– Так что же он там делает? – поинтересовался я с искренним недоумением.
– Понятия не имею.
– И вы никогда не спрашивали?
Деллери с сомнением посмотрела на меня.
– Я всего лишь партнер по фехтованию, – холодно ответила она. – И не вхожу в круг его друзей. Я стражник, а он принц. Как я могу задавать ему подобные вопросы? Все знают, какой он скрытный и как любит одиночество.
Я понял, что тут даже амулет мне не поможет – нельзя так сильно на нее нажимать. Обезоруживающе улыбнувшись, я со стоном выпрямился.
– Ну, как партнер по фехтованию вы выше любых похвал. Принцу повезло, что он может оттачивать свое искусство с таким мастером. Как и мне.
– Всегда рада помочь. Надеюсь, мы еще скрестим клинки.
Я решил закончить беседу. Примерно такой же успех сопутствовал мне в разговорах с другими слугами. Мои расспросы не дали мне ничего полезного. Конечно, слуги с удовольствием сплетничали и могли сколько угодно болтать о лорде Голдене или леди Элеганс, но о принце им попросту было нечего рассказать. Постепенно у меня складывался портрет Дьютифула – к юноше относились с уважением, но он всегда держался особняком, никого к себе не подпуская. Все это не слишком вдохновляло. Я боялся, что он ни с кем не стал бы делиться своими планами, если бы решился на побег. Кроме того, привычка к уединенной жизни делала принца Дьютифула легкой добычей для похитителей.
Я вернулся к записке, которую получила королева. В ней говорилось, что принц наделен даром Уита, и предлагалось предпринять соответствующие действия. Вот только что автор записки считал «соответствующими действиями»? Сообщить народу Бакка, что его принц наделен Уитом? Издать указ о том, что людей Уита нельзя преследовать? Или очистить династию Видящих от дурной крови? Входил ли автор записки в контакт с принцем?
Из старых запасов Чейда я позаимствовал набор отмычек, необходимых для обеденного приключения. Принц жил в апартаментах, которые раньше принадлежали Регалу. Я еще много лет назад подружился с запором на их дверях и не сомневался, что легко с ним справлюсь. Пока остальные обитатели замка обедали, я подошел к покоям принца. И вновь увидел влияние матери – у входа не стоял стражник, да и сами апартаменты оказались незапертыми. Я проскользнул внутрь, бесшумно притворил за собой дверь и недоуменно огляделся. Я ожидал увидеть такой же беспорядок, какой привык оставлять после себя Нед. Однако малочисленные вещи принца лежали так аккуратно, что просторная комната казалась почти пустой. Возможно, у Дьютифула старательный слуга. Но тут я вспомнил, как воспитывалась Кетриккен, и усомнился в том, что у принца есть слуги. В Горном Королевстве не принято иметь личного лакея.
Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы осмотреть покои принца. В шкафах я обнаружил довольно скромный запас одежды. Мне не удалось определить, забрал ли он что-нибудь с собой. Сапоги для верховой езды лежали в шкафу, к тому же Чейд сказал, что лошадь Дьютифула стоит в конюшне. Щетка, гребень, таз для умывания и зеркало, выстроившись в ряд, расположились на столике. В комнате, где принц занимался, бутылочки с чернилами были тщательно закупорены, а на столе я не заметил клякс. Дьютифул не оставил ни одного свитка. На стене висел меч, а рядом оставалось еще несколько пустых крючков, где могло бы висеть другое оружие. Я не нашел никаких личных писем, ленточек или локонов, спрятанных в ящиках под одеждой, не говоря уже о липком стакане со следами вина или брошенной под кровать рубашке. Короче говоря, поверить, что здесь живет мальчик, было почти невозможно.
В здоровенной корзине, стоявшей возле камина, лежала подушка. На ней я обнаружил короткие красивые волоски. На самой корзине остались следы когтей. Мне не требовался нос волка, чтобы ощутить запах кошки. Подняв подушку, я обнаружил под ней игрушки: кроличью шкурку с крепкой бечевкой и парусиновый мешочек, набитый кошачьей мятой. Неужели охотничьи коты играют, как обычные домашние?
Комната не открыла мне секретов принца: я не нашел ни дневника с сокровенными мыслями, ни дерзкой прощальной записки матери, ни каких-либо указаний на то, что Дьютифула увезли против воли. Больше мне здесь нечего было делать, и я быстро покинул покои принца, оставив все как есть.
Возвращаясь обратно, я оказался около комнаты, где прошло почти все мое детство. Я остановился, охваченный любопытством. Кто живет здесь теперь? В коридоре было пусто, и я решил войти. Поскольку я сам делал замок, мне потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы его открыть. Похоже, сюда уже давно никто не заглядывал. Я закрыл за собой дверь. Пахло пылью.
Высокое окно было закрыто ставнями, но, как и прежде, створки прилегали друг к другу неплотно, сквозь них в комнату проникал дневной свет, и довольно скоро мои глаза приспособились к сумраку. Я огляделся. В углу стояла кровать, затянутая паутиной. Шкафчик из кедра покрылся густым слоем пыли. Пустой камин уже много лет оставался холодным. На стене висел выцветший гобелен с изображением короля Вайздома, ведущего переговоры с Элдерлингами. Я принялся его рассматривать. Когда мне было девять лет, из-за этого гобелена меня преследовали кошмары.
Время не изменило моего отношения к этим необычным существам – золотые Элдерлинги безмолвно смотрели на пустую холодную комнату.
У меня вдруг возникло ощущение, что я потревожил чужую могилу. Я бесшумно выскользнул из комнаты и запер дверь.
Я рассчитывал найти лорда Голдена в его покоях, но меня постигло разочарование.
– Лорд Голден? – спросил я и негромко постучал в дверь кабинета.
Могу поклясться, что я не касался задвижки, но дверь отворилась.
Наружу хлынул свет. В комнате было окно, и заходящее солнце окрасило ее золотом. Здесь приятно пахло деревом и краской. В углу стояло вьющееся растение в горшке, успевшее довольно высоко подняться по решетке. На стенах висели амулеты Джинны. На рабочем столике были разложены инструменты, баночки с краской, кусочки дерева, бечевка и бусинки – казалось, Шут разобрал один из амулетов на части. Сам того не замечая, я шагнул в комнату. На столе лежал развернутый свиток, а на нем – еще несколько амулетов. Они не имели ничего общего с теми, что я видел в доме у Джинны. Почти сразу же у меня возникло неприятное ощущение опасности. Я вгляделся внимательнее и пришел к выводу, что мне никогда не приходилось видеть ничего подобного. Я вздрогнул. У маленьких бусинок были лица; кусочки дерева украшали витые спирали. И чем дольше я на них смотрел, тем сильнее становилась моя тревога. Мне стало трудно дышать, амулеты влекли меня к себе.
– Пойдем, – негромко позвал Шут из-за моей спины.
Я ничего не сумел ему ответить. Мне на плечо легла его рука, и чары разрушились. Я повернулся к нему.
– Извини, – сразу же сказал я. – Дверь приоткрылась, и я…
– Не ожидал, что ты так быстро вернешься, иначе я бы закрыл ее на задвижку. – Больше Шут ничего не сказал, лишь вывел меня из комнаты и плотно затворил за нами дверь.
У меня было такое ощущение, что он увел меня от края пропасти.
