На следующее утро Ева едва не проспала завтрак. Если бы ее не разбудила Гуля, то, скорее всего, так оно и было бы. Одевались спешно. По коридорам вышагивали тоже в темпе. Но в обеденный зал, все же, входили последними и под осуждающим взглядом карих глаз Ядвиги. А все ее лицо говорило много больше, чем взгляд. Ева успела рассмотреть и насмешку, и негодование, и нечто, похожее на злобу. С чего бы? Неужели, только за то, что села за стол на пять минут позже?
Мужчины, разумеется, тоже присутствовали. Ян был сосредоточен на завтраке и, похоже, даже не заметил прихода девушек. Во всяком случае, ни взглядом, ни словом, их не удостоил. Как был занят содержимым своей тарелки, так и не переключал внимания ни на что и ни на кого больше. Восседал на своем месте, во главе стола некой каменной глыбой, сосредоточенный на еде, и, возможно, еще и на своих мыслях.
Получалось, что только Адам мог порадовать собравшихся своим присутствием. Он был, что называется, радостным лучом в их темном царстве. Никак не меньше. И лицом светел и приятен, и манерами обходителен, и собеседник более чем интересный. В общем, если бы не младший из братьев, то завтрак был бы похож на поминки. И именно Адам в легкой и не принужденной манере ближе к окончанию трапезы сообщил своей невесте, что к вечеру следует ждать гостей. Это он так выразился. На самом деле, возвращалась его мать, а вместе с ней прибывал и его отец с сопровождающими его лицами.
В тот же момент Еву охватила неописуемая паника. Получилось даже, что чуть не подавилась едой, так сразу стало трудно и дышать и глотать одновременно. А жених никак не унимался и все хотел от нее добиться подтверждения того, что она была этому приезду очень рада. Пришлось вымучить из себя улыбку. А дальше уже усидеть за столом совершенно было невмоготу. Хорошо, что старшее Высочество соизволило скоро завершить завтрак и удалилось к себе в покои, не то пытка для нее могла бы затянуться.
Как только Ян ушел, так и Ева засобиралась из зала вон. Понимала, что от судьбы не убежать, что уединение в комнате ничего не могло изменить. Все равно, в назначенный срок соберутся все действующие лица, и будет проведена та самая церемония испытания молодых, о которой недавно рассказывал ей Адам. Она еще припомнила, как заверял ее не бояться, обещал, что это совсем безболезненная и легкая процедура. Отчего же тогда так стучало сердце? Почему совершенно не хватало кислороду для дыхания? Нет, упорно хотелось забиться в самый дальний и потаенный угол замка и сидеть там совершенно незаметной мышкой.
Но попасть в свою комнату сразу после завтрака была не судьба. Сначала Гуля настояла на том, что им непременно надо прогуляться по саду, утверждая, что это улучшит Евин цвет лица. А то, он, видите ли, был совсем бледным и безжизненным. Каким же ему было быть, если она просто умирала от ужасных предчувствий? А уже в саду, на скамье под раскидистым кустом, к ним присоединился Адам. Как только он присел рядом с Евой, так Гуля моментально вскочила и упорхнула, и след ее простыл. Жених же смотрел на девушку с нежностью. Ей бы от этого взгляда успокоиться, ан, нет. Весь вид Адама будил в ней непонятную грусть и беспокойство.
– Какая-то ты сегодня печальная, моя милая, – взял он в свои руки ее ладонь. – Что тебя беспокоит? Боишься встречи с моим отцом? Это совершенно напрасно. Он у меня добрый. Несколько ворчливый бывает порой. Но это всегда ненадолго. Если тебя страшит само испытание, так я тебе уже говорил, что там нет ничего такого. И вообще, оно будет не раньше завтрашнего утра.
– В храме?
– Конечно. Его уже начали готовить. Вечером мать проверит, насколько хорошо это сделают, и, скорее всего, утром проведет ритуал. А бояться там, правда, нечего. Верь мне, милая, – принялся он целовать ее пальцы.
