Сравнительная таблица на основе более упрощенных данных, где орудия классифицируются как легкие и тяжелые, с указанием их количества на Восточном театре, дана ниже:
На тот же момент у союзников на фронте во Франции имелось 9176 легких и 6369 тяжелых орудий против немецких 4349 легких и 5510 тяжелых.
У русских было всего одно тяжелое орудие на 989 ярдов фронта, в то время как во Франции у англичан – по 13, а у французов – по 10 тяжелых орудий на один километр.
Количество основных типов снарядов, которые имелись в распоряжении русских войск на фронте на 14 января, а также планируемые поставки до 14 апреля этого же года, когда планировалось начало активных действий, даны ниже:
На 14 января 1917 г. на вооружении войск всех пяти фронтов на Восточном театре находилось 2 млн 290 тыс. винтовок, на складах в резерве было еще 420 тыс. винтовок. Эти винтовки были следующих типов:
Русские трехлинейные – 1 млн 800 тыс.;
австрийские – 350 тыс.;
японские – 260 тыс.;
французские «Гра» и «Гра-Кропачек» – 300 тыс.
Итого: 2 млн 710 тыс.
Предполагалось, что к началу апреля на предприятиях России будет произведено еще примерно 400 тыс. винтовок. Были сделаны большие заказы в Америке (1,7 млн единиц на фирме «Ремингтон» и 1,8 млн единиц на фирме «Вестингауз»), но до сих пор была выполнена лишь малая часть из них. Представители компании «Ремингтон» получили свой первый заказ на 1,2 млн винтовок напрямую от правительства России в январе 1915 г. Начиная с сентября 1915 г. компания надеялась ежедневно поставлять в рамках данного заказа по 2 тыс. штук. Первая партия (15 тыс. штук) прибыла в страну в сентябре 1916 г.
На вооружении запасных частей состояли винтовки следующих типов:
русские трехлинейные – 223 305;
русские винтовки «Бердан» – 59 174;
французские «Гра» – 203 867;
итальянские «Веттерли» – 225 396;
японские – 19 989;
мексиканские – 5860;
немецкие системы Маузер – 12 707;
австрийские системы Манлихер – 16 093.
Итого: 766 391.
Русское правительство передало правительству Румынии 123 тыс. винтовок «Веттерли» и 62 млн патронов к ним, а также 60 тыс. австрийских винтовок и 25 млн патронов к ним.
На 14 января в русской армии на вооружении состояли следующие типы пулеметов:
русские системы Максим – 10 831;
системы Кольт – 1584;
немецкие системы Максим под русский патрон – 390; немецкие системы Максим под немецкий патрон – 81; австрийские системы Шварцлозе – 1145;
системы Мадсен – 355;
системы Шош – 100;
Гочкис – 450;
Льюис – 500.
Итого: 15 436.
Предпринимались энергичные меры к тому, чтобы к весне в каждом батальоне иметь по восемь пулеметов, а также увеличить количество пулеметных рот (по 12 пулеметов в каждой) на 100.
Запасы патронов к стрелковому вооружению в русской армии на 14 января 1917 г. составляли:
к русской трехлинейной винтовке – 730 млн;
к японской винтовке – 279 млн;
к винтовке системы Манлихер – 126 млн.
С учетом возможностей ежемесячного выпуска продукции на русских заводах поставок снарядов и патронов должно было хватить для проведения кампании 1917 г. Как показал прошлый опыт, ежемесячный расход снарядов зимой и весной должен был составить всего 150 штук для 3-дм пушек и 4,8-дм гаубиц, 75 штук – для 6-дм гаубиц, 100 штук – для 4,2-дм пушек и по 10 штук для орудий более крупных калибров.
В период непрерывных боев были достигнуты рекордные цифры для ежемесячного расхода основных видов боеприпасов:
[49]
Военные историки имеют право жаловаться на отсутствие патриотизма, вернее, общей национальной идеи, вследствие чего миллионы русских солдат сдавались в плен и сменяли здоровых немцев на полях и на заводах Центральных держав. Но им остается только восхищаться рыцарской стратегией русского Верховного командования.
Великий князь Николай, а позднее и сам император руководствовались одной главной идеей: сделать все, что было в их силах, для того, чтобы максимально облегчить бремя союзников на Западном театре.
В 1914 г., фактически не закончив мобилизацию, провели стратегическое развертывание лишь для того, чтобы ослабить давление на Францию. 2-я армия была брошена вперед наполовину отмобилизованной навстречу своей гибели в Восточной Пруссии. Но в результате этого вторжения, а также наступления 1-й русской армии в Берлин бросились целые поезда с беженцами, что больно ударило по нервам немецкого Верховного командования и заставило его еще 20 августа отвлечь часть сил с решающего театра. Русские считают, что, если бы эти войска остались на месте, они могли бы качнуть в другую сторону маятник сражения на Марне.
В это время в Галиции русские войска сразу же создали превосходство над австро-венгерской армией, сохранявшееся до конца войны.
Всю осень и зиму 1914 г., после того как воюющие стороны на Западном театре перешли к позиционной войне, несмотря на более суровые погодные условия, на большей части Восточного театра продолжалась упорная маневренная война. Переброска значительных сил на Вислу, завершившаяся победой под Варшавой, деблокирование 2-й армии силами 5-й армии в районе Лодзи, наступление у Прасныша – все это были подвиги в лучших традициях русской императорской армии.
Затем стала сказываться нехватка снарядов и винтовок. Русским пришлось в одиночку справляться с результатами горькой трагедии отступления 1915 г., так как западные союзники тогда еще не были готовы оказать им существенную поддержку.
