Постучала громче – тишина. Тогда Лайма достала мобильник,
однако холодный голос оператора проинформировал ее, что Евгений в данный момент
недоступен. Может быть, спит, а телефон выключил? Анархист проклятый.
Договорились же, что каждый из них должен постоянно находиться на связи.
«Ладно, позвоню еще разок, позже», – подумала Лайма. Не ломать же дверь, в
самом деле. Вообще-то Корнеев мог наткнуться на подозрительных людей и
отправился за ними следить. Только вот непонятно, почему он ее в известность не
поставил – после того как они расстались у Летнего театра, от Евгения не было
ни одного звонка. Идти к дежурному администратору проверять, есть ли там ключ
от номера, ей сейчас было неохота. «После ужина проверю», – решила Лайма.
Втайне она была уверена, что любимец женщин погружен в компьютерную нирвану и
потерян для нормальной жизни до утра. Поэтому решила больше о нем не беспокоиться.
В «Содружестве» был широкий выбор национальных ресторанов,
кафе и закусочных. Сначала Лайме захотелось отведать японских деликатесов. Но
вспомнив сегодняшнее приключение с фейерверком, она содрогнулась и сделала
выбор в пользу итальянской кухни. На ее беду, в ресторане кроме итальянских
блюд находилось десятка полтора собственно итальянцев. То ли это был один
большой музыкальный коллектив в полном составе, то ли два или три небольших,
Лайма так и не поняла. Но горячие южане не дали ей посидеть спокойно. Сначала
были огненные взгляды, которыми они обжигали одинокую красивую блондинку за
столиком в углу зала, потом – бутылки вина, переданные через официанта, и
букетики скромных чисторецких цветов, принесенные лично. Когда дело дошло до
плюшевых игрушек величиной с дирижабль и активных приглашений потанцевать,
Лайма поняла, что настало время покинуть заведение. Проклиная сгинувшего
куда-то Корнеева, который мог бы своим присутствием оградить ее от назойливого
внимания, она спросила официанта, можно ли принести для нее еду в номер.
Получив утвердительный ответ и мило улыбнувшись в пространство, Лайма так
стремительно рванула к лифтам, что не оставила воздыхателем ни малейшего шанса
проводить ее до дверей номера.
Через двадцать минут раздался вежливый стук, и громкий голос
сообщил, что принесли заказанную еду. Приоткрыв дверь, Лайма осторожно
выглянула в коридор, но никого, кроме официанта с тележкой, не увидела. Видимо,
ценители северных красавиц утешились с девушками из скандинавской
фолк-рок-группы, которые входили в ресторан, когда Лайма оттуда вылетала.
Девушек этих Лайма отметила еще во время общего собрания – они были с длинными
белыми волосами до плеч, в белых сапогах выше колена, неприлично длинноногие, и
каждая – почти двухметрового роста. В итальянцах они должны были пробудить
неукротимые чувства покорителей Джомолунгмы.
Возвратившись в номер, Лайма устроилась перед телевизором и
принялась за ужин. Время шло как в раю – она наслаждалась вкусной едой,
одновременно просматривая знакомую до кадра, но по-прежнему милую ее сердцу
романтическую комедию. В фильме все заканчивалось свадьбой, и на последних
минутах Лайма всплакнула, вспомнив о печальном финале своего собственного
несостоявшегося замужества. Слезы были такими едкими, что вполне могли бы
прожечь обивку дивана. Однако они не перешли в бурные девичьи рыдания. Конечно,
обидно, что мужчина твоей мечты оказался слабаком и приспособленцем. Спасибо
еще, что она узнала об этом до того, как обменялась с ним кольцами.
Когда еда и фильм закончились, Лайма снова озаботилась
судьбой своего подчиненного. Поэтому спустилась вниз и мило улыбнулась
дежурному администратору, щеголявшему в зеленом пиджаке, сшитом будто бы из
того самого материала, которым обтягивают столы в казино.
– Дайте мне ключ от триста двадцать пятого. Мои
музыканты загуляли где-то, а в их номере – ноты и концертные костюмы, мне надо
срочно их проверить.
Администратор мгновенно выдал ей ключ, пробормотав что-то
относительно того, как ему приятно оказать ей эту маленькую любезность. Лайма
немного пококетничала с ним, решив, что впоследствии это может оказаться
полезным, и отправилась восвояси. Итак, Корнеев где-то шляется и даже не
соизволил доложить, куда и зачем отправился. Зайдя в «мужской» полулюкс и
включив свет, Лайма уселась в кресло, взяла со столика увесистый глянцевый
журнал и принялась его листать. Через пять минут ее замутило от роскоши, а в
голову полезли мысли о бесцельности жизни, не украшенной сумочкой от Blumarine.
Отшвырнув журнал, Лайма набрала номер Ивана. Тот откликнулся
мгновенно.
– Привет, – обрадовалась она. – Как
дежурство?
– Все отлично, – шепотом ответил тот. –
Вживаюсь в образ, отрабатываю легенду.
– Ты там не один, что ли?
– Так точно, не один. Напарник, правда, дрыхнет. Потом
я буду отдыхать. Это у них так заведено, неофициально.
– Вот как вы охраняете государственные секреты!
– Ты не подумай, мы бдим, – испугался
Медведь. – А как там у вас, в мире искусства?
– В мире искусства малолюдно. Тебе Корнеев не звонил,
случайно?
– Нет, а должен был?
– Он думает, что никому ничего не должен. Или вообще ни
о чем не думает, – сердито ответила Лайма. – Я сижу в вашем с ним
номере. Ни записки, ни письма… Вот волноваться за него или нет?
– А телефон? – спросил Иван.
– Вне доступа.
– Эх, ненадежное это дело – техника. Какая-нибудь
помеха – и каюк связи. И куда же Женька мог деться?
– Понятия не имею. Отправила его на фуршет – и с
концами. Ладно, буду ждать, а тебе – спокойного дежурства. Завтра с утра, как
вернешься в гостиницу, – милости прошу на совещание.
– Слушаюсь, командир!
Время шло, а Корнеева все не было. Наконец в первом часу
ночи за дверью послышался сначала топот, потом дикий смех, после чего раздался
страшный грохот. Лайма вскочила и с опаской прислушалась. Именно в этот миг
дверь распахнулась, и на пороге возник долгожданный Корнеев. Точнее, тело
Корнеева, которое стоять без посторонней помощи не могло и норовило свалиться
на пол. По-видимому, только что в коридоре ему это блестяще удалось, судя по
услышанному Лаймой грохоту. Слева и справа от Корнеева, держа его под руки,
стояли два парня: один темнокожий в ярко-желтом берете, другой – здоровенный
блондин со светлыми усами и затуманенным взором.
Сделав несколько неуверенных шагов, троица застыла посреди
номера, тихо раскачиваясь из стороны в сторону. Вероятно, готовилась к следующему
падению. Иногда угол наклона тел достигал критических отметок, и тогда эти
кретины начинали громко хохотать. При этом Корнеев неудержимо рушился вниз, но
его спутники каким-то чудом успевали подхватить его на лету.
Лайма обошла громоздкую композицию кругом и увидела позади
Корнеева еще одного человека. Человек был в расшитом драконами халате и с
тюрбаном на голове. Он упирался руками в спину компьютерщика, видимо, с целью
придать тому большую устойчивость. Из-под халата виднелись тонкие босые ноги,
которыми он очень быстро перебирал, не находя на скользком паркете точки опоры.
