– Это же ясно абсолютно. Они могут слишком размножиться, например.
– Ах, вот так?!
– Именно.
– А в инстинктах ловцов можно быть уверенными? Не могут ли в один час взять и превратиться в угрозу обществу?
– Исключено.
– На сколько процентов?
– Абсолютно.
– Надо же, до чего дошла ваша наука?! Полагаю, излишне беспокоиться и о том, что могут обременить высших требованиями, или желаниями, или, что могут захотеть размножаться так же, как вы.
– Девочка, ты умна, но язык у тебя слишком длинный. Бойся его. Ты меня хорошо поняла?
– Буду скромной и молчаливой. Обещаю. Но можно мне задать еще вопрос? Хотя, в некотором роде, начинаю догадываться об ответе.
– Тогда, может, и не надо его задавать?
– Возможно. Так как?
– Ладно. Сегодня день нашего знакомства, и некоторые вольности с твоей стороны и уступчивость с моей допустимы. Задавай свой самый последний на сегодня вопрос.
– Спасибо, – она постаралась улыбнуться ему самой благодарной улыбкой, на которую только была способна. – Я здесь менее суток. Это ничтожно мало, чтобы понять что-либо. Без твоей помощи и подсказок чувствую себя совершенно беспомощной.
– Только давай без дамских штучек.
– Что ты говоришь?! И у вас здесь они есть?!
– Конечно. Раз мы используем женщин из вашего мира. Получается, что заполучили дамские уловки вместе с самими дамами как все равно в нагрузку.
– Очень интересно! Налицо проникновение некого вируса. Не находишь?
– Это и есть твой последний вопрос? – со смешливой искрой прошил девушку черным взглядом.
– Нет, нет! – она засуетилась, и это ему доставило удовольствие. – Перейду к делу сейчас, – закивала головой со всей серьезностью. – Мало, что видела, но твой мир впечатлил меня. Как если бы увидела будущее своего собственного мира. А что? Сейчас у нас так, а потом, раз, и станет все совсем иначе. Почему нет? К экологии относимся уже без трепета, как если бы отчаялись что-либо улучшить. Климат изменили, то есть без прежней зимы остались совершенно. Черное море зарастает водорослями и воняет тухлыми яйцами, и про другие моря можно не упоминать, так как проблем тоже хватает. Химические удобрения на коротком временном отрезке помогли собрать рекордные урожаи. А потом выяснилось, что отравили почвы, воды, животных и насекомых, а еще с испарениями попадают в атмосферу и даже подтравливают ледниковые шапки гор. У нас тоже, как видишь, очень «стало весело» в отношении экологии и прогнозов на ее счет. Но промышленность еще не на том уровне, что была у вас до ухода под землю.
– Ближе к делу. Ты меня утомляешь. Не хватало еще от женщины слушать что-то вроде доклада.
– Да, да. Но сейчас мы, там, у нас, достигли чего-то вроде равноправия полов.
– Врешь. Я в курсе, что у вас там происходит.
– Я же сказала: «Что-то вроде».
– Это другое дело. Продолжай.
– Правда, ни что не дается просто так. Некоторыми вещами пришлось поплатиться. Ну, да речь не о том. Я что подумала? Вдруг идем по тому же пути. Что если тоже…
– У тебя три минуты на все. Забыла, что нас ждут за столом хозяева, а мы стоим здесь, в пяти шагах от столовой, и занимаемся, не пойми чем.
– Хорошо! – не удержалась и сверкнула на него глазами, но быстро опомнилась и потушила в них гневную искру. – Какое место занимают женщины в подземном мире? Конечно, имею в виду высших.
– Разумеется, их… Свое обычное. Дом, дети. Какое еще? Что так смотришь? Я уже ответил.
– Так я же просто женщина! Я не поняла! Наши полудикие предки, что охотились с каменным топором, женщину первой, говорят, запускали в пещеру, чтобы проверить, нет ли там медведей или саблезубых тигров. А у вас тут полно пещер, как видишь.
– Не напрягайся. Тебе такое точно не грозит. И потом, каменный топор не про меня, девочка.
– А ты уверен, что я и ты…
– Уверен. На этом все?!
– Как! Ты же не хотел…
– Теперь хочу.
– Но…
– Молчи, несчастная! – схватил моргающую Еву за руку и потянул за собой.
Она вынуждена была поспешить за ним. А тревога за будущее камнем легла в груди.
– А может…
– Исключено! Оглашение нашего союза устрою дня через два. Да, думаю, к этому сроку все будет готово. Не так ли, дядюшка? – это он произнес уже в гостиной и так, чтобы все присутствующие слышали.
А кроме Торсото здесь были еще двое. Рядом с ним сидела незнакомая женщина и напротив нее девушка, уже по другую сторону стола. Теодерик кивнул всем присутствующим, особо отметил молодую особу, склонившись над ней и поцеловав ей шею. Именно так. Потом решил сесть с ней рядом, а Еву усадил по другую сторону от себя.
– Когда желаешь устроить саму свадьбу? – довольный развалился в своем кресле дядя.
– Не будем с этим тянуть, – деловой тон племянника говорил за его решимость и нежелание далее ничего обсуждать. – Это уже на твое усмотрение. Но свадьба будет двойная. Я женюсь на Еве, а ее Андрея в тот же день, но не в одном доме, разумеется, женю на Калантине.
При упоминании об ее друге Ева так и замерла. Учесть его была лучше, чем, скажем, сгинуть в лабиринтах или под кислотным дождем, но что он сам думал об этом?
– А кто такая эта Калантина? Могу узнать? – Ева совсем забыла, что успела уже недавно задать свой последний вопрос.
– Моя любовница, – Тео, казалось, тоже забыл, что велел ей дальше молчать. – Раз уж я ее оставляю, то пусть хоть удовлетворится славным потомством. Это самое большое, что теперь могу для нее сделать. Кстати, они с Андреем уже познакомились. Правда, дядя? Вот! И остались довольны друг другом. Думаю, они поладят.
– Как это?! Андрей и Калантатина…
– Калантина! – спокойно поправил ее.
– Да какая мне разница! Хоть Скарлатина!
– Не нервничай так, детка, – Тео деловито расправил на себе салфетку. – Твой кузен уже дал свое согласие. Не веришь? Дело твое. Калантина, подай мне воды.
Его соседка с готовностью наполнила ему стакан. Та самая, которой недавно лобзал шейку. Да, девушка оказалась брошенной любовницей, судьбу которой тот только что решил. Вот, так! Все просто! А она была само послушание.
– Ничего себе! – вырвалось у Евы. – И ты говоришь это ей здесь, сейчас и в такой форме?
– Я забочусь о ней и ее будущем. И делаю ей царский подарок. У нее будут, надеюсь на это, дети из высших. Что может быть для женщины лучше?
– А может, что-то все же может быть лучше?
– Сбавь тон! Зря я, наверное, позволил тебе сегодня некоторые вольности, детка. Ты есть будешь? Или велеть уже отвести тебя и закрыть в комнате?
