Из самого замка Ева выбралась легко. Оставалось найти храм. Теоретически она знала его местонахождение. Но одна туда не ходила, помнила только, как вел ее Ян. Лабиринт пути был еще тот! Но не находит только тот, кто не ищет. Поплутала, конечно, не без этого. Наткнулась и на тупики несколько раз, было такое. Но результат себя оправдал. Вот она и добралась до тех высоких и массивных резных дверей, которые не могла спутать ни с какими другими. Взялась за витые бронзовые ручки и попробовала потянуть. Не тут-то было! Никакого эффекта. Двери не шелохнулись.
Ева уперлась в камни ногами и потянула со всей силы. Результат был тем же, а на лбу у девушки выступила испарина. То ли от напряжения, то ли от плохого предчувствия. И за этой попыткой открыть дверь последовали еще, только та не хотела подчиниться. А Ева задумалась, что тому было причиной. Первым на ум приходил, конечно, закрытый замок. Только не видела она еще здесь нигде ни замков, ни ключей от них. Двери были слишком тяжелы для нее? Да, огромные и, по всему, очень много весили. Даже Ян, припомнила, напряг мышцы, когда открывал их перед ней в прошлый раз. Но должны бы они были хоть чуть пошевелиться от ее усилий. А тут совсем ничего! Может, действовал какой заговор? А что, могло такое быть! У них тут все было не как у людей.
Но стоять и сокрушаться под дверью долго, было не безопасно. Вдруг кто пошел бы мимо или в сам храм? Следовало возвращаться в комнату. Поэтому девушка развернулась и заспешила в обратный путь. Он был много легче, так как дорогу теперь знала точно. И времени на него ожидала потратить меньше. Ева легко и бесшумно скользила по замковым камням, пока не оказалась на верхней террасе, от которой до нужного коридора, ведущего прямо к ее комнате, было рукой подать. Вот тут она и услышала ласкающие слух звуки музыки.
Ева притормозила, а потом и вовсе встала на месте. Мелодия ее очаровала. Приблизилась к парапету и выглянула через него, стараясь рассмотреть исполнителя. Но внизу, откуда шли звуки, все было покрыто непроницаемой темнотой. Это очень печалило. Ей отчего-то непременно хотелось знать, кто и на чем играл. Не могла представить, чтобы подобные звуки издавал, какой известный ей инструмент в ее мире. Нет, определенно, играли на неведомом, каком-то местном и диковинном музыкальном инструменте. Но сколько шею ни тяни, а ничего узнать не получалось.
И тогда ее ноги как-то сами сделали несколько шагов в том направлении, где прятался музыкант. Но потом она встала. Идти в темноту было неосмотрительно. Здравый разум останавливал от этого поступка. Но в следующую секунду помимо звуков инструмента послышался еще и голос. Ах, что это была за песня! Слова не понять, язык был чужим, но это и не требовалось, все ее существо откликнулось на чары. Казалось, что к сознанию протянулись тысячи нитей, они опутали его полностью и потянули в какое-то приятное путешествие.
Еве стало казаться, что она не спускалась по ступеням в темноту, а как плыла по воздуху навстречу ласковому и теплому свечению из темноты. Шаг за шагом она была все ближе и ближе к ощущению полного блаженства. Кто обещал ей его? Этот свет? Возможно. Но больше всего притягивал голос. Такой волшебный и чувственный. И уже представлялось, что смолкни мелодия, погасни свет, на который плыла, а голос всегда останется с ней. Если не песня, то хоть слово. Хоть одно словечко. Не могла она уже без него.
– Ева! Ева! Детка! Очнись! – да, вот он, этот голос… или не этот?
До сознания девушки стали доходить какие-то резкие тона. Откуда им было взяться? И это, когда только что слышала лишь чарующе приятные звуки. Нет, определенно, кто-то хотел лишить ее такой волшебной музыки в голове. А тут еще на щеках почувствовала грубые прикосновения. Ее что, лупили по щекам? И почему стало так сыро? Ева резко открыла глаза и в первый момент ничего не поняла.
