– Прекрасно, детка! – подбадривал предводитель мышей, а на ее взгляд, так даже очень симпатичный и моложавый мужчина. – Адам! А она мне все больше и больше нравится! Одобряю твой выбор!
Когда Еве удалось присесть передохнуть, место рядом моментально занял жених. Глаза его горели, и не понятно было отчего больше: от выпитого вина, от танцев, следовавших один за другим, или от похвал отца в адрес его невесты.
– Адам! – принялась теребить его Ева. – А сколько лет твоему отцу? А сколько у него детей? А который раз он женат?
– А за кого ты замуж собралась? – склонился к ней Ян, проходя в обнимку с Ядвигой, решив тоже потанцевать. – За Адама или его отца?
– Кончай так шутить, брат. И хватит поддевать мою невесту. Еще сутки или двое и вы станете родственниками! Кем ты станешь Еве? Ха! Деверем?
– Эй! Эй! Эй! Народ! Попросим в круг невесту. Пусть станцует нам так, как принято у нее на родине, – зычным голосом прокричал вдруг будущий свекор. – Ева! Ева, иди сюда! Адам, тащи в круг свою возлюбленную.
– О, Адам! Сделай что-нибудь! Так не пойдет. И музыка не та и наряд…
– Боюсь, что не смогу тебе помочь, Ева. Отца не угомонить уже. Не отстанет. Легче выйти и немного как-нибудь…
– Будь по-вашему.
У нее получилось придумать какой-то новый танец. Большей частью походил на вальс. Это оттого, что музыка этому способствовала. Некоторые элементы позаимствовала от танго, в переходах немного использовала и современные ритмичные движения. По реакции толпы догадалась, что справилась с заданием неплохо. Отец Адама тоже выглядел довольным.
– Эй! Адам! С таким гибким станом… эти все ее движения… Помни их, мальчик мой, и завтрашнее испытание у тебя пройдет на одном дыхании, – веселился тот и прямо заходился смехом. – Нет, правда! Припомни этот танец невесты, и богов начнет зашкаливать на все сто!
Трудно было понять, почему их богов и, главное, как, начало бы «зашкаливать». Здесь Ева и не пыталась больше что-либо разузнать. Пристроилась за столом и поглощала ягодку за ягодкой какого-то вкусного, но странного фрукта. Так и скоротала время до окончания застолья. А как вечеринка закончилась, можно было смело отправляться в отведенные покои.
– Хочешь, я еще немного с тобой побуду? – не давал Адам прикрыть дверь, придерживая ее рукой.
Это он никак не мог с ней проститься после того, как проводил до места. Все смотрел на нее телячьими добрыми и нежными глазами, вздыхал и теребил массивную дверную ручку из бронзы. Ей хотелось впустить его в комнату, ведь догадывалась, что, скорее всего, не сможет еще долго заснуть. Можно было и поговорить о том, о сем. Смотришь, время бы и пролетело. Но хорошо представляла, что жених непременно начал бы приставать к ней с поцелуями. Так уж он был устроен, этот голубоглазый оборотень-мышь. Ласковый, влюбчивый, пылкий и порывистый. Он ей нравился, но не более. Целовался классно, но не разжигал в крови пожара. Как бы хотелось остаться с ним друзьями после завтрашнего испытания. Ева не посвящена была в подробности, но интуитивно понимала, что оно обречено, скорее всего, на провал. И как иначе, если видела в женихе отличного парня и замечательного друга, а боги станут оценивать степень супружеских привязанностей. Их отношения поджидал неминуемый конец, а испытание обречено было на неудачу.
– Я очень ценю твою заботу обо мне. Спасибо за все. Но я устала и немедленно лягу спать. Спокойной ночи, Адам.
Она и, правда, как только закрыла за ним дверь, разделась и улеглась в постель. Заложила руки за голову, лежала на спине и смотрела в потолок. Ей, отчего-то, вспоминался Николай. В голову пришла мысль, а что если местные боги стали бы проверять их с ним любовь и тягу друг к другу. Что бы сказали? Отчего-то возникло сомнение, что результат стал бы положительным. Почему она теперь так решила? Они прожили вместе не один год. Сами и их окружение считали их супругами. Даже ее родители, не поддерживающие особенно гражданские браки, со временем приняли Николая как зятя. Что же тогда теперь ее так озадачил подобный вопрос? Может, прохладца в интимных отношениях? Тут не поспоришь даже с самой собой, так как этот факт был очевидным.
Да, постель со временем все больше и больше становилась для них местом, где можно было отдохнуть и набраться сил для следующего дня. Для этого только и надо было, что добраться до нее, позевывая, после ванной или душа, нырнуть под одеяло и пробурчать «спокойной ночи», прежде чем повернуться на бок и заснуть. А помнится, когда только приобрели это внушительных размеров ложе и с трудом затащили в помещение, в шутку и не очень именовали его сексодромом.
Тут Еве четко увиделся вопрос: что же случилось с ними за четыре года совместной жизни? Почему они стали напоминать пару на склоне лет? Только те прожили вместе много десятилетий и нажили детей и добра, преодолевали трудности совместными усилиями, съели пуд соли, но и в успехах и счастье купались вместе и не раз. А что было у них с Николаем? Не жил ли каждый из них только своей жизнью?
Вопрос был не простым. Так сразу и не ответишь. Все же, чужими совершенно они друг другу не стали. Чувство тепла при упоминании мужа в груди оставалось. И заботу его о ней Ева ценила. Взять хоть материальное обеспечение. Да ей ни в чем от него не было отказа. Хотела, могла купить себе любую обнову. Или поехать в любую страну по туристической путевке. И много еще всего могла осуществить с легкого согласия и при поддержке Николая. Но только в магазин идти и выбирать себе подарок должна была одна или с подругами. Путешествовать, тоже вынуждена была с ними. Кольке вечно было некогда, для него на первом месте всегда была работа.
На каком месте тогда была она? Хороший вопрос. В начале их отношений могла быть уверена, что стояла для него на высшей ступени пьедестала. Но делила первенство с его любимой работой. Да, припоминала, что Николай еще иногда отпускал шуточки на этот счет. Вот только Ева не придавала им значения. Считала остротой, но не более. А зря. Выходило, что все было много серьезнее. Не просто же так говорят, что в каждой шутке есть доля правды.
– Так, так! – вздохнула девушка и покосилась на окно, пытаясь по звездному небу определить, сколько времени оставалось до рассвета.
А небосвод начал бледнеть. Это означило, что если не удастся заснуть немедленно, то осталась бы совсем без отдыха, и поднимется с утра совершенно разбитая. Поэтому взбила подушку и легла на нее виском. А потом, призвав свою волю, обратившись к всевышнему и еще пригласив на помощь всех, сколько бы их не было, местных богов, думала только об одном, как бы расслабиться. И только потом, когда сонливость начала ощущаться, попросила их еще заступиться за нее на предстоящей неведомой процедуре. И совсем уже проваливаясь в забытье, вверила им себя и свою судьбу совершенно.
– А! Пусть творят все так, как считают нужным!
Когда Ева открыла глаза вновь, то рассмотрела сквозь пелену не полностью еще рассеявшегося сна стоящую над ней Гулю. Девушка улыбалась. А вот ей ответить тем же было затруднительно. В первую очередь из-за того, что совершенно не выспалась. Из-за этого, или еще почему, но почти сразу почувствовала разбитость и головную боль.
