.
И сразу же стало ясно: у Ральфа другая женщина. Тоже взрослая, но другая!
– Иди сюда! – соперница раскинула руки в стороны. Пуговицы на ее пиджаке напряглись, с трудом удерживая мощные и не по возрасту полные груди.
Ральф робко шагнул в ее объятия, хотя всегда говорил, что не выносит прикосновений и его руки сжались на узкой чужой спине.
– О, Лизель! – воскликнул Ральф тихо и его лицо сморщилось, как у мальчика, когда он целовал ее гладко зачесанные волосы. – Как я рад тебя видеть!
– Все-все, мой хороший… Я уже здесь.
Стелла зажмурилась, а когда открыла глаза, Ральф все еще стоял так, уткнувшись губами в голову другой женщины, и та обнимала его, баюкала, словно имела на него все права. И более того, понятия не имела о том, как он это ненавидит. А Ральф совсем не выглядел, как он выглядел, когда обнять его пыталась она сама! Пальцы Стеллы непроизвольно сжались в кулак.
Он никогда не упоминал никакую Лизель!
А женщина, тем временем, взяла его за предплечье. Хозяйским, изящным жестом, как своего мужчину. Оглядевшись по сторонам, увлекла в закуток между пустым постом дежурной сестры и каталками для лежачих больных. По глупой случайности аккурат под той нишей, где этажом выше стояла Стелла.
– Так это ты была у нее! – сказал голос Ральфа. – Она тебе объяснила?
– Я ей сама объяснила, – ее голос был звучным и в то же время, хриплым; с этакой чарующей хрипотцой. – Даже заставила выпить стакан воды и съесть йогурт. Она им сейчас блюет. Ничего, в следующий раз, будет знать… Маленькая дурочка. Я ее спрашиваю: ты в курсе, что твой фингал блестит перламутром? Как ты пронесла тени для век и в чем? Молчит. Говорю: что за блажь нуарная, умирать от жажды в метре от крана с водой? Молчание. Может, хоть ты мне расскажешь?
Стеллу бросило в жар, но пот был прохладным и липким.
– Как тебе удалось убедить ее что-то съесть? – спросил Ральф почти что благоговейно.
– Убедить ее?.. Пфф! – женщина презрительно рассмеялась. – Кто убеждает подростков, Ральф? Я ее обдурила. А теперь прекрати увиливать и расскажи мне, что тут произошло? Ты был на пике фертильности? Возвысился в вере над своей плотью? Мне не нравится мысль, что моя внучка не смогла тебя совратить. Я ее не такой воспитывала!
Ральф помолчал. Его кроссовки звучно чмокнули гулкий плиточный пол.
– Это не смешно, Лизель.
– Да? Мы с Мартином тоже ни разу не улыбнулись. В нашей жизни каждый час на счету и нет никакой охоты жить вашей!
Молчание.
– Кого ты на этот раз трахнул, что она так себя ведет?
– Тише!..
Элизабет что-то ему шепнула. Молчание. Опять голос женщины. Неразборчиво. Потом снова Ральф:
– Я слышал, ваш будущий граф познал ее. На своем супружеском ложе, или на люстре, я толком не уточнял.
– Ты ревнуешь, или мне кажется?
– Он. Трахал. Твою. Внучку. Взрослый мужик!
– Фил? Взрослый? Наш граф, от счастья сдохнет, когда узнает!..
– Он старше Ви на двенадцать лет.
– Не говори ерунды. Проблема не в том, что он спал с ней. Проблема в том, что это стало известно.
– Он, как обычно, не закрыл дверь?
– Он вышел из себя, узнав о ее измене.
Пауза. Смех. Голос Ральфа, дрожащий от возбуждения:
– Так ему и надо.
– С тобой.
Резкий выдох.
– Со мной?! В каком бреду ему это примерещилось?!
– Он прочитал это в дневнике Верены, – в голосе женщины звучал вызов, но она не повысила его ни на тон. – Точнее, она писала лишь про любовь, но Филипп позволил себе пройти дальше.
– А, ну тогда все понятно. Бедняжка так влюблена, что аж есть не может!
– Я так и подумала, – шутливо сказала женщина. – Но все равно должна была убедиться. Фил говорит, она писала стихи… Стихи! Моя внучка! Такого не случалось даже у Джесс.
Ральф рассмеялся, но как-то совсем невесело.
– Если б я застал ее за стихами, я бы сразу вызвал врача. Но запираться в комнате и молчать, она начала так давно, что я уже притерпелся. Мне в голову не пришло, что она на самом деле не ест. Не говоря уже о том, что она не пьет! Я спохватился, когда она уже не могла вставать. Первые дни она водила нас за нос, притворяясь, что ворует еду!..
Сердце Стеллы забилось еще сильней. Сейчас он скажет о ней самой! Но Ральф не сказал. Сказал лишь:
– Я идиот! Я в жизни не думал, что у нас столько общего. И я понятия не имею с чего начать. Она ни слова не говорит, а я не знаю, чего она хочет. Не к Филу ведь! Я понимаю, что дело – лишь во мне лично. Но в чем?! Я должен лечь перед ней на пол и позволить прошагать по себе на шпильках? Я лягу, я уже до ручки дошел!..
– Ральф, дорогой? Ты слышал, что я сказала? Ты отказал ей. А когда она попыталась еще разок, не так прямо…
– Я отказал?! – взвизгнул он таким тонким свистящим шепотом, что Стелла на миг оглохла.
