– А у тебя что?
– Тоже карта. И ключи есть. В общем, почти тот же набор ненужных вещей. Добавь только к ним еще портмоне с деньгами, зажигалку и пачку из-под сигарет с одной последней.
– И это ты называешь балластом? Кожаное портмоне, например, имею в виду. Это очень ценная находка!
– Так считаешь?
– А как же? Кожа съедобна, например.
– Очень порадовала! Намекаешь, что возможно, станем голодать?
– Не хотелось бы. Но ты взгляни вокруг. Что видишь? Есть где ресторан? А хоть плохонькая закусочная?
– Права, девочка. Но самое неприятное, что бутылок с минералкой тоже не наблюдаю. Вот тебе и гористая местность! Ни тебе нарзана, ни… Что это?
Он наклонился и поднял из щели между камнями, кусок грязной тряпки.
– Неужели здесь ступала нога человека? Ева, мы с тобой не единственные люди на этом безжизненном острове, – глаза его блестели, когда протягивал ей свою находку. – Взгляни!
– О, о! Андрюша! Это ужасно! – безвольно опустила она руку с зажатой в ней тряпицей. – Дело в том, что это кусок ткани от твоей собственной рубашки. Взгляни сам.
– Да. Похоже. А почему ты так расстроилась?
– Это же значит, что мы сделали круг и неведомым образом вернулись в исходную точку.
– Точно. Вот черт! – он опустился на ближайший крупный камень, используя его как скамейку. – Так грустно, что хочется курить. А сигарета у нас одна. Ты будешь?
– Давай. Сделаю пару затяжек, – села она рядом. – Вообще-то я не курю. Когда-то попробовала, но не понравилось. А сейчас что-то захотелось.
Андрей пытался растянуть удовольствие. Сидел, слегка потягивал курево и рассматривал темнеющее небо. Ева, в отличие от него, не молчала. Все пыталась рассуждать на тему, куда их занесло и как быть.
– Назовем это место точкой приземления. Прошлый раз у меня тоже все пошло не гладко. Координаты у них там сбились, что ли? Но я угодила на берег реки, а должна была появиться в храме. Это было примерно в четырех-пяти километрах от нужной точки. Я тогда тоже стояла на месте и осматривалась по сторонам, – говоря это, поднялась и, правда, начала снова осматриваться. – И все же, где-то недалеко должно быть что-то…
– Да нет здесь ничего примечательного, – подал голос Андрей.
К тому времени он уже докурил сигарету и с сожалением посматривал на окурок, а потом щелчком отправил его в полет вниз по склону холма.
– Не может такого быть. Я просто убеждена. Давай осмотрим это место более тщательно. Не пойдем, куда глаза глядят, а будем обследовать метр за метром, нарезая расходящиеся круги.
– Как скажешь, детка. Только взгляни на небо. Видишь, что там творится? С минуту на минуту пойдет дождь. Я бы лучше поискал место, где можно было бы от него укрыться. Ветерок подул явно свежее. Если еще намокнем, то запросто можем простудиться. И сидеть, вот так, на голых камнях, даже на сухих не очень радует, а ты представь, как нам здесь будет находиться под ливнем.
– Что же делать? Я укрытия не вижу.
– А если подняться выше? Может, с высоты, что рассмотрим?
И они начали карабкаться вверх. Холм, на который взобрались, не был самым высоким. Вокруг было много и повыше сглаженных вершин. Но с его верхней точки, все равно, можно было лучше рассмотреть окрестности.
– Смотри! – вскрикнула вдруг Ева и вытянула руку в сторону соседней возвышенности. – Мне кажется, или там что-то есть? Взгляни!
– Куда? Я не понимаю. Кругом одно и то же.
– Ну, как же?! А там? Следи за моей рукой. Заметил? Примерно на середине соседнего холма. Теперь заметил?
– Не уверен. Но предлагаю туда прогуляться. Делать все равно ничего другого не остается. А так… и идти не очень далеко. Что, двигаем?
Когда они, карабкаясь по осыпающимся из-под ног мелким и средним камням, добрались до середины склона противоположного холма, то обнаружили что-то вроде неглубокого и невысокого грота. И только забрались под навес, как по поверхности камней забарабанили первые капли дождя.
– Надо же, успели! – улыбнулся Андрей, смахивая с плеча несколько упавших на него дождинок.
– Да. Вовремя. Не то, намокли бы сейчас, как цуцыки.
Ева тоже провела рукой по волосам, где зависли несколько капелек дождя.
– Ой! Жжется! Или мне кажется?! – поморщилась она и принялась растирать покрасневшую отчего-то ладонь.
– Постой! – Андрей тоже поднес ближе к глазам свою руку. – У меня тоже ощущается на коже какое-то раздражение.
– Ну, да! Как от кислоты.
– Точно! Это может быть кислотный дождь!
Он вынул из кармана джинсов пустую пачку из-под сигарет, которую сохранил на всякий случай, и подвинул ее под струи дождя. Сначала ничего особенного не происходило, но они продолжали наблюдать за своим опытом.
– Слушай, а что мы должны увидеть? – повернула Ева голову к Андрею.
– Все будет зависеть от концентрации и вида кислоты в струях дождя. По идее, бумага должна обуглиться. И в любом случае пачка должна кислотой протравиться. Ты знаешь, что если соляную кислоту, например, сильно нагреть и в нее окунуть солому или бумагу, то они, скорее всего, загорятся?
– Нет. А ты откуда это знаешь?
– В школе химию любил.
– Я, вот, ее не жаловала, – она снова принялась наблюдать за сигаретной пачкой, лежащей на камне, недалеко от их грота. – Вон когда аукнулось…
Девушка подтянула ближе к себе согнутые ноги, чтобы брызги не могли попасть на кроссовки.
– А вообще-то, и без эксперимента уже понятно наличие в осадках кислоты, – Андрей последовал ее примеру и тоже поджал под себя ноги, чтобы дождь не мог до них добраться. – Запах чувствуешь? Очень характерный, я бы сказал. А раз так, то концентрация должна быть приличной.
– Представляешь, что с нами стало бы, не спрячься мы здесь, под этим каменным навесом? – глаза девушки расширились от пришедшей на ум мысли. – Мне здесь все меньше и меньше нравится. В этом параллельном мире, имею в виду.
– Отсюда вопрос: а может ли здесь вообще жить какой-то там Торсото?
– Я бы точно не выжила!
– А придется! И выжить и назад вернуться. Что так на меня смотришь? Скажешь, не ты меня в эту историю втянула? Чаровница! Я как последний влюбленный дурак за тобой потащился и в офис этот, а потом и сюда. Так что, как вернемся, с тебя ночь любви, моя дорогая.
– Шутишь? Это хорошо, это…
– Нисколько. А пока давай думать, что дальше станем делать? Взгляни, ветер немного меняется. А еще усиливается. Если так и дальше пойдет, то дождь нас здесь достанет. Тогда не бумага, а уже мы станем обугливаться.
– Правда! Эх! Что же ниша эта каменная такая неглубокая?! Вот беда!
