– На счет чего?
– Попробуем сослаться на недоразумение и попросить его отправить нас назад. Ведь есть же у них здесь возможность общаться с нашим миром? Есть.
– Да. Это определенно.
– А если есть связь, то вполне возможно и обратное перемещение. Посулим ему чего-нибудь…
– Например? Что ты можешь предложить ему за такую услугу?
– Сейчас не знаю. Позже решу. Пока еще только разрабатываю план в общих чертах. И заметь, мне надо придумать, чем откупиться не только за себя, а и за тебя тоже. А ты меня без конца перебиваешь.
– Извини. И спасибо тебе за заботу. Только я хотела тебе сказать, что прошлое мое возвращение могло мне обойтись в сорок пять миллионов.
– Во сколько?!! Ничего себе! Да, это круто меняет мои мысли. Таких денег у меня нет. А если их еще надо выложить только за одного… Постой! Как же тебе удалось вернуться? Где столько денег взяла?
– Нигде. Я их им не вернула. Обдурила, одним словом.
– Так, так. Теперь понятно, почему тот оборотень негодовал. Я бы, наверное, и не так рычал после такой разводки. И все же, как тебе удалось от него удрать?
– Помогла таблетка. Да. Не смотри на меня так. Всего одна пилюля и…
– И… и где бы нам ее взять? Есть соображения?
– Есть. Посвети-ка! Сюда. Мне на грудь. Видишь мешочек? И так, развязываю шнурок, открываю… а там… таблетка! Вот она! Белая! Именно она отвечает за перемещение. Только еще надо найти у них здесь что-то типа храма, собора, святилища. А уже в них будет какое-нибудь особенное место. Например, круг в прямоугольном орнаменте где-нибудь на полу. Это в прошлый раз так было.
– Ева! А таблеток таких сколько? – ответа Андрей ждал очень напряженно и так и поедал глазами девушку, копающуюся в мешочке.
– Одна, – ответила она, закончив поиски, и тяжко вздохнула.
– Но ведь, там же, вон, еще какие-то пилюли есть?
– Есть. Только они не о том.
– А о чем?
– Так, ерунда всякая. И я не помню уже. Пойми, не собиралась я снова перемещаться. А шнурок этот одела себе на шею по чистой случайности. Ты мне веришь?
– А куда мне деваться? То есть, извини, но как-то оптимизма во мне становится все меньше и меньше.
– Но одна таблетка лучше чем, ни одной. Не находишь? – стала заглядывать она ему в глаза.
– Это из прибауток о наполовину пустом стакане? Ну, да! Права.
– Например, можешь переместиться сначала ты. Поднимешь там на уши общественность, полицию, общества по охране всяких там прав… Или сначала я! Тогда кинусь к Николаю и не отстану от него, пока не снимет со своего счета нужную нам сумму на то, чтобы тебя вызволить. А может, все же, ты! Тогда силой возьмешь у Инны этой Борисовны столько таблеток, сколько понадобится.
– Отличные варианты. Главное, что легко осуществимые.
– Эй! Не унывай, – постаралась сказать бодрым голосом. – Придумаем что-нибудь. Как говорится, по обстоятельствам станем действовать. Но главное, теперь хоть знаем, что следует искать в первую очередь, как только попадем к обитателям этих лабиринтов.
– Если попадем. Вон уже сколько идем, а… Тс! Тебе ничего не послышалось?
– Послышалось. Туши факел. Живо!
Факел был потушен, а они прижались друг к другу и еще вжались в каменную стену лабиринта. Как только замолчали, перестав шептаться, стали отчетливо слышны приближающиеся шаги. А еще, вроде бы и иногда, чужая речь. Как будто, кто-то шел в их сторону и бурчал себе под нос. И шаги, и голос были все ближе и ближе. А Ева сжимала зажатую в ее кулаках рубашку Андрея все крепче и крепче. Но он этого не замечал. Так как весь превратился в слух. И мысли его при этом были заняты одной проблемой, и она к нему неминуемо приближалась. А он никак не мог решить, как вести себя дальше.
