Первая информация о концентрации немецких войск в Восточной Пруссии поступила 4 февраля. Тяжелая артиллерия, выдвинутая из Осовца для обстрела Летцена, тут же была отведена обратно.
7 февраля 57-я дивизию, после того как противник нанес по ее позициям удар силами примерно полутора армейских корпусов, оттеснили от Иоганнесбурга. Дивизии удалось закрепиться в районе Райгорода; при этом нашим войскам был нанесен большой ущерб: в частности, была потеряна артиллерия. Позднее остатки дивизии в штыковую сумели пробиться в Осовец.
Главный удар немецкая 10-я армия под командованием Эйхгорна нанесла 8 февраля. Первым под этот удар попали части III армейского корпуса, который на тот момент совершал широкий фланговый маневр с целью развернуть оборонительный рубеж под Гумбиненом с севера на северо-запад. III армейский корпус сразу же отступил, оставив правее позиций XX корпуса всего два батальона. 73-я дивизия, отступая к Ковно, понесла серьезный урон – были потеряны вся артиллерия и весь транспорт. Преследующие дивизию немцы захватили восточнее приграничного города Вержболово два воинских эшелона. 56-я дивизия вышла к Олите почти без потерь.
Говорят, что два батальона III корпуса оставили свои позиции, не предупредив об этом командование XX корпуса. Эта информация подтвердилась, так как этот корпус внезапно подвергся обстрелу с тыла.
XX, XXVI и III Сибирский корпуса отошли с рубежа Даркемен– Николайкен через Сувалки и Августов и, сместившись правее, закрепились на рубеже между Гродно и Домбровой. При отступлении фланги III Сибирского корпуса были защищены озерами, однако другие корпуса при отходе очень страдали от немецких ударов, которые благодаря более высокой мобильности активно атаковали отходящего противника.
Получилось так, что частям XX корпуса пришлось прикрывать отход через августовские леса. Если к 15 февраля остаткам XXVI и III Сибирского корпусов удалось пройти через лесистую местность и к 17 февраля выйти на рубеж Гродно – Домброва, очень долго все испытывали большие сомнения по поводу судьбы XX корпуса.
Большая масса немецких войск (по первым оценкам, примерно шесть корпусов, затем – как стало известно по уточненным данным – три с половиной корпуса) развернулась вправо и стала тяжело наступать на пятки отступающему русскому корпусу. Одновременно на левом фланге немцы бросили свою кавалерию в направлении на Неман.
Путь, по которому проходило отступление армии Сиверса, продемонстрировал, насколько тяжело были разбиты русские войска. Правым флангом отступающие должны были опираться на оборону гродненской крепости, а слева вдоль реки Бобр местность была сплошь болотистой. Все имущество было вывезено по узкоколейной ветке длиной 120 верст, протянутой от Вильно до Гродно, за исключением того, что принадлежало частям III корпуса в районе Олиты.
Поступили данные о том, что немецкая кавалерия переправляется через Неман, но они не подтвердились. Тем не менее немецкая конница преследовала отступающие войска 10-й армии до самого Липска, севернее Домбровы.
Дойдя до района между Гольдапом и Сувалками, 27-я дивизия и три полка 53-й дивизии потеряли соприкосновение с остальными войсками армии. До 22 февраля они вели бои в лесах в районе Августова, а затем, когда у солдат кончились патроны, им пришлось сдаться.
В обнаруженном 6 марта при немецком пленном информационном листе сообщалось о том, что немцы пленили одного командира корпуса и еще четырех генералов. В плен попали 100 тыс. солдат; русская армия потеряла 150 орудий. Сообщалось, что русская 10-я армия «уничтожена». Позже в своих документах немцы стали писать уже о 110 тыс. пленных, 300 орудиях и 200 пулеметах, и нет никаких оснований считать это преувеличением.
Стремительность, с которой откатывались назад части III корпуса, привела к панике в дивизиях второго эшелона. Командир корпуса Епанчин Н.А. был уволен в отставку.
Немецкое наступление продолжалось, несмотря на ужасные погодные условия: обильные снегопады, сменявшиеся оттепелями, что создавало массу трудностей в движении по дорогам. Говорили, что отступающие русские части утрамбовывали снег, что облегчало задачу преследовавшим их немцам. И все же у противника должна была быть масса проблем по снабжению огнеприпасами, в особенности артиллерийскими снарядами. В этом отношении русские должны были иметь огромное преимущество, если бы только отступавшие части решили вступить в бой. При такой погоде немецкое наступление вообще не было бы возможным, если бы противник не захватил большое количество продовольствия у русских.
Русское командование не имело готового плана прикрытия отступления, а штабная работа у них налажена отвратительно. То, что случилось, является самой худшей бедой после Танненберга. Генерал Безобразов часто говорит, что Россию никто не сможет победить, не уничтожив прежде ее армию. Здесь мы уже потеряли больше двух корпусов и бесчисленное количество пушек и винтовок.
Генерала Сиверса с его начальником штаба бароном Будбергом сменил генерал Радкевич Е.А., прежний командир XXVI корпуса (на самом деле Радкевич командовал III Сибирским корпусом. – Пер.), с начальником штаба генералом Поповым.
Пока 10-я армия все еще пробивала себе дорогу обратно, обстановка западнее, на момент прибытия в Ломжу гвардейского корпуса, была следующей:
Крепость Осовец обороняло ополчение и остатки 57-й дивизии; вскоре сюда на усиление должен был прибыть один полк из состава II армейского корпуса.
Разделительная линия между левым флангом 10-й и правым флангом 12-й армии, которая начала развертывание, пройдет через Щучин и Белосток.
В районе Визны переправу через Нарев удерживал один полк 1-й Кавказской стрелковой бригады, переданной из II Кавказского корпуса. Бригада прошла разгрузку с эшелонов 12 января. Остальные три полка с двумя батареями горных орудий отправились маршем на Кольно.
Юго-западнее Кольно широкий участок фронта фасом на северо-запад удерживает 1-я отдельная кавалерийская бригада генерала Бендерева А.Ф., болгарина по национальности, с которым я был знаком еще до войны.
5-я стрелковая бригада располагалась севернее Остроленки. Дальше на запад 4-я кавалерийская дивизия ведет разведку территории вплоть до реки Оржич.
I Туркестанский корпус с начала декабря занимал широкий рубеж, который проходил через Прасныш и Цеханов, блокируя подступы к Млаве. Слева, в окрестностях Дробина, располагалась 76-я дивизия (XXVII корпус), которую поддерживала кавалерия Эрдели (14-я кавалерийская и 4-я донская казачья дивизии). Далее на юго-запад, перед Плоцком, развернулся кавалерийский корпус генерала Орановского (15, 6 и 8-я дивизии) при поддержке 77-й дивизии (XXVII корпус), который находился в непосредственном соприкосновении с противником.
Людендорф называет Ломжу «крепостью», и на всех немецких картах обозначены «крепости» Ломжа, Остроленка и Рожаны. Фактически же долгие инженерные работы на этих объектах оказались бесполезными. Например, то, что было построено в Ломже, пусть речь и идет об относительно недавней постройке, 1900–1903 гг., – напоминает не более чем предмостное укрепление, от которого столь же мало толку.
