капитан: первый помощник полковника Доманевского; он должен письменно оформлять приказы и следить за общим ходом проведения операций, но на самом деле этим занимается полковник Доманевский;
капитан: служба разведки; капитан Энгельгардт; вышел в отставку из армии шесть лет назад и с тех пор занимался военными вопросами в Думе; самый талантливый офицер в штабе;
капитан: служба связи;
два прикомандированных офицера: особые поручения; на самом деле практически находятся на положении прислуги.
Говорят, что сверх штата здесь имеется всего один штабной офицер. Но здесь работает масса офицеров, не имеющих определенных обязанностей, «проезжих», как называет их Доманевский. У некоторых из них есть собственные авто, у других – конные экипажи, но все они, как и я, постоянно находятся в движении, хотя и имеют для этого меньше оснований, чем я, так как обязаны находиться в своих полках.
Вчера вечером у нас был интересный гость, священник одного из сел, расположенного в нескольких верстах к западу от Ивангорода. Восемь дней назад он и еще примерно 50 человек местных жителей, мужчин, женщин и детей, оказались в немецком плену. Священника отвезли в Радом, а всех остальных – в Германию, где, как ему сказали, они будут «помогать собирать урожай и работать на заводах». В понедельник его освободили. Священник рассказал, что немцы уехали из Радома в пятницу 23-го числа поездом. Как они признались, их потери составили до 50 тыс. человек; при этом противник утверждает, что огонь русской артиллерии был настолько точным, как будто ею командовали японцы. Австрийцы оставили Радом в понедельник 26-го ночью. Снабжение австрийских солдат вызывает жалость: им нечего есть. У немцев продовольствия достаточно: каждый солдат ест за пятерых. К тому же они систематически обирают оккупированные земли, отправляя поездами в Германию зерновые и картофель. Люди ненавидят их. Но я вынужден признать, что сегодня, когда мы проезжали через Радом, я не заметил каких-либо следов немецких поборов.
Генерал Безобразов считает, что 14 корпусов будут направлены к Кракову, а еще 10 развернутся в направлении Торна для того, чтобы обеспечить прикрытие Варшавы.
У нас в гвардейском корпусе нет кавалерии дивизионного звена. Генерал настаивает на том, чтобы сохранить отдельную гвардейскую кавалерийскую бригаду Маннергейма в неприкосновенности. И вправду в этой бригаде собраны слишком хорошие кавалеристы, чтобы разбросать их по пехотным дивизиям, но при необходимости он легко может запросить прислать для поддержки казаков. Настоящим несчастьем является то, что мы снова потеряли контакт с противником. Солдаты во весь голос звали кавалеристов, когда они обратили австрийцев в бегство, но никто так и не подошел.
Как следует из сегодняшнего вечернего приказа, мы движемся на юг – левый фланг гвардейского корпуса пройдет через Илью. Похоже, замысел состоит в том, чтобы заставить австрийцев без боя уйти из Сандомира. После этого мы, предположительно, развернемся направо и проследуем дальше вдоль левого берега Вислы. Поступили неподтвержденные пока сведения о том, что немецкие XI и XX армейские корпуса 27-го и 28-го числа отошли через Радом на Кельцы. На нашем левом фланге и в центре нам придется иметь дело с остатками I, V и X австрийских корпусов.
Пятница, 30 октября 1914 г. Илья
Мой сорок четвертый день рождения и пронизывающе холодный день. После ужина в двенадцать часов отправился верхом вместе с Родзянко в Илью, до которой было 16 верст, где мы переночевали. Илья расположен в живописном месте. Здесь имеется старый разрушенный замок, который, как говорят, относится к 1004 г. н. э. Мы остановились в доме священника.
Радко-Дмитриев расположился несколько западнее реки Сан. Крузенштерн пытается переправиться через Вислу под Сандомиром. 9-я армия движется на юго-запад и на юг, имея гвардейский корпус на правом фланге.
