– Ты закончил? – спросил Медведь, когда
бритоголовый остановился набрать в легкие воздуха для очередной похабной
тирады. – Если нет, то я тебе сейчас не платок в рот запихну, а скатерть
вон с того стола. Вместе с бахромой. Веришь?
После всего случившегося парень Медведю, видимо, все же
верил, потому что мгновенно трусливо затих.
– Вот так-то лучше, – удовлетворенно заметил
Иван. – Теперь внимательно слушай, что тебе говорить будут, правильно
отвечай на вопросы. И помни – ты на нашей территории.
Закончив разъяснительную работу, Иван отошел и скромно
уселся в сторонке.
– Как тебя зовут? – подойдя вплотную к парню,
спросила Лайма.
– А ты кто такая? – завелся с пол-оборота тот.
Однако увидев, что Медведь шевельнулся в своем кресле, быстро пошел на
попятный.
– В смысле погоняло?
– Какое еще погоняло? Имя скажи. Тебя мама называет
как-то?
– Тебе лучше не знать, как она меня называет, –
угрюмо ответил бритоголовый. – Вообще зовут Илья.
– Значит, Илья, слушай внимательно. Сейчас ты мне
внятно объяснишь, кто вы такие и что делали в Кречетовке.
– А вам-то что? – оживился было Илья, но вновь
уловил движение Ивана и сбавил тон: – Нас послали припугнуть этого профессора.
Мы с Антохой люди маленькие – нам приказали, мы делаем.
– Исполнители, – понимающе усмехнулась
Лайма. – Антоха – это тот, который убежал? Громадный, как слон?
– Да. Самый крутой наш боец. Только ваш круче оказался.
Лайма согласно кинула – мол, а как же иначе!
– И кто же вас послал пугать Шаткова?
– Филат послал.
Лайма удивленно подняла брови:
– Кто?
– Семеныч. Да вы что, Филата не знаете?
– Не знаем. А должны?
Лайма уже понимала, что поймали они вовсе не одного из трио
террористов, а какое-то мелкое бандитское быдло. Ей стало досадно.
– Простите, дамочка, – усмехнулся тем временем
Илья. – Вы сами-то под кем ходите? Вы хоть понимаете, кому дорогу хотите
перебежать?
Парень не знал, как относиться к Лайме. С одной стороны,
перед ним блондинка – пальчики оближешь, с другой стороны, ее вид к балагурству
не располагает. Одни глаза чего стоят. С такими глазами армией можно
командовать.
– Пока не понимаем, – ответила на его вопрос
Лайма. – Давай объясняй толком.
– Как я могу объяснить, если вы элементарного не
знаете. И еще в чужое дело ввязались!
– У нас свои дела, – угрожающе загудел из своего
угла Медведь. – И кто куда ввязался – не твоя забота. Отвечай на вопросы!
– А я что? – тут же заныл Илья. – Я отвечаю.
Филат – он же в Москве один самых авторитетных людей. Это не секрет. А кто за ним
стоит – не знаю, нам не положено. Но братва шепталась, что там все серьезно, на
высшем уровне.
– И что ему тут потребовалось, в Чисторецке?
– Да Шатков этот ему какие-то бумаги не отдает. Его как
человека просили, денег давали. Хорошее предложение сделали. Уперся – ни в
какую. Даже из Москвы сюда переехал. Не понимает, дурашка, что все равно
отнимут.
– Что за бумаги? – насторожилась Лайма.
– Откуда я знаю? Не положено нам. Сказали договориться
с ним о сделке по-любому, а для окончательного разговора есть другой человек.
– Кто?
– Ну, старший наш. Он сюда специально приехал.
Контролировать. Ему не понравилось, что дело встало, да и Филат на него сильно
нажимает, у них там сроки какие-то.
– А как вам удалось проникнуть на территорию и
обезвредить охрану Шаткова?
– Охрана! – Парень презрительно
ухмыльнулся. – Лохи подзаборные. Антоха их положил без проблем. Пусть
спасибо скажут, что живы остались. А на территорию попасть совсем просто – там
ведь только на ночь сигнализацию включают. Их контора стоит на охране в местном
отделении милиции. А включает ее сам Шатков, когда уезжает домой. Или его
заместитель.
– Тогда понятно, – вздохнула Лайма. – А
Полянского вы зачем убили?
– Кого убили? – искренне удивился отморозок.
– Ученого, академика Полянского из института прикладных
нанотехнологий.
Из всех произнесенных Лаймой слов парень, кажется, понял
лишь два.
– Ученого академика? – переспросил он. – Мы
не убивали никого, клянусь. Зачем нам убивать, мы же не убийцы, мы договариваться
приехали.
– Видели мы, как вы договариваетесь, –
презрительно бросила Лайма. – Так что насчет Полянского?
– Да говорю же вам, дамочка, не знаю я никакого
академика. Фамилию, которую вы назвали, я вроде слышал от нашего старшего. И
еще одну, на «М» или на «Н», кажется…
– Мельченко? – быстро спросила Лайма.
– Не помню, вроде. Просто старший говорил, что у
Шаткова два приятеля в Чисторецке, которые как-то связаны с этими бумагами. И
фамилии назвал.
– В общем, пришла пора пообщаться со старшим, –
обратилась Лайма к Ивану. – Наш герой, кажется, иссяк по части полезной
информации.
– Как зовут старшего? Телефон есть? – грозно
спросил Медведь у парня.
– Станислав Андреевич, кликуха – Стась. Телефон у меня
в мобильнике, развяжите руки, я достану.
– Рано еще тебе руки развязывать. Иван, достань его
телефон, будем звонить этому Стасю.
– Ночь вообще-то, – с сомнением заметил Медведь.
– Ничего, думаю, его малыш Антоха уже разбудил, –
усмехнулась Лайма. – Так что наш звонок сладких снов не нарушит.
Разговор со Стасем получился вполне светским.
– Это ты, подонок? – взревела трубка безо всяких
приветствий сразу же после первого гудка.
– Станислав Андреевич? – ангельским голосом
пропела Лайма.
В трубке тут же напряженно замолчали, потом мужчина на том
конце линии осторожно спросил:
– С кем имею честь?
– Я была уверена, что мы найдем общий язык, –
уверенно заявила Лайма. – У меня к вам есть несколько вопросов и одно
важное сообщение. С чего прикажете начать?
– Понимаете, – сказал мужчина, – у нас
неравные позиции. Вы по крайней мере знаете, как меня зовут, а вот я вас
совершенно не знаю.
– Еще узнаете, – многозначительно пообещала
Лайма. – Считайте, что я добрая фея, которая хочет сделать вам подарок,
правда, в обмен на информацию.
– Очень неконкретно, дорогая фея. Давайте ближе к делу.
Кто вы? И почему вы звоните мне с телефона моего парня? Где он?
– Когда наступит подходящий момент, все скажу. Пока же
предлагаю более конструктивно вести переговоры, – с нажимом произнесла
Лайма.