Вот уже замаячил вдали слабый свет. Похоже, что от такого же, как и у них в руках, факела. Пока могли видеть только светящуюся точку. Это говорило о том, что расстояние до объекта было значительным. И еще за то, что проход впереди не имел заворотов, а был совершенно прямым. Бурчание становилось более отчетливым, как и шарканье ног по каменному полу. Только разобрать смысл и, вообще, понять на каком языке предстояло изъясняться с обитателями шахты, пока не представлялось возможным. Но одно, все же, уже поняли. А именно, то, что к ним приближалось только одно существо. Не два, не три и, тем более и упаси, господи, не десять. И это радовало, и так их приободрило, что возбужденно постучали друг друга по плечам. А как только это сделали, так и заметили, что бурчание впереди прекратилось. Шаги тоже. Неужели их немое ликование и совсем легкое касание рук было услышано? Похоже, что так. Ведь существо остановилось и простояло, замерев, минуты три. Что оно могло делать в эти мгновения? Наверное, прислушивалось и, может быть, принюхивалось. И Еве и Андрею сразу вспомнился разговор про фотографию неведомого Торсото. А вследствие этого и его габаритные уши. Вот вам и отличный слух!
Но потом в том конце прохода снова зашаркали ноги. Существо опять продолжило путь, только теперь молчало. А нашим двоим страдальцам, прямо, так и ощущалось, как оно напряженно всматривалось в темную даль лабиринта. И как ощупывало глазами квадрат за квадратом. И было, в прямом смысле, до жути интересно какие они у него были, эти глаза. Маленькие и горящие как угли? Цепкие такие и злющие? А может, крупные, удивленные и по-телячьи добродушные? Хотелось бы, чтобы добродушные. Но как-то не очень в это верилось.
А свет факела неумолимо приближался. Вместе с тем, оставаться на месте и сохранять спокойствие, было все сложнее. Еве хотелось кричать. Все равно что. Можно было просто «эй» или «мама моя». Андрею отчетливо захотелось задвинуть девушку себе за спину, ведь она опять, каким-то неведомым образом оказалась перед ним. Вот, неугомонная торопыга! Но пошевелиться, значило немедленно себя обнаружить.
Но вот пламя факела остановилось. Замерло. Потом медленно поехало вправо. Затем влево. Было еще и вверх. Ничего не напоминало? Андрею и Еве кабинет врача, когда проверяли их рефлексы. Невролог остался бы доволен, наблюдая за движением их глазных яблок. Так внимательны эти двое еще не были никогда. Как завороженные следили за яркой точкой и не могли никак решить, их уже обнаружили или еще нет?
Глава 11
Упрямство женщины иногда тоже бывает полезным.
Нечто с факелом постояло с минуту. Поводило огнем в разные стороны, пытаясь рассмотреть что-то или кого-то впереди, и продвинулось по проходу еще на десяток шагов. Из этого замершие и прижавшиеся друг к другу Андрей и Ева сделали вывод, что их пока не обнаружили. Это значило, что зрение у того субъекта было гораздо хуже, чем у них. Потому что они уже вполне смогли рассмотреть что-то вроде руки, ноги и части груди. И это что-то им почему-то не понравилось. Может, оттого, что все сплошь было покрыто шерстью? Нет, у них еще была жива надежда, что ошиблись из-за плохого освещения. Думали, что при пристальном рассмотрении все окажется вполне обычно. Например, за шерсть могли принять меховую теплую одежду. Почему нет? В этом каменном лабиринте было довольно прохладно. Только повышенное нервное возбуждение не дало им пока по полной программе ощутить местные температуры. Хотя зубы у них потихоньку клацать уже начинали. Только, может, это было от страха?
