Офицеры почти всегда носят карты в шапках. Они никогда их не разворачивают. Карта-двухверстка, которая не поступает в продажу, достаточно достоверна. Десятиверстка полна неточностей и явных ошибок.
Двухверстки поступают в войска в недостаточном количестве, поэтому некоторые офицеры пользуются трехверсткой, скверной картой, где слабо отражен рельеф местности.
Офицеры в составе «боевых патрулей» часто оказывались без карты местности, на которой им предстояло действовать. Причина, разумеется, заключалась в том, что такие карты остались в тыловом обозе.
После начала войны каждый полк 14-й дивизии получил по 203 запасных лошади. Эти лошади поступили в резервные эскадроны. Примерно 90 из них через несколько месяцев пошли на ежегодную замену конного состава. Остальные были предназначены для создания шести новых кавалерийских полков, которые предложили сформировать в этом году. Большинство животных плохо обучены и настолько слабы, что множество уже успело выйти из строя. Помимо этого, больных и слабых лошадей практически каждый день прямо на марше меняют на реквизированных в обмен на квитанции у местного населения.
Дивизионный врач сегодня показал мне сводку убитых и раненых за последний месяц – с 13 августа по 13 сентября. Этот период дивизия постоянно находилась при выполнении боевой задачи. Офицеры: убитых – 0, раненых – 7. Рядовой состав: убитых – 32, раненых – 130. Это из общего количества 5200 человек.
Два еврея спорят о войне. Один заявил: «Мы победим». Другой с ним согласился. Кто-то спросил, а на какой они стороне? Оба ответили: «Конечно, мы за тех, кто победит».
Во время нашей сегодняшней стычки с «соколами» мы подожгли усадьбу Чарков, прекрасное старинное здание. Его владельца молодого графа Павловского со слугой привезли к нам на крестьянской телеге. Мне было жаль этого мальчишку, который выглядел как воспитанный джентльмен. Его вид очень контрастировал с некоторыми из субъектов, столпившихся вокруг него, однако всем было ясно, что именно он укрывал у себя «соколов» до нашего прихода. А местные жители указали на графа как на главного организатора отряда. Старший брат молодого человека имеет австрийское гражданство и служит в австрийском кавалерийском полку. Другой брат служил вольноопределяющимся в том самом полку, что сегодня захватил его в плен. Семья имеет владения в Литве и под Краковом. Юноша держался естественно, без напыщенности. То и дело он оглядывался на свой сгоревший дом. Под конвоем его увезли в Буск. Сам он, несомненно, оставался в доме в надежде, что его пожалеют и не тронут.
Сегодня мне довелось собственными глазами увидеть действие в построении «лавой», что совсем не впечатлило. Эскадрон просто наступал в открытом строю, а когда по нему открыли огонь, отступил. Он грубо нащупал очертания траншей противника и не имел потерь только потому, что ему противостояли нерегулярные войска. Такая тактика, на мой взгляд, является уязвимой. Поскольку прежде мы уже располагали информацией, что нам противостоят всего 200 «соколов», мы могли бы отправить одну бригаду маршем к месту, где располагается бивуак. И если бы вторая бригада направила вперед один из своих полков в построении «лавой», он быстро нащупал бы фланги противника и вынудил его отступить из траншеи, а затем мог бы отрезать неприятелю путь к отступлению.
В приказах на марш, отданных вчера вечером, был указан район расположения бивуака. В устных приказах, отданных сегодня к полудню, бригадам назначили населенные пункты, в которых они будут дислоцированы. Приказы об организации охранения быстро написал капитан Сапожников еще во время «битвы».
Я очень удобно расположился на ночлег у графа Веселовского. Мы прекрасно поужинали, а утром мне даже удалось принять ванну.
