В штабе думают, что против I корпуса, занимающего сейчас рубеж северо-западнее и западнее Сольдау, действуют две-три регулярные дивизии, а 2-й дивизии противостоит часть сил XVII армейского корпуса и части ландвера. XX корпус, как считают русские, находится южнее Алленштейна. В общем, предполагается, что силы немцев не превышают двух корпусов регулярных войск (XX и XVII) и одного резервного корпуса.
Непосредственно против немецкого наступления сейчас задействованы следующие силы:
В XV армейском корпусе генерала Мартоса: войска самого XV корпуса, один полк 3-й гвардейской пехотной дивизии, а также 2-я пехотная дивизия.
В I армейском корпусе генерала Артамонова: I армейский корпус.
К 10.00 опасное положение сложилось на участке Мюлен– Янковиц.
Самсонов приказал нам с Ля-Гишем, Леонкевичем и Андерсом отправляться во Млаву. Там я должен забрать прислугу, лошадей и вещи, после чего возвращаться обратно.
Прежде чем выехать из Нейденбурга, мы побывали в госпитале (переоборудованном в здании школы), где навестили раненого летчика. Нам показалось, что обстановка была довольно беспорядочной, а работа – слабо организована. Не хватало белья. Раненые лежали повсюду, на соломе или прямо на полу, многие – под палящими лучами солнца.
Когда мы выезжали из Нейденбурга, навстречу бросился солдат, который кричал, что на нас движется немецкая кавалерия. Царила нервная неразбериха.
Мы прибыли на вокзал ко времени отправления поезда на Млаву, но тут выяснилось, что поезд со штабом армии не прибыл и никто не знает, где он сейчас находится. Генерал Артамонов перекрыл все движение, чтобы обеспечить переброску 1-й стрелковой бригады. Прибыли, а точнее, прошли через пограничную станцию Илово три полка этой бригады. Когда мы были во Млаве, через станцию как раз проезжала часть гвардейского Кексгольмского полка.
Андерс принял решение проехать вдоль путей и поискать поезд. Я отправился с ним, поскольку не мог передвигаться другим способом, кроме как на автомобиле. На станции Тисеханов мы пообедали примерно в три часа и узнали, что поезд все еще находится в 28 километрах. Я попрощался с Ля-Гишем, Леонкевичем и Андерсом, которые сели на варшавский поезд. Я же отправился обратно во Млаву, куда прибыл в семь часов вечера.
Один из офицеров рассказал мне, что незадолго до моего прибытия в городе началась паника: кто-то распространил слух о приближении немцев. Начальник полиции пожаловался, что то же самое случилось и в Илово по вине нескольких казаков.
Я решил переночевать во Млаве. Здесь я снова встретил летчика-француза Пуаре, по словам которого, когда он покидал Нейденбург, немецкие снаряды рвались уже в 5 километрах от города. Поэтому он очень сомневается, что мне удастся прорваться обратно. Я остановился в гостинице «Виктория», решив, что рано утром отправлюсь в путь. В 20.30 через город прошла транспортная колонна отступающего I армейского корпуса.
Показались длинные ряды раненых солдат 2-й дивизии. Все говорили об ужасных потерях, в основном от огня артиллерии. Немцы превосходили русских по количеству орудий.
Из Сольдау на повозке с ранеными приехала отважная медсестра. По ее словам, водители и возницы охвачены паникой, они убегают, бросая раненых. Она зашагала обратно к своей повозке, и начальник полиции выделил ей кого-то в провожатые до госпиталя, временно разместившегося в здании коммерческого училища. По словам женщины, артиллерийский огонь немцев ужасен
[10].
Пятница, 28 августа 1914 г. Остроленка
Провел беспокойную ночь во Млаве. Спать мешали бесконечные колонны с ранеными, которые проходили по мостовой под окнами гостиницы.
Проснулся в пять часов утра и сразу же поехал на вокзал. Вместе со мной поезда Самсонова дожидался барон Штакльберг. Вдруг повсюду вокруг вокзала раздались винтовочные выстрелы. Мы выбежали наружу и увидели, как на высоте примерно 900—1000 метров, сверкая в лучах солнца, завис огромный цеппелин. Он выглядел необычайно мирно! Вдруг неожиданно оттуда молниеносно, одну за другой, сбросили четыре бомбы. В результате шестерых убило, четырнадцать человек – ранило. Но число жертв могло быть гораздо больше, ведь вокзал был переполнен. Я подобрал осколок одной из бомб. Цеппелин сделал круг над нашими головами и наконец поплыл прочь. Ружейная стрельба, показавшая свою бесполезность, вскоре прекратилась, в ход вступила артиллерия, которая сразу же добилась результата. Если раньше все испытывали просто бессильную ненависть по отношению к этой чудовищной машине, то теперь каждый испытывал истинное удовольствие, узнав, что цеппелин сбили, а его экипаж захватили в плен.
Поездка в Нейденбург прошла без приключений, несмотря на то что теперь места, где рвались снаряды и пылали дома, оказались гораздо ближе, чем еще вчера. Я миновал пару небольших подразделений, которые продвигались вперед, выставив патрули в авангарде и с флангов.
В 8.30 я прибыл в Нейденбург, где узнал, что Самсонов уже уехал. Вместе с полковником Генерального штаба мы направились на северо-восток, в Едвабно. Через каждые несколько сот метров мы останавливались, чтобы расспросить отставших солдат, каждый из которых твердил одну и ту же историю: они заблудились, но ни в чем не виноваты. Пару дней назад Самсонов рассказывал, что солдаты-евреи прячутся в лесах, тем самым уклоняясь от участия в боях, но многие из тех, кого мы встретили сегодня, не имели никакого отношения к евреям. Мы обнаружили Самсонова склонившимся над картой в окружении офицеров своего штаба. Я держался неподалеку. Внезапно генерал поднялся и приказал восьмерым солдатам казачьей сотни, охранявшей нас, спешиться и оставить лошадей. Я тоже приготовился удалиться, но генерал, подозвав меня к себе жестом руки, попросил подойти поближе. Потом он признался мне, что считает своим долгом предупредить меня о том, что положение критическое. Его долг заставляет его остаться с армией, но мне он советует, пока еще не поздно, отправляться назад, поскольку мой долг заключается в том, чтобы снабжать свое правительство «ценной» информацией. По словам Самсонова, I армейский корпус, 2-я дивизия и XV корпус были вынуждены отступить на левом фланге. А еще ему только что доложили, что вчера во второй половине дня VI армейский корпус, действующий на правом фланге, был отброшен назад и стал беспорядочно отступать
[11].