Общим замыслом является организовать преследование австрийских I, V и X корпусов, чтобы облегчить наступление войск Радко-Дмитриева на запад по правому берегу. Справа от нас находится 4-я армия, ее штаб продвигается вперед вдоль железной дороги Радом – Кельцы. Не исключено, что немцы могут нанести удар на нашем правом фланге, чтобы спасти австрийцев. Я думаю, что австрийцы будут продолжать спасаться бегством. Если и будут бои, то завтра. Сегодня мы узнали хорошую новость: немцы откровенно удирают из Польши, наши войска снова заняли Лодзь.
За три с половиной дня боев западнее Ивангорода на прошлой неделе 2-я гвардейская артиллерийская бригада выпустила 13 тыс. снарядов, то есть в среднем больше, чем по 270 выстрелов на одно орудие.
Одной из главных причин задержки продвижения 27-го числа стало недоразумение. Генерал Ирман В.А. (III Кавказский корпус) посчитал, что Полична уже занята нашими солдатами, поэтому гвардейская артиллерия не стала вести огонь по ней. В то же время все плоды победы были потеряны из-за нерешительного командования кавалерией. Даже сейчас гвардейская бригада, 13-я дивизия и 1-я донская казачья дивизия, как кажется, ничем не заняты.
До каждого дошли рассказы о поведении немцев. Сбежавший из плена прапорщик говорит, что пленников-офицеров в Радоме заставляли работать вместе с солдатами. Они тащили на себе тяжелые орудия. По словам священника из Скарышева, захваченных в плен офицеров раздели до пояса и заставили проехать верхом на лошадях по главной площади городка.
Священник в Илье говорил, что ему приятна встреча с нами, жаль только, что мы не пришли раньше. Немцы и австрийцы пробыли здесь четыре недели без одного дня и за это время успели обобрать каждого. Как только они пришли, то сразу же потребовали продуктов. В своем доме он разместил генерала с двумя офицерами, которых кормил. Перед отъездом генерал заявил: «Как же мне заплатить вам за еду? Вот, возьмите 20 марок!» За скот и другое имущество они расплачивались расписками, которые, как они прекрасно знали, ничего не стоили. Они установили курс обмена за одну марку 1,4 рубля (довоенный курс был 0,5 рубля за одну марку).
Суббота, 31 октября 1914 г. Варшава
Любящий муж Родзянко сегодня утром отправился в Варшаву, якобы для того, чтобы получить из ремонта три автомобиля, а на самом деле – чтобы повидаться с женой. Я решил поехать с ним, чтобы отправить очередную депешу в Петроград. Мы не могли уехать до двух часов дня, так как автомобили должны были доставить смену офицеров в Виржбник (почему-то многие офицеры решительно отказываются передвигаться верхом). Мы проехали через Скарышев в Радом, где поели. Потом по хорошей дороге к восьми часам вечера проехали 95 верст до Варшавы.
Шел проливной дождь при пронизывающем ветре, но мы ехали в закрытой машине. Было шокирующей новостью увидеть в 30 милях от Варшавы, как огромная масса артиллерии движется на север. Мы спросили одного из офицеров, куда они отправляются, на что он ответил: «В Турцию». Это натолкнуло меня на яростные размышления, но Родзянко не мог думать ни о чем, кроме возможности увидеться с женой. Он постоянно подгонял шофера за то, что тот, по его мнению, ехал слишком медленно. В Варшаве мы узнали о том, что «Гебен» имел наглость бомбить Новороссийск, и о том, что он потопил один из кораблей Черноморского флота. По словам морского офицера, действуя совместно, три корабля Черноморского флота могли бы дать более мощный бортовой залп, чем «Гебен», однако последний мог двигаться под парами на скорости 28 узлов, а его противники – только на 17. Никто не знал, объявила ли Турция войну России. Создается впечатление, что немецкая команда «Гебена» просто действовала по собственной инициативе, поскольку турецкий посол в Петрограде только что продлил срок найма своего дома еще на год.
