К вечеру среды все войска, принимавшие участие в мятеже, за исключением 1-го пулеметного полка и 180-го полка, принесли свои извинения и пообещали не повторять подобного в будущем.
Вызванные с фронта части, 14-я кавалерийская дивизия, батальон самокатчиков и одна бригада 45-й дивизии, начали прибывать в среду вечером.
Этим утром (19-го) в 6.30 ко мне в кабинет зашел Торнхилл, чтобы сообщить, что намечается штурм Петропавловской крепости и что необходимо эвакуировать южное и восточное крыло посольства на случай, если мятежники начнут стрельбу. Терещенко прислал послу приглашение использовать в качестве временного убежища здание Министерства иностранных дел, но это предложение было с благодарностью отклонено.
Мы со скукой наблюдали за приготовлениями. Волна за волной солдаты переходили через мост. Дом Кшесинской заняли примерно в 7.30, и ленинцам пришлось бежать из своей крепости. В 15.30 крепость сдалась, а ее примерно 700 защитников, в основном из Кронштадта и 1-го пулеметного полка, были разоружены и. освобождены! Когда сегодня в штабе я узнал об этом освобождении, то направился к Половцеву и Балабану и заявил, что либо русские являются самым мудрым народом на земле, либо самыми большими глупцами. Я указал, что все было у них в руках, им только требовалось принять строгие меры, что если они упустят полученные возможности, то на сотрудничестве с союзниками могут ставить крест. Половцев ответил, что у него связаны руки, что у него есть приказ на арест одного только Рошаля, руководителя кронштадтцев. Он только вздохнул после моей кровожадной тирады и назвал меня «горячим ирландцем».
Половцев вручил мне что-то вроде грубой гравюры, где изображалось принесение в жертву молодой девушки евреями, имевшее место, как говорят, в 1882 г. в Венгрии, и заявил, что большое количество таких антисемитских поделок нашли на квартире Ленина в доме Кшесинской.
Вчера я написал документ следующего содержания. Посол вручил его Терещенко, который заявил, что согласен с ним полностью, за исключением первого пункта: «Если правительство смеет обуздать сложившееся критическое положение и намерено эффективно продолжать войну вместе с союзниками, ему предлагается выполнить следующее:
1. Вернуть смертную казнь на всей территории России для всех субъектов военного и военно-морского права.
2. Потребовать от частей, участвовавших в незаконных демонстрациях 16 и 17 июля, выдать организаторов для того, чтобы те понесли наказание.
3. Разоружить всех рабочих в Петрограде.
4. Создать военную цензуру в прессе с правом конфискации печатного оборудования у газет, из-за которых в войсках и у населения создается предвзятое мнение о порядке и воинской дисциплине.
5. Создать в Петрограде и других крупных городах милицию из числа солдат и офицеров, получивших ранения на фронте. При этом отдавать предпочтение лицам в возрасте 40 лет и старше.
6. Разоружить все части в Петрограде и округе, которые не согласны с вышеперечисленными пунктами, и перевести этих солдат в тыловые части и подразделения».
Если правительство и сейчас ничего не предпримет, то это, как я полагаю, будет его последним шансом.
Отвратительно сидеть здесь и думать о том, что мы ничего не можем сделать.
Пятница, 20 июля 1917 г.
Сегодня утром мы с Торнхиллом покинули посольство.
События развиваются с драматической стремительностью. Вчера вечером Керенский вернулся с фронта и в ходе бурного совещания в кабинете министров потребовал для себя диктаторских полномочий для того, чтобы вернуть в армии дисциплину. Социалисты не согласились с этим. Львов и Терещенко изо всех сил старались примирить противоположные точки зрения. Керенский уехал встречать митавских гусар (14-ю кавалерийскую дивизию). Пока он обращался к солдатам с речью, ему передали телеграмму, в которой рассказывалось о катастрофе на Юго-Западном фронте, где немецкие войска прорвали наши позиции. Он вернулся с этой телеграммой на заседание Совета министров. Теперь отношение к его предложению изменилось. Львов подал в отставку, и Керенский теперь будет одновременно и премьер-министром, и военным министром.
Ушел в отставку и министр юстиции. Его активно критиковали Терещенко и Некрасов за то, что он передал на суд общественности и в прессу материал против большевиков, прежде чем те могли быть арестованы. Как будто Некрасов может хоть кого-то арестовать!
Пока мало признаков применения жестких мер. Очевидно, аресту по подозрению в шпионаже в пользу Германии подвергаются лишь отдельные лица, а организаторы военного мятежа 16-го и 17-го числа так и останутся безнаказанными.
С целью «успокоить рабочих» исполнительный комитет Совета опубликовал уведомление, что массовые обыски с целью конфискации оружия проводиться не будут.
Суббота, 21 июля 1917 г.
Сегодня после двух часов дня всю Дворцовую площадь заполнили войска, окружившие солдат 1-го пулеметного полка, который был разоружен. Вчера вечером этот полк согласился к девяти утра снести оружие на Дворцовую площадь, но долго откладывал сдачу, снова надеясь на поддержку других частей гарнизона. Семашко как зачинщик был арестован, но остается неясным, понесет ли он наказание.
Я имел беседу с Половцевым. Терещенко встречал Керенского на вокзале по его возвращении и жаловался на то, что Половцев, постоянно консультируясь с Советом, демонстрирует слабость. Подслушавший этот разговор шофер отправился прямиком к Половцеву и предложил организовать демонстрацию протеста перед домом Терещенко на набережной! Половцев пояснил, что ему приходится иметь дело с комитетом Совета, так как большинство частей гарнизона отказывается даже пальцем пошевелить без его указаний.
Он сказал мне, что Керенский по прибытии составил список из 20 большевиков, которых он должен был сразу же арестовать. Керенский затем вернулся и заметил, что Троцкого (Бронштейна) и Стеклова (Нахамкеса) арестовывать не нужно, так как они являются членами исполнительного комитета Совета. Но Половцев возразил на это, что соответствующие приказы уже отданы. Тогда Керенский вскочил в автомобиль, чтобы поехать на нем и отменить приказы. В конце концов он утвердил арест шести большевиков. Все остальные также могут быть арестованы, но только по обвинению отдела контрразведки.
Керенский на самом деле запретил выпуск газет «Правда» и «Окопная правда», которая издается в Риге. Но в то же время он отказался разрешить применять силу для разоружения столичных рабочих, имеющих винтовки.
Всего за полдня людям Половцева удалось собрать более тысячи винтовок у рабочих Сестрорецкой фабрики без всякого кровопролития, однако правительство предпочитает методы убеждения. Оно приказало расклеить в городе плакаты, где жителей призывают в течение трех дней сдать свое оружие. Они, видно, забыли, что Корнилов, который пытался применить ту же систему в апреле, не сумел получить ни одной винтовки.
Генерала Половцева на его должности сменил 37-летний генерал казачьих войск Васильковский. Генерал Балабан и его помощник инженер Паршин оставили штаб, причем Балабан получил назначение к генералу Багратиону, с которым я путешествовал по Центральной Азии в 1913 г. В лице Балабана правительство потеряло то, что русские называют «золотым парнем». Он всегда спокоен, полон человеческой симпатии, обладает прекрасной работоспособностью, имеет ясную голову и хорошее чувство юмора. Он с Паршиным работали вместе с дней революции над тем, чтобы восстановить порядок, не прибегая к кровопролитию, не покладая рук, без всякой надежды на награду.
