Жора подошел к распахнутой дверце, достал «магнум» и просунул его внутрь салона.
– Выползай с другой стороны, – сказал он. – Без шума.
Дважды повторять не пришлось. Правая дверца распахнулась, оттуда показалась заросшая длинной кучерявой шевелюрой голова в очках. Затем все остальное. Дачник оказался метра под два ростом, пузатый и тонконогий. У него было маленькое испуганное лицо и маленькие женские ладони.
– Тебя как зовут? – спросил Жора.
– Г-гэ… Григорий, – дачник немного заикался. – Я.
– Почти тезки. В доме кто-нибудь есть?
– Нет.
– Мне нужен бензин, Григорий. И как можно больше. Давай все, что есть.
Тот помотал лохматой головой.
– У мэ-меня совсем нем-м… Немного.
– Все, что есть, – повторил Жора.
Григорий покраснел, приподнял руки над головой и осторожно обошел машину. Вопросительно глянул на багажник.
– Открывай, – сказал Жора.
В багажнике были пустая канистра и шланг. Пока Григорий переливал бензин из бака, Жора осмотрелся и увидел за кустами смородины летний душ, забранный цветной пленкой. Там шумела вода.
– Кто? – Жора ткнул «магнумом» в сторону душа.
Григорий повернул к нему потное лицо.
– Ж-жэ… Жена. Она моется.
Жора выругался.
– Я тебя русским языком спрашивал: есть кто-нибудь?
– Она же не в-вэ. Не в доме, – Григорий сглотнул. – Она моется.
Тем временем пленка отъехала в сторону, и из душа вышла, завязывая на голове тюрбан из полотенца, невысокая изящная женщина. У нее был плоский живот спортсменки и загорелая кожа.
Увидев Жору, женщина остановилась.
– Гриша, что происходит?
Полотенце перекочевало с головы на бедра.
– Все нормально, А-ангелина, – сказал Григорий, махнув ей рукой. – Все под контролем, д-ды… дорогая.
Ангелина повела себя на редкость хладнокровно. Она молча сняла с бельевой веревки халат, набросила его на себя и спустилась вниз по дорожке, остановившись в нескольких шагах от машины.
– Мы обычно не берем с собой деньги, когда отправляемся на дачу, – сказала она, глядя на Жору спокойными серыми глазами.
– Правильно делаете, – ответил Жора. – Соорудите мне лучше что-нибудь поесть: хлеб, мясо, овощи. И воды, если можно. Где у вас кухня?
Ангелина показала на маленькое окошко справа от крыльца.
– Я должен видеть вас там, в окне. Ваше лицо и руки. И побыстрее, пожалуйста. Если что-нибудь не так, будете искать себе другого мужа.
Григорий нервно оскалился. Ангелина повернулась и быстрым шагом направилась к крыльцу. Пока она готовила еду, канистра успела наполниться. Григорий отряхнул шланг, бережно скрутил его и положил обратно в багажник.
– Больше бензина нет? – спросил Жора.
– Д-ды… Да откуда? – развел руками дачник.
– А в сарайчике?
Мотая кучерявой головой и продолжая приговаривать: «ды-ды… да откуда, в самом деле?», Григорий пошел отпирать сарайчик. Там у самого входа стояли целых три здоровые канистры и красная бутылка с маслом «Шелл». Дачник зарделся, как эта бутылка, и принялся вытаскивать канистры на улицу.
– Я подумал, у вас ру-ру. Рука, – бормотал он. – Нести будет неудобно.
– Нести будешь ты, – успокоил его Жора. – Две канистры: одну из этих, и ту, что стоит у машины. И масло, пожалуй. Остальное можешь оставить.
Маленькая изящная Ангелина ждала их на крыльце с пластиковым пакетом в руках.
– Там котлеты, огурцы и салат, – сказала она. – В банке холодный чай. Я надеюсь, что.
– Очень хорошо. Спасибо.
Жора спрятал пистолет в карман и повесил пакет на здоровую руку.
– Ваш муж проводит меня, это займет не более получаса. Будет лучше, если вы не станете поднимать шум и куда-то звонить. До свидания.
Женщина откинула назад мокрые волосы, достала из кармана халата сигарету и закурила. Ничего не сказала.
…Пока дошли до леса, Григорий выдохся и взмок. Ноги его заплетались, он то и дело спотыкался о тяжелые канистры. Под первыми елями Жора объявил привал, и дачник тут же рухнул на траву.
– Ваш поселок телефонизирован? – спросил Жора.
Григорий помотал головой.
– В-вы… Все равно она не станет звонить, пока не пройдет хотя бы минут с-сы… сорок, – сказал он, тяжело запинаясь. – Ну, а потом, если я не в-в… вернусь, значит, поднимет на ноги весь милицейский гарнизон. Вертолеты, автоматчики, г-гы… г-гнездовое прочесывание местности. Все ка-ак полагается. Опыт, сын ошибок трудных, понимаете.
– Опыт? – удивился Жора.
– Ангелину прошлой осенью пы-п… подстерегли где-то здесь два подонка. А-а… Она приехала на машине забрать теплые вещи. Ее целые сутки и-и… искали. Я ды-ды… д-думал: все.
– Но ведь нашли, как я понимаю?
– Да. Исы-с… Искусственную почку поставили. И п-по женской части там… Кое-что. А вы, простите. – Григорий посмотрел на Жору через грязные, в потеках, очки. – Вы тоже б-бандит?
Жора поднялся, отряхнул джинсы. Взял пакет в руку.
– Ладно, пошли, Григорий. Чем быстрее придешь, тем быстрее уйдешь. Народная мудрость.
Глава семнадцатая
1.
Все-таки он успел.
На крыше жутковатого желто-красно-синего здания громоздились фанерные буквы «СТОЛИН-МАЙСКИЙ ПАСС». У въезда на вокзальную площадь стояла высоченная рекламная тумба, на самой верхушке вращался куб с неоновой надписью «Добро пожаловать! Служба такси «Золотой Ключ». Наш телефон…» – и так далее. Ниже светились электронные часы.
Они показывали 23.12.
Припарковать здесь разбитый «таурус» Жора не рискнул. Он повернул на узкую улочку, застроенную частными домами, немного поплутал и вынырнул с другой стороны вокзала. Здесь находилась автобусная остановка, чуть дальше – коробчатое здание почтовой службы и вереница гремучих металлических тележек, куда выгружают с поездов тюки с почтой. Обогнув почтовую службу, можно было выехать прямо на платформу.
Шикарное место.
Жора оставил машину за почтовой «коробкой», а сам расположился у стойки ночного мини-кафе. Прямо над его головой светились зеленые точки табло. Поезд Сочи – Мурманск должен прибыть в Столин в 00.15, с опозданием на три с четвертью часа. Жора прикончил котлеты и салат, взял чашку кофе, выкурил сигарету.
– …Ваши документы, пожалуйста, – послышался чей-то требовательный суховатый голос.
Обращались не к нему. В дальнем конце стойки сопел над порцией пельменей смуглокожий парень, чья фамилия явно кончалась на «ян» или «дзе». Рядом с ним нарисовались два милиционера (через плечо висят АКУ), и пока один проверял документы, другой внимательно изучал содержимое сумки, стоявшей у ног кавказца.