– А давай, туда сходим.
– Куда?
– В храм. Посмотрим, что и как.
– Это вряд ли. Мы станем мешать. Сейчас туда никому нет хода, и до завтрашнего утра. Только служители могут там находиться.
– Уверен?
– Совершенно.
Дальше был ничего не значащий разговор на разные отвлеченные темы, да Адам постоянно находил повод для поцелуев. То ладони касался губами, то в обнаженное плечо девушку целовал, а потом и вовсе изловчился и приник к ее алым губкам. Через полчаса Ева подозревала, что на ней уже не осталось такого открытого участка тела, который Адам не попробовал бы обласкать. И платье на ней как-то перекосило, не иначе, совсем ослабла шнуровка.
Вскоре ей пришлось отправляться к себе, чтобы поправить наряд или совсем сменить платье. Именно за переодевание и застал ее сигнал дозорного. Как потом ей объяснили, он давал знать о приближении к замку всадников. Но сначала Ева не поняла, что за звуки трубы послышались вдруг с высокой башни у ворот. Подскочила к окну и заметила, что внизу царила суета. Ей даже показалось, что людей охватила паника. Но испугаться самой или растеряться не успела, так как вскоре в дверь постучал Адам.
– Ева! Ты готова? Родители прибыли. Будет правильнее, если мы встретим их вместе. О, замечательно выглядишь! Это платье тебе еще больше к лицу, чем предыдущее, – обласкал он ее взглядом. – Вашу руку, красавица! – завладел ее ладонью и положил себе на согнутый локоть. – А почему ты так дрожишь? Опять прежние страхи появились? Нет, так дело не пойдет! Впереди одно веселье, а ты трясешься, как осиновый лист. Ну-ка, улыбнись! Вот! Так много лучше. Пойдем, чтобы нас не ждали, а то Ян с Ядвигой должны уже быть на месте.
В замок, в общей численности, прибыло человек десять. Отца Адама узнать получилось сразу. В первую очередь по осанке и главенствующей роли в кавалькаде. А еще помогло внешнее сходство. Отец и сын помимо лиц, фигур, роста, еще и цвет волос имели очень схожий. Ну, может, Адам был чуть светлее. Ева наблюдала, как они обнимались рядом с крыльцом при встрече, и удивлялась, что были из клана мышей. Ее воображение нарисовало бы, каких-нибудь низкорослых и щуплых людей, а никак не таких статных, примись она представлять подобных оборотней.
– Где она Адам? Покажи немедленно. Мать мне все уши в дороге прожужжала. Эта? Миленькая. А почему такая маленькая и худенькая? Ничем не болеет, нет? Ха, ха! Не сердись! Смеюсь я. Как зовут красавицу? Ева? Замечательно! И так, все хорошо. Добрались нормально, познакомились, теперь бы умыться и отобедать. Адам, ты будешь кормить родителей? Я голоден, как тысяча вампиров. За столом еще пригляжусь к твоей невесте. Посмотрю, как она умеет есть. Хорошая жена должна и кушать с аппетитом! Что я опять не так сказал? Что и пошутить совсем нельзя?!
За разговорами обед затянулся. И как-то плавно перешел в ужин. А потом еще и музыканты подоспели, и пошло веселье. Не обошлось и без танцев. Ева и раньше подметила, что они у них здесь были какими-то диковинными. Ей было такие фигуры и пируэты не повторить ни за что. Поэтому и приготовилась отсидеться тихонечко в уголке, пока другие услаждали ее зрение. Но не вышло. Приметил ее отец Адама и вытащил в круг, сочтя, что не следовало на общем веселье грустить в одиночестве. Попробовала она упираться, и на Яна наябедничала, указав, что не одна такая, но не помогло. Пришлось подчиниться и, хоть и неловко, но пробовать копировать движения других танцоров.