Четверг, 24 сентября 1914 г. Злота
В 15.00 капитан Сапожников, взяв с собой один эскадрон и офицера понтонной бригады, отправился на рекогносцировку в район Бржеско. По нашим данным, там располагался батальон австрийцев, которые то ли разрушали, то ли, наоборот, строили мост. Если верно последнее предположение, нам следует ожидать здесь наступление противника, но лично я думаю, что это маловероятно. Я все еще надеюсь, что мы все же переправимся на другой берег и тем самым ослабим оборону неприятеля и ускорим наступление 9-й армии на Краков.
Сегодня мы узнали, что войска Плеве заняли Ярослав, таким образом отрезав Перемышль от прямого железнодорожного сообщения с Краковом.
Мне очень жаль поляков. Эти бедняги не знают, оставаться ли им в своих домах или попытаться уйти. Сами они говорят, что, когда приходят вооруженные «соколы», они не в силах сопротивляться, а потом русские военные обвиняют их в этом. Сегодня за чаем пожилая хозяйка дома спросила меня, кто был молодой офицер, который сидел с нами за столом. Узнав, что это казак, она содрогнулась. Женщина рассказала, как 10 дней назад ее брат, хозяин соседней усадьбы, умер от сердечного приступа, когда подавал платок казаку, которому он понадобился для маскировки. В 1863 г. ее дед и отец участвовали в партизанском движении. Их дом окружили, оба мужчины были ранены. Ее бабку, которой было 80 лет, застрелил казак. Я очень надеюсь, что после наступления мира положение этого многострадального народа улучшится. Наша хозяйка призналась, что только вчера в пять часов вечера узнала, что ее дом будет «занят». Это была плохая новость, но здесь ничего нельзя поделать. Бедная женщина пришла в ужас при виде грязи, которую посыльные разносят на своих сапогах, но, в конце концов, здесь нет коврика, чтобы чистить обувь!
Сегодня она горько пожаловалась на то, что солдаты воруют яблоки у еврея, который уже купил у нее урожай фруктов. Она рассказала об этом коменданту, но, как я догадываюсь, это ни к чему не приведет. Похоже, офицеры не понимают, что это подрывает дисциплину.
Пятница, 25 сентября 1914 г. Домик лесника в пяти километрах южнее от Пинчова
Попрощавшись с хозяевами, в девять утра мы отправились дальше. Наш путь лежал на юг, в сторону Добьеславице. Славный день! «Кровожадный корнет» (как мы окрестили молодого офицера, который постоянно жаждет крови бошей) едет верхом на ирландском «гунтере», лошади, купленной у наших хозяев за 400 рублей, которую он сразу же решил продать не дешевле чем за 750. Пока никто не предложил ему больше 300 рублей, так как это животное явно относится к разряду тягловых.
Мы пообедали в доме польского землевладельца, у которого в коллекции обнаружили несколько прекрасных старинных гравюр. Во время обеда генералу принесли депешу из штаба корпуса, где сообщалось о том, что немцы наступают двумя крупными группировками с опорой на Ченстохов и Бендин и что дальше к северу они оккупировали Новорадомск. Нам было приказано выступить на север в направлении на Пинчов, отказавшись от идеи переправиться через Вислу, что мы планировали сделать сегодня вечером. Нашей задачей теперь стало задержать немецкое наступление на Варшаву до завершения сосредоточения армии в тылу. С утра мы успели пройти 25 верст, теперь же, в 15.30, нам придется пройти еще 35 в прямо противоположном направлении.
Дивизия выдвинулась тремя параллельными колоннами, имея на флангах по одной бригаде, сосредоточив транспорт по центру. Наша группа ехала в передовом подразделении бригады на левом фланге. В восемь часов вечера солдатами немецкого патруля был обстрелян связной нашего авангарда. В это время все мы сделали короткую остановку в лощине. Генерал приказал эскадрону выдвигаться, и солдаты устремились лавой вперед. Вскоре вернулся «кровожадный корнет», который рассказал, что немецкий стрелок ранен и захвачен в плен. Корнет с победным видом продемонстрировал нам его саблю и шлем. По словам офицера, немец не мог нормально разговаривать, так как был ранен пикой в рот!