– Где я? – спросила она Яна, склонившегося над ней с новой пригоршней речной воды.
– Не узнаешь место? – кивнул он на гору и замок, виднеющийся на ее вершине.
– Как я здесь оказалась? – захлопала она глазами, ничуть не притворяясь, что испугана и удивлена одновременно.
– Совсем ничего не помнишь?
– Нет.
– Может, оно и к лучшему. Встать сможешь? Нам надо спешить. Скоро город проснется. Тогда наше возвращение в замок рано поутру будет обсуждаться даже не только в землях клана кошек. Ты меня поняла? Нет? Хорошо, спрошу иначе. Моей любовницей стать хочешь? Значит, нет. Тогда быстро поднимайся, и начнем подъем. Он здесь очень крутой. Но не заходить же нам в обнимку через центральные ворота, а сама ты идти, похоже, не сможешь, требуется моя поддержка. Поэтому станем карабкаться здесь. Там в стене есть потайной вход. А подняться к нему я тебе помогу. Ох, какая еще слабенькая! Ладно, держись за шею. Начали. Вперед!
Ян обхватил девушку за талию и, чуть приподняв над землей, прижал к своему боку. Слабые руки обвили его шею, а голова Евы все никак не могла найти себе место. Ее мотало из стороны в сторону: то на плечо ляжет, то откинется к его груди. Посмотрел на бледное лицо и пришел к выводу, что болеть теперь будет не менее суток, да и темные круги под глазами говорили за это. Но главное было, доставить ее в замок и как можно быстрее. Адам, конечно, само понимание и нежность, но против людской молвы и ему идти не всегда по силам. Поэтому все сейчас зависело от того, как скоро оказались бы в замке.
Он начал подъем. Но с одной только свободной рукой и под таким углом карабкаться, дело это было сложным даже для него. А у него еще перед этим была бессонная ночь и драка один против девятерых. Хорошо, что девушка была без сознания и ничего из того боя скорее всего не видела, а значит, и вспомнить потом не сможет. И глаза она открыла очень вовремя. Он к тому моменту уже смыл с себя в реке всю кровь. И свою и чужую.
– Эх, Ева, Ева! Упрямая ты девчонка! – обратился к ней сквозь сцепленные зубы, закидывая и свое и ее совсем безвольное тело на очередной выступ скалы. – Никак в толк не возьмешь, в какую опасную ситуацию ты угодила.
Но глаза девушки были закрыты, и ответа ему не последовало. Скорее всего, снова впала в забытьи. Ладно, сам справится, и не из таких передряг получалось выходить. Что ему такая маленькая девочка с ее куриным весом? Игрушка. Только очень неудобно болтается вся у его бока. Да бедро болит. Рана там приличная, скорее всего, придется зашивать. На другом боку много меньше, чуть больше царапины, сама должна зажить.
– Дальше у нас с тобой дело так не пойдет, – мужчина снова обратился к обвисшей в его руках девушке. – Как бы мне тебе что-нибудь не повредить…
С сомнением осмотрел болтающиеся голову, руки и ноги. Потом изловчился и вскинул свою ношу на плечо.
– Так, вроде, лучше,– и полез в гору выше.
Дальше Ян преодолевал подъем молча. А в памяти у него навязчиво стали всплывать картины и сцены минувшей ночи. Он вспомнил, как услышал шаги в коридоре. Поднялся с постели и пошел за топающей по коридорам девицей Адама. Крадущиеся движения говорили о том, что снова задумала какую-то каверзу. Всего ничего как у них гостила, а ему казалось, что мучается с ней уже с пару месяцев, не меньше. И куда она шла? Конечно к храму. В последние сутки он у нее стал, ну просто, навязчивой идеей. Глупышка думала, что сможет без сопровождения туда войти. Как бы, не так! Чуть живот себе не надорвала, изо всех сил тянуть дверь.
