– Не обижайся на него, Ева. Он у нас известный грубиян и совсем не терпит, когда что-то делается не по его велению.
– Дай хоть посмотреть на твою избранницу. Из-за чего такой скандал в семействе? Она красавица?
– Так понимаю, что обряда теперь не избежать. Здесь я вынужден буду подчиниться твоей воле, – спокойно отвечал ему Ян. – А если так, то в храме и увидитесь. Я все сказал.
– Ха! Ладно, – Владыка посмеялся немного, довольно вызывающим смехом, прошелся разок по диагоналям комнаты и отправился на выход. – Жди приглашения в храм. Позову, как мать приедет и все подготовит.
Как только за ним закрылась дверь, Ян выудил Еву из-за своей спины.
– Ты все слышала. Поэтому нет смысла повторять.
– Да, слышала, только не все поняла. Извини, – сказала и испугалась, так сверкнули его глаза. – Про сам ритуал я знаю уже, проходила его один раз. Извини, – Ян снова резанул ее зеленой молнией. – Но что он может изменить? Так понимаю, ты нарушил установленные правила и назвал меня женой раньше времени. Но сам сказал, что кольца уже никому не снять. Почему тогда твой отец так настаивает на обряде?
– Я могу его с тебя снять, – то ли сказал, то ли зарычал на нее Ян. – Станет известно, возможны ли у нас с тобой дети в будущем, и отец надеется, что откажусь от тебя, в случае отрицания брака богами.
– Вот оно что. Ну, да. У вас же брак нужен только для продления рода.
– Почему это? Не только. Но дети обязательны, иначе он, как бы, не признан богами. Так, что ты об этом думаешь? Только не юли. Ответь мне прямо: ты хочешь ребенка от меня?
– Э, э!
– Так и знал, что рано задавать тебе подобный вопрос. Любая девица нашего мира готова точно ответить на него, а женщины вашего мира отчего-то начинают копаться в себе и глубоко задумываться.
– Извини.
– Что ты заладила одно и то же?! Извини, извини! Я люблю тебя, Ева. Ты это поняла? Или нет?
– Не скрою, что ждала этого признания. Но чтобы… вот так…
– Причем здесь это признание? Я гораздо раньше дал тебе понять, как отношусь к тебе. Поступки мои тебе ни о чем не сказали? А потом я назвал тебя женой и захотел общих детей. И что тебе не так?!
– Не знаю. Просто, у нас заведено поступать иначе. У вас обряд, а у нас сначала романтическое объяснение. Чему ты удивляешься, если считаешь себя знатоком нашего мира и наших женщин?
– Принято! Я не знаток ваших там отношений, – он отчего-то начал сердиться все больше. – Только сейчас тебя спросят боги, сама знаешь о чем. И будь уверена, ответ они твой узнают, даже если им придется его достать из самых тайных глубин.
– Тогда почему ты сейчас сердишься? Ваши боги очень скоро выведут меня на чистую воду.
– Это точно. Но знай, я это отцу сказал и тебе повторю. Кольца с тебя я не сниму.
– И чем тебе это грозит? – испугалась за него Ева.
– Сущий пустяк. Просто, не быть мне из-за этого никогда владыкой.
Он развернулся и пошел вон из комнаты. Ева осталась одна. Села у окна и принялась наблюдать площадь. Она видела, как приехала Матильда, как вместе с Томасом, отцом Яна, прошла в храм. А через час после этого к ней в покои заглянула Марта.
– Ева, вы готовы идти в храм? Может, платье переодеть? А хотите, я сделаю быстро вам прическу?
– Ничего не надо, и так нормально, – встала она с кресла и повернулась к двери. – Пойдем. Не станем никого заставлять нас ждать.
Глава 18
В жизни может случиться многое, а может и ничего, но далеко не всегда что-то зависит от нас.
Марта открыла перед Евой дверь, собираясь пропустить ее первой в коридор, а на пороге, оказывается, стоял Ян. Он хмуро осмотрел вышедшую ему навстречу Еву. Подметил, что она не сменила платья, и, вообще, никак не постаралась украсить себя, и криво усмехнулся одними губами.
– Твою руку, дорогая, – слегка поклонился и положил ее ладонь себе на предплечье. – И отправимся вместе в новую жизнь.
Он шел по коридорам широким уверенным шагом. Ей пришлось за ним спешить. У храма их поджидала толпа народу. Даже странно было, откуда столько взялось, ведь, замок был не таким и большим. А еще люди толпились в самом храме. Ева обвела их взглядом и выделила среди всех Лео. Он ей кивнул, как только удалось встретиться глазами, и ободряюще улыбнулся. Еще она признала нескольких воинов, знакомым по прошлым прогулкам верхом, их замковую повариху, добрую и сдобную пожилую женщину, а дальше натолкнулась глазами на Адама. Вот как! Оказывается, он тоже приехал. Выглядел молодцом, только совсем немного был напряжен и, пожалуй, нервничал. А раньше она в нем такого не замечала.
– Брат сопровождает мать, если тебе это интересно, дорогая, – пояснил ей его появление Ян, поняв, на кого она смотрела. – И пусть его присутствие тебя не смущает. Я уже имел с ним откровенную беседу, и он не в обиде ни на меня, ни на тебя.
Ева перевела взгляд на сам храм, желая осмотреть его стены и своды. Освещение это позволяло, так как горело огромное количество свечей. А вот украшений в виде гирлянд из цветов и лент видно не было. И скульптуры богов подсвечены не были, только один, центральное каменное изваяние бога-ягуара. Если бы не избыточный свет, то все выглядело бы буднично. Как и сама публика. Люди, пришедшие на ритуал, не были нарядны и веселы. Какими они были? Наверное, любопытными. Они чего-то ждали, и глаза их горели возбуждением.
И дальше эта церемония значительно отличалась от той, которую устроили им не так давно с Адамом. Здесь тоже слово предоставлялось родителям. Но Матильда свое выступление сократила до самых необходимых слов. А когда их произносила, на молодых совершенно не смотрела. Устремила взгляд в какую-то точку на ближайшей колонне и от нее не отрывалась. Речь же Томаса лучше было не слышать совсем. Еве постоянно казалось, что он еле сдерживался, чтобы не назвать ее ведьмой и безродной прохиндейкой. Основной же упор делал на то, что призывал богов разобраться с ней по заслугам. Дошло до того, что публика начала перешептываться.
Из-за всего этого Ева даже обрадовалась, когда Матильда предложила приступить к основному испытанию. Она подала знак, и к скульптуре ягуара подошел Ян. Он был настроен решительно. Немедля прикоснулся к камню и замер в ожидании. Лицо его ничего не выражало, было только сосредоточенно строгим. А через мгновение чуть не все присутствующие ахнули. И было отчего. Внизу божества наметилось свечение. Оно всколыхнулось, дернулось, а потом как вспыхнуло ярко-синим. Сам глубокий и насыщенный цвет завораживал, а еще это свечение не желало ограничиваться какими-то рамками, разрасталось стремительно и заполнило всего бога без остатка.
– О, о! Ян! – не удержалась Матильда и как застонала, прикрыв рот ладонью. – Бедный мой, правильный мой, сын.
Ян оставался стоять безразличный к реакции собравшихся и к словам матери. Только повернул голову к отцу и взглянул на него твердо, хоть и расслышал, как тот начал высказываться против его невесты, предсказывая, что она окажется недостойной такой его любви.
