– Сначала это было трио из Кении. Ой, пардон, из Конго.
Да вы их наверняка видели! Они ходят в разноцветных беретах: один – в желтом,
другой – в зеленом, а третий – в синем. Потом, помнится мне, к нам
присоединилось трио из Австралии. Они все такие крепкие, с усами, и головы у
них как дыни. Водку хлещут как лошади, скажу я вам. Еще там были шотландцы.
Если честно, после десяти вечера плохо все помню. Ведь я практически не пью.
– Да, это заметно.
– Но я же для дела, – возмутился Корнеев. – И
промок еще из-за японцев этих. А тут – все лезут со стаканами, не откажешься.
Вот и выключился в итоге. А какой из беретов меня в номер привел?
– Желтый.
– Значит, синего по дороге потеряли, – с видимым
сожалением заметил Евгений. – Самый заводной у них был.
– А индус откуда взялся?
– Индус? – задумался Корнеев. – Индуса не
помню.
– Ты ему комплименты расточал, относительно игры то ли
на гитаре, то ли на синтезаторе…
– На ситаре! Вспомнил! – Евгений хлопнул себя
ладонью по лбу. – Мы его в баре подобрали, он там с помощью милицейского
свистка пытался заклинать змей.
– Каких змей? – изумилась Лайма. – Откуда
здесь взялись змеи?
– Скажи лучше, откуда у индуса милицейский
свисток, – добавил Иван.
– Свисток ему подарил гаишник, который сопровождал колонну
автобусов с гостями фестиваля. А змею он увидел в баре, там есть такая
декоративная гадюка, живет в стеклянном аквариуме за барной стойкой. Вот ее он
и пытался заклинать.
Лайма не удержалась и фыркнула. Из чего Корнеев тут же
сделал вывод, что прощен, и заулыбался. Лайма сделала вид, что не замечает его
радости.
– Итак, – сказала она, – кое-что ты все-таки
заметил и проанализировал. Составь, пожалуйста, список групп, которые можно
пока оставить в стороне, и отдельно тех, которые заслуживают самого пристального
внимания.
Корнеев закивал, показывая, что согласен на все.
– Теперь ты, Иван. Расскажи, что тебе удалось узнать в
институте. С напарником подружился? Много сплетен узнал?
– Немного, – отрапортовал Медведь. – Как и
было сказано, организация только-только формируется. Штат еще до конца не
укомплектован, специалистов собирают по всей стране. Это мои новые коллеги
рассказывали. Жалуются, что с охраной территории то и дело возникают проблемы.
И все из-за строительства нового корпуса. Его переделывают, постоянно вносят
изменения в архитектурный проект. Сейчас снова прибыла очередная комиссия,
буквально сегодня утром из Москвы прислали проверяющих, каких-то контролеров, в
общем – чехарда. Старое здание института пока охраняется довольно надежно –
сигнализация, камеры наблюдения и так далее. Плохо другое – вся эта техника уже
порядком устарела. Бывают сбои, но об этом, к счастью, мало кто знает. Поэтому
в ближайшие месяцы ее будут менять. Когда точно – неизвестно.
Вчера видел Полянского и Мельченко – они прогуливались по
коридору первого этажа под ручку, о чем-то шептались. Потом Мельченко уехал на
институтской машине – как я понял, на фестиваль, на общее собрание. Где-то
через час на своей персональной машине отбыл Полянский. Его я больше не видел,
а вот Мельченко позже в институт вернулся и допоздна сидел в своем кабинете. В
это время почти никого из сотрудников не было. Как мне объяснили, по вечерам
обычно засиживаются лишь руководители отделов и лабораторий. Кстати, и
Полянский, говорят, торчит там до ночи едва ли не каждый день, даже в выходные.
Уехал Мельченко около одиннадцати часов. Вот пока и все.
– Ну, а как в остальном живет институт? О чем шепчутся
злые языки?
– Так, вроде бы ничего особенного. Обычные для любой
организации дрязги и разборки. К тому же нет официального руководителя.
Полянский – временно исполняющий обязанности директора и неформальный лидер в
коллективе.
– А про Кузяеву ты что-нибудь узнал? – с
любопытством спросила Лайма.
– Это еще кто? – удивился Корнеев. – Я
пропустил что-то интересное?
Лайма объяснила, как она вышла на Зою Борисовну, и
рассказала о посещении салона красоты.
– Два любовника в институте? – изумился
Медведь. – Да не может того быть. Ее знаешь как сотрудники за глаза
называют? Бульдожка.
– Она такая страшная? – удивился Корнеев.
– К ее внешности это не имеет никакого
отношения, – заметила Лайма. – Скорее, к характеру. Вероятно, у нее
бульдожья хватка.
– Местная администрация проталкивает ее в директорское
кресло, – выложил очередную информацию Медведь. – А Полянского
поддерживают какие-то покровители в столице. Последнее слово должно сказать
руководство ведомства, а оно пока хранит молчание. Сотрудники института,
естественно, разделены на партии – люди Полянского, люди Кузяевой…
– Ситуация банальная, – подытожила Лайма. –
Подковерная возня, которая будет продолжаться, пока кого-то не назначат на
должность.
– Интересно, у Кузяевой есть шансы? – вслух
подумал Медведь. – Все же Полянский – это фигура.
– У женщин всегда есть шансы, – заметил
Корнеев. – Они пользуются приемами, которые мужчинам даже не приходят в
голову. Вдруг Мельченко – ее любовник? Тогда она запросто может стравить его с
Полянским. Слабые женские ручки способны разорвать даже крепкую мужскую дружбу.
– Я вам еще не все рассказала, – напомнила
Лайма. – Все три наших подопечных вчера встречались в кафе «Адонис» в
центре города. Конспираторы!
Она изложила вчерашние события как можно подробнее и
посетовала, что не смогла уследить за Шатковым.
– Кстати, владения господина Шаткова,
ученого-бизнесмена, нам и в самом деле осмотреть не грех, – сказал
Корнеев. – У него тут и усадебка уже построена, и хозяйство какое-то.
– А почему ты этих троих конспираторами назвала? –
уточнил Медведь. – Посидели приятели в кафе – подумаешь, великое дело.
– Понимаешь, они там ничего не ели, не пили, даже не
курили – только оживленно разговаривали. Я бы сказала – слишком оживленно. Для
этого стоило уезжать из института? Шатков туда вхож, вполне мог приехать на
встречу. Но нет! Видимо, там они опасаются посторонних ушей. В том числе – электронных.
Вот теперь нам хорошо бы узнать – о чем они беседуют вдали от родного
учреждения. Странно и другое. Мельченко и Полянский могут и дома спокойно
поговорить – живут-то рядом. Значит, разговор в домашних условиях их тоже не
устраивает. Ну, ладно. К нашим ученым мы сегодня еще вернемся. Вечером
подежурим возле института, посмотрим, куда они поедут после работы, с кем будут
встречаться. Единственная проблема – транспорт. Надо, кстати, узнать, можно ли
здесь взять напрокат машину.
Она посмотрела на своих подчиненных строгим взглядом.
Медведь выпрямил спину, а Корнеев на всякий случай нахмурился.
– А теперь об одном из самых драматических эпизодов
нашей деятельности – выступлении на фестивале под брендом «Заводные
матрешки», – продолжила Лайма. – На сегодня у нас намечена репетиция.
Сейчас я позвоню Синюкову – эти вопросы, как я выяснила, тоже решаются через
него. А потом пойдем искать для Ивана музыкальный инструмент по хозяйственным
магазинам.
