В 17.00 поступил доклад от 6-й сибирской дивизии, которая оказалась изолированной на позиции южнее железной дороги и западнее поселка Колюшки. В нем говорилось, что против нее с юга выдвигаются три колонны немецких войск, каждая силой до дивизии, в связи с чем срочно необходима помощь. О помощи умоляли командира I корпуса, но его войска были сильно перемешаны, что заставляло его вести себя пассивно. И командиру, и подчиненным ему войскам, а может быть, только командиру и его штабу не хватило запаса выдержки для того, чтобы вновь перейти к активным действиям. Он долго колебался, пока наконец не обратился к командующему армией. Но тот ничего не стал предпринимать.
Начальник 63-й дивизии согласился выступить, но очень неохотно и слишком поздно. А ведь расстояние от Анджесполя, где находились войска I корпуса, до ближайших подразделений 6-й сибирской дивизии в то время не могло превышать четырех миль!
Капитан Нельсон покинул штаб I корпуса и поехал в Брезины, где находился штаб Ловичской группировки. Ему пришлось совершить «очень неприятную поездку на автомобиле, в темноте, через лес, опасаясь колонн наступающего противника».
6-я сибирская дивизия отважно сражалась целый день. Она захватила две вражеские артиллерийские батареи полностью, со всеми расчетами и повозками, 300 пленных и большое количество пулеметов. С наступлением темноты дивизия окопалась на рубеже Яночка – Гальков, а 63-я дивизия в это время находилась в районе Анджесполя.
Каждая из сторон преувеличивала сложность своего положения и, разумеется, ужасные погодные условия, которые вызывали у командиров пессимистическое настроение. Интересно привести несколько записей из дневника капитана Нельсона, сделанных той ночью: «По сообщениям пленных, немцы считают, что они окружены. Моральный дух их солдат значительно упал – сказывается общее утомление, холод и голод. В течение десяти дней они вели непрерывные бои, каждую ночь совершали очередной марш, в течение трех дней солдатам совсем нечего было есть. Сегодня было очень холодно – ударили необычно крепкие морозы».
И далее: «Поскольку пленные были захвачены во всех трех корпусах – XX, XXV и гвардейском резервном, – считается, что главные силы немцев численностью до трех корпусов выдвигаются в северном направлении против 6-й сибирской дивизии».
Вплоть до следующего дня никто не знал, что в тылу наступающих немцев и на очень небольшом расстоянии от них находились 1-я сибирская и 10-я дивизии 5-й армии, а также кавалерийский корпус генерала Новикова. Но почему их своевременно не предупредили об этом? Соответствующая информация должна была поступить из 5-й армии, из штаба Северо-Западного фронта и из штаба 1-й армии либо все эти данные можно было получить напрямую в результате разведывательных рейдов многочисленной русской кавалерии – дивизий Казнакова и Шарпантье, которые напрямую связывались со штабом Ловичской группировки.
24 ноября в час ночи Нельсон отправился спать, устроившись на полу домика в Брезинах, где разместился штаб, а в пять часов утра его разбудили выстрелы на улице. Автомобильные моторы замерзли, и штабу, который расположился совсем без охраны, не без труда удалось ускользнуть от противника. Наконец его офицеры собрались в бронепоезде на станции Колюшки. Штаб потерял связь с войсками и остался беспомощным наблюдателем в ходе разгрома 6-й сибирской дивизии. Противник обошел дивизию, которой приказали любой ценой удерживать позиции, с обоих флангов. Попытка деблокировать окруженных на правом фланге силами 63-й дивизии (а она не могла быть достаточно эффективной) к девяти часам утра окончилась неудачей. Кавказская кавалерийская дивизия (Шарпантье), которая должна была прикрывать их на левом восточном фланге, сразу же отступила. Наконец к 11.00, покинутая всеми, зажатая с обоих флангов и атакуемая по фронту, дивизия отступила в северном направлении, а когда выяснилось, что Брезины заняты противником, просто рассеялась. Некоторым из солдат удалось просочиться на запад к позициям 2-й армии, еще примерно 1500 человек в конце концов пробились в Скерневицы.
Наверное, для Шеффера было нелегкой задачей отводить войска при тесном контакте с противником, но, несмотря на то что он получил соответствующий приказ только к 19.00 22 ноября, уже через пять часов все его части пришли в движение. Очевидно, русские так и не заметили этого, поскольку до наступления дня они даже не пытались преследовать неприятеля.
После того как 24 ноября была разгромлена 6-я сибирская дивизия, за ней последовали и другие соединения: в тот же день был обойден с флангов и отброшен назад, на северо-восток, русский II армейский корпус. В конце концов, пройдя через Стрыков и Гловно, он снова установил соприкосновение с немецкой 9-й армией, и, несмотря на заверения немцев, что все их потери составили лишь несколько человек ранеными и не было потеряно ни одного орудия, корпус сумел захватить с собой в отступление 16 тыс. немецких пленных и 64 захваченных орудия.
Имели ли официальные заявления немецкой стороны под собой основание, успех их группировки прорыва в составе трех пехотных и двух кавалерийских дивизий ясно продемонстрировал отличную подготовку участвовавших в наступлении частей, талант и смелость командования, прекрасную выучку, стойкость и грамотность военнослужащих на всех уровнях.
Русское командование ожидало, что большое количество немецких солдат попадет в плен. Оно заранее заказало 18 эшелонов для последующего вывоза пленных. При наступлении 9-й армии, а позже в районе Кракова было заявлено о 26 тыс. пленных немцах. В целом кажется вероятным, что подробные приказы для Ловичской группировки передавались в штаб армии Ренненкампфа, но из-за того, что кавалерия действовала плохо и не сумела организовать своевременную доставку этих приказов, а также по причине того, что поступавшие из штаба Шейдемана мольбы так и не были приняты, Ренненкампф оказался полностью не способен воспользоваться сложившейся для него выгодной обстановкой.
Естественно, после двух недель тех напряженных боев принимавшие в них участие с обеих сторон войска смешались между собой. Немецкая группировка вклинения вышла на линию между позициями XX и I резервным армейскими корпусами, и немецкая 9-я армия сумела восстановить здесь сплошной фронт. Немцам противостояли русские 1, 2 и 5-я армии, позиции которых проходили по рубежу Гомбин – северо-восточнее Плоцка – перед Ловичем – севернее Брезин и Лодзи. На данном рубеже справа налево развернулись следующие соединения:
V и VI Сибирские корпуса, 53-я дивизия, гвардейская казачья бригада, 4-я дивизия (VI армейского корпуса), 67-я дивизия (недавно прибывшая из Петрограда), 14-я кавалерийская дивизия (I кавалерийского корпуса), 10-я дивизия (V корпуса 5-й армии), кавказская кавалерийская дивизия, 1-я сибирская дивизия (I Сибирского корпуса 5-й армии), 43-я дивизия (II корпуса 1-й армии), 6-я сибирская дивизия (V Сибирского корпуса 1-й армии), IV и XXIII армейские корпуса (оба из 2-й армии), 2-я сибирская дивизия (I Сибирского корпуса 5-й армии), XIX армейский корпус (5-й армии), кавалерийский корпус Туманова, 1-я и 2-я гвардейские кавалерийские дивизии.
Немцы получили значительные пополнения. На левом фланге 9-й армии развернулись III резервный и XIII армейские корпуса. II корпус направили в Серадз. Далее к югу корпус «Бреслау» получил на усиление 48-ю дивизию резерва.
