– Давайте, только быстрее, а то могут серьезные
неприятности случиться, – поторопил он ее.
– Да? – вяло удивилась Лайма. – Я-то думала,
на сегодня лимит неприятностей исчерпан. Но, оказывается, еще есть в запасе.
– Послушайте, дамочка! – рассердился вдруг человек
с мегафоном. – Счет идет на минуты, а вы шуточки шутите.
Несите документ, а то не ровен час, здесь все на воздух
взлетит из-за вас!
– Из-за меня? – оторопела Лайма. – В каком
смысле?
– Вам все объяснят. Идите уже!
Терзаемая неизвестностью и неясными предчувствиями, Лайма
быстро направилась к белому лимузину.
Андрей, его родственники и друзья сгруппировались около
машины и возбужденно переговаривались. Проигнорировав вопросительные взгляды и
не вступая ни с кем в разговоры, Лайма оттащила Травина подальше от них и
трагическим шепотом спросила:
– У тебя случайно нет моего паспорта?
– У меня, – скорбно промолвил Андрей, – в
отличие от некоторых, случайностей почти не бывает. Я стараюсь все
предусмотреть. Твой паспорт я держу при себе уже несколько дней. Так, для
полного порядка. Да и тебе некуда было бы его положить – не сумочку же с собой
брать. Вот мы и решили – пусть он будет у меня. Вспоминаешь?
– Естественно, – тут же кивнула Лайма, словно
иначе и быть не могло. – Дай-ка мне его быстренько.
– Зачем? – с подозрением спросил Андрей.
– Милиция просит. Хочет убедиться, что Лайма Скалбе –
это я.
– Зачем? – снова спросил Травин, словно другие
слова были ему неизвестны.
– Это, кажется, как-то связано со взрывом, –
неохотно объяснила Лайма.
– А… Да-да-да! – ернически подхватил тот. –
Дела государственной важности. Бомбы, лимузины, шпионы…
Он выдал ей паспорт и, надувшись, отвернулся.
* * *
Провожаемая многочисленными любопытными взглядами, Лайма в
сопровождении милиционера с мегафоном прошла через оцепление. Еще через минуту
она уже сидела внутри большого автобуса с наглухо занавешенными окнами и была
представлена пожилому мужчине с погонами полковника. У мужчины было усталое,
неприветливое лицо.
– Меня зовут Владислав Петрович. Я начальник
оперативного штаба по предотвращению террористического акта во дворце
бракосочетаний. А вы – Лайма…
– Можно без отчества, – пискнула Лайма, у которой
от волнения что-то случилось с голосом.
– Хорошо. Скажите, Лайма, вам знаком человек по
имени… – тут Владислав Петрович затянулся сигаретой и задумчиво уставился
куда-то в потолок. В итоге пауза у него получилась прямо-таки классическая.
Пока она тянулась, Лайма лихорадочно перебирала в уме возможные варианты. Среди
наиболее вероятных были Иван Медведь, Евгений Корнеев, а может, даже сам Игорь
Тагиров, куратор группы «У». Или тот очкастый, имя которого так и осталось для
нее тайной. По крайней мере, эти люди были способны на масштабную авантюру. «А
вдруг мое похищение и этот террористический акт – звенья одной цепи? –
подумала Лайма. – Я сбежала, и они решили таким диким способом сорвать мою
свадьбу? Несолидно как-то…»
Но тут полковник наконец окончил фразу:
– Афиноген Беседкин.
Лайма подумала, что ослышалась.
– При чем тут Беседкин? Я полагала, вам нужен кто-то,
связанный с террористическим актом, и вы хотели меня спросить, не знаю ли я…
– Я и спросил, – раздраженно бросил Владислав
Петрович. – И по-моему, вы его знаете.
– Кого? – уставилась на него Лайма.
– Беседкина! – рявкнул полковник. – Знаете
ведь?
– Конечно, – кивнула Лайма. – Это мой
поклонник. Бывший. Но простите, какое отношение он имеет к тому, что здесь
происходит?
– Прямое. Он все и организовал.
– Да не может быть, – рассмеялась она. –
Афиноген – уважаемый человек, дипломированный архитектор, входит в состав
комиссий по…
– Дело в том, – сурово перебил ее
полковник, – что этот Беседкин позвонил сегодня утром в милицию, МЧС, а
также пожарным и сообщил, что заминировал дворец бракосочетаний. И если кто-то,
особенно невеста по имени Лайма Скалбе, попытается туда войти, он разрушит
здание. Наши специалисты все проверили, однако бомбы не обнаружили. После чего
преступник снова позвонил и сказал, что наблюдает за нашими действиями, что мы
все равно ничего не найдем, так как никакой бомбы в самом здании нет.
– Хорош преступник! – вырвалось у Лаймы. – Он
же просто кретин, поверьте мне. И наверняка безобидный. Так, значит, на самом
деле в здании бомбы никакой нет?
– Он сказал, что вырыл где-то подкоп и притащил туда
столько тротила, что взлетит на воздух не только дворец бракосочетаний, но и
парочка окрестных домов. То ли блефует, то ли нет – непонятно. Мы уже были
близки к тому, чтобы эвакуировать жильцов близлежащих домов, однако нам удалось
вычислить местонахождение террориста.
– А как удалось? – заинтересовалась Лайма.
– Оперативным путем, – отрезал полковник. –
Детали вам знать необязательно. Хотя он каждый раз звонил с разных телефонов,
мои ребята все равно его обнаружили. Им не впервой, и не таких находили.
Глупый, несчастный Беседкин! Устроить такой балаган, и все
из-за нее. Теперь ей вдруг стало бесконечно жаль несчастного влюбленного.
– Где же он сейчас? – Голос у Лаймы предательски
дрогнул.
– На столбе висит.
– Уже?! Как вы могли? – ахнула она. – Нельзя
же вот так, без суда и следствия вешать на столбах! Он никакой не террорист, он
совершенно безвредный! Просто свихнулся на почве страсти.
Полковник посмотрел на нее с подозрением, будто не верил,
что люди еще могут испытывать друг к другу страсть. А потом вяло махнул рукой:
– Да успокойтесь вы. Никто его не вешал. Мы собирались
его схватить, а он, как обезьяна, вскарабкался на фонарный столб и теперь висит
там. Причем весь опутанный проводами.
– Так снимите его, – потребовала Лайма, которая
ощущала ответственность за судьбу своего поклонника.
– Не можем. Он грозит, что взорвет не только дворец
бракосочетаний, но и себя вместе со столбом. А мы ведь не знаем точно, что там
у него за провода, поэтому рисковать не будем. Зато он настойчиво требует
свидания с вами. Попробуйте убедить его прекратить сопротивление и сдаться.
– Попробую, – тяжело вздохнула она.
Когда Лайма в сопровождении хмурого Вячеслава Петровича
обошла здание дворца и свернула за угол, ее взору открылась сногсшибательная
картина. Вокруг фонарного столба, одиноко и гордо торчащего посреди
нежно-зеленого газона, сосредоточилось несколько десятков людей в форме и в
штатском. Большая часть из них охраняла объект, то есть следила, чтобы к столбу
никто из посторонних не приближался, а со столба никто не слез и не скрылся.
