По-хорошему, надо было остаться дома и все это сделать с Ви. Эта девка уже не была Вереной, которую он знал. В эту девку вселился дьявол. Когда она вылезла из машины, протянув ему нож, он едва удержался, чтобы не полоснуть им ее по горлу.
Возможно, этого она и хотела. Больная сука! Готова сдохнуть, лишь бы ему насолить. Совсем, как Джесс тогда, давно, с Фредериком.
Фил прав: она влюблена. Какое же это отвратительное пойло – ее любовь. Надо было остаться и выпороть ее так, чтобы сидеть не могла. И будь что будет. Если уж садиться в тюрьму, то так, чтобы не стыдно было бы показать Истицу.
– Господи, да что мне с ней делать? – спросил он вслух.
Стелла повернулась, ойкнув от боли. На бедре, которое она пыталась не прислонять к стулу, вздулись перекрестные полосы.
На полу валялся его ремень.
– Ты сам прекрасно знаешь, что делать. Она больна. Шизофреники очень…
– Заткни свой рот! – рявкнул Ральф. – Ты прекрасно знаешь, что Ви здорова!
Стелла удивилась, но подчинилась.
Пока она стояла в аудитории и говорила о каких-то сложных, незнакомых вещах, она казалась ему такой умной. Настолько умной, что даже физическое тело отходило на второй план. Теперь он видел лишь ее тело, ее лицо и ее феерическую, почти что патологическую глупость в том, что касалось реальных и вполне понятных ему самому вещей.
– Не говори со мной так, – приказала Стелла.
– Иначе, что?
– Что ты хочешь сказать этим? – спросила Стелла и развернулась. – Ты угрожаешь мне?
Ральф рассмеялся.
Он опустил ее даже ниже, чем мог. Он даже мочился на нее и не раз. Но Стелла все равно продолжала пытаться командовать. Эта женщина потрясала его своей непробиваемой логикой. Она была врач, а он – пациент. И все, что он делал, было ей подконтрольно.
Якобы!
– Если ты не отправишь ее к врачу, я попрошу об этом школьного психолога. У меня есть связи…
Ральф промолчал.
Свои связи Стелла могла разматывать как угодно; связи Штрассенбергов были обширнее и сильней. Но он не желал тратить силы на перепалку. Хочет позориться – ее право.
Лизель размажет ее.
Он думал об Антоне и с каждым вздохом, чувствовал себя все более виноватым. Так здорово выставлять кого-то другого прочь, с приказом забрать свои яйца у девушки и снова сунуть в штаны. И так нелепо лететь к одной, срывая злость на другую.
– Давай подумаем, – сказала Другая, – что именно не позволяет тебе признать, что Ви нуждается в помощи профессионалов?..
– Чего?..
– Ей нужен врач, лечение. Ви больна! – повторила женщина. – Что именно запрещает тебе признать это? Ты думаешь – это слабость? Что ты не справился?..
Ральф закатил глаза. Стелла всегда вела себя так, словно хотела вскрыть ему череп, вынуть оттуда мозг и нарезать на ломтики, чтобы найти проблему. В начале ему это даже нравилось… Пока все было чисто профессионально. Затем, это стало нравиться Ральфу меньше. Теперь не нравилось вообще.
– Угомонись, – приказал он. – И не зови ее Ви. Это домашнее прозвище. Для всех остальных Ви – Верена.
Она не угомонилась.
Встала, скинув халат, стала одеваться.
Ральф быстро отвел глаза, стараясь не смотреть на ее мягкий рыхлый живот и белые, расплывающиеся бедра, украшенные темно-розовыми полосами. Ярость почти улеглась, он был уверен, что выплеснул ее без остатка, но… Стелла ткнула наугад и попала.
Он в самом деле не справился. Попытался усидеть на двух стульях, совсем, как Джесс. И повалился между них, вверх ногами.
Надо было сказать, как есть. Что Стелла нужна ему для той части личности, которую он не хочет подпускать к самой Ви. Хотя бы, попытаться ей объяснить. А он все медлил и вот итоги: Верена окончательно сорвалась с катушек. С ума она не сошла, конечно, но вот его поставила перед фактом: убить ее, или покориться.
Чем больше Ральф думал о ее сиськах, тем меньше его пугал этот плен.
Верена – Штрассенберг. Что ей школа? Лизель разводится, вроде как планирует переехать домой и стопроцентно согласится взять с собой внучку. Он мог бы видеться с нею. Да и карьере его, родство пошло бы только на пользу.
А Стелла? Она нужна ему только здесь. В Гамбурге ее связи не стоят ломаного гроша. В Гамбурге полно разных клубов, где он может развлекаться, как ему нравится и потом возвращаться домой, к Верене.
Интересно, захочет ли тетя вернуться с ним?..
Стелла, немного наклонившись вперед, просунула руки сквозь лямки бюстгальтера и длинные белые груди на миг провисли, словно носки с песком и Ральф почувствовал тошноту.
Как он мог быть таким упрямым кретином? Стелла держит его за яйца, как держала бы Ви. Но ему не пришлось бы зажмуриваться, представляя на ее месте Джессику.
– Так что ты решил?
– У Верены есть отец, ее бабушка и еще родной дядя. И это, не считая армии влиятельных родственников, которые встанут единым фронтом против тебя. Я ничего не решаю.
– Тогда почему она здесь, с тобой? Я не понимаю.
– Ее отец – старый холостяк и они не ладят, а бабушка в Штатах, разводится с мужем.
Он снова вспомнил, как Верена выглядела утром, как ее кожа могла бы выглядеть после порки сейчас и его член снова дернулся.
Стелла, оправлявшая декольте, зарделась, как школьница.
– А говорил, что тебе плевать на мое белье!
Ральф стиснул зубы и тоже встал. Надо же быть настолько упоротой, чтоб не видеть ничего дальше собственного носа. Он выволок ее из кровати, за волосы. Он выпорол ее, как собаку. Он полчаса не мог кончить, даже крепко зажмурившись, но и что с того?.. Стелла все равно уверена, что она его возбуждает.
– Ты любишь меня? – спросила она внезапно.
– Люблю? – удивился он.
– Любишь?
– Очень!
В последний миг Ральф сумел подавить смешок.
Стелла вздохнула, не веря своим ушам. Вздохнула и улыбнулась.
В книгах, что она любила читать ночами, – похожие на Ральфа красавчики, страстно и неустанно любили девушек, которые твердили, как они прозаичны. Красавчиков это лишь возбуждало еще сильнее.
Стелла понимала, что эти книжки – дерьмо. Что авторши мужчин никогда не видели, разве что из окна. Что ей, психотерапевту, стыдно читать такое низкопробное чтиво, далекое от законов психологии, анатомии и реальности… Но ничего не могла поделать с собой. Эти книжки были ее наркотиком, как шоколад и вино, которыми она заедала сладкие грезы.
Ральф был воплощением ее мечт. Красивый, идеально воспитанный и холодный. Но Стелла немного порылась в его потаенном прошлом и обнаружила, что в красавчике спит огонь. После чего бросилась в него с головой, как в свои дурацкие книжки. Мозг, привычный к таким делам, послушно замер и отключился, предоставив Стеллу ее фантазиям.
