Неэффективное управление подвижным составом на железной дороге, а также нечестность многих чиновников-железнодорожников явились непосредственной причиной роста цен. Сахар и мясо можно было купить за разумные деньги во всех крупных городах России, если у частных предпринимателей имелась возможность получить транспорт, не давая взятки как минимум одному, а обычно – нескольким сотрудникам железной дороги.
Когда поезд прибывал на станцию, обязанностью служащих низшего звена было собрать и передать старшему мастеру данные по количеству вагонов с указанием их номеров. Но обычно эти лица регистрировали только примерно 75 % вагонов, оставляя оставшиеся 25 %, как говорится, «в рукаве», чтобы использовать их как предмет частной спекуляции с коммерсантами.
Офицер, отвечавший за автомобильный транспорт в гвардейском корпусе, рассказывал мне, что однажды, когда он собирался отправить пять автомобилей из Минска в Витебск на ремонт, он обратился к коменданту станции, но ему отказали под предлогом отсутствия вагонов. Тогда он взял бутылку бренди и отправился по запасным путям и очень скоро нашел служащего, который в обмен на бренди согласился найти для него вагоны. После этого офицер вернулся к коменданту и попросил того «больше не беспокоиться», так как ситуация благополучно разрешилась.
После того как 18 августа был захвачен город Ковно, командующий немецкой 10-й армией генерал Эйхгорн продолжал наступление с целью занять Вильно и отрезать прямой путь тылового снабжения и отхода русской 1-й армии, которая противостояла армиям Шольца и Гальвица в районе западнее Гродно.
Войскам самого Эйхгорна противостояла русская 10-я армия под командованием генерала Радкевича Е.А. Штаб армии располагался в Вилейске. Русские перебросили сюда много войск с центрального участка фронта, максимально используя возможности железной дороги. К концу августа из 3-й армии прибыл гвардейский корпус, а из 1-й армии – V армейский корпус.
26 августа войска Эйхгорна заняли Олиту, но попытка опрокинуть левый фланг русской 10-й армии у Орани не увенчалась успехом. Немцы, которые подошли к Вильно на расстояние 18 верст, были снова отброшены назад на 30 верст от города. Радкевич подготовил контрудар. Он сосредоточил на правом фланге в тылу гвардейского корпуса III Сибирский корпус, тем самым создавая правофланговую группировку армии под командованием командира гвардейского корпуса генерала Олохова В.А. с задачей нанести удар в юго-западном направлении и прорвать оборону немцев. Правый фланг группы Олохова обеспечивала русская кавалерия, получившая приказ сместиться левее.
Но пока русские готовили свое наступление, противник успел нанести удар. У немецкого командования родился смелый и честолюбивый замысел окружить и разгромить русские 10-ю и 1-ю армии.
Нанесением решительного удара на Двинск Неманская армия фон Белова должна была прикрыть левый фланг противника, в то время как войска Эйхгорна, Шольца и Гальвица в результате нанесения удара прорывали русский фронт на своих участках, а кавалерия при поддержке пехотных подразделений должна была вклиниться между позициями русских 5-й и 10-й армий и отрезать последнюю от коммуникаций, перерезав участки железной дороги Вильно – Двинск и Вильно – Минск.
Немецкие пилоты уже сбрасывали над Минском листовки, где указывали 23-е число как день, когда армия Радкевича будет вынуждена сдаться. Однако в лице генерала немцы нашли равного по смелости противника. За время войны мне пришлось встретиться с ним всего один раз в районе Изяславля, северо-западнее Минска. Тогда, 3 октября 1915 г., я присутствовал на обеде с офицерами штаба генерала. Это был моложавый пожилой человек, в котором сразу же чувствовалась сильная воля. Он служил в гвардии и успел уйти в отставку до начала войны, но вернулся в армию после мобилизации и принял командование III Сибирским корпусом, который успел отличиться под его командованием.
Спустя многие месяцы офицер, служивший ранее в штабе Радкевича, рассказал мне, как в сентябре 1914 г. в районе Августова тогдашний командующий 10-й армией генерал Флуг В.Е. дважды отдавал приказ Радкевичу отводить войска. Второй раз приказ доставили телеграммой во время ужина, и его вскрыл начальник штаба. Он сразу же отнес приказ командиру и указал, что за неоднократное невыполнение приказа старшего начальника Радкевича могут отдать под суд военного трибунала. Радкевич на минуту задумался, а затем с силой ударил сжатым кулаком по столу, взволнованно выкрикнув: «Я не буду отступать!» Он составил ответ примерно в этом же духе. Решение Радкевича оказалось верным, и немцы под Августовом потерпели поражение. Радкевич был награжден крестом Святого Георгия, а Флуга отстранили от командования 10-й армией.
8 сентября русскую кавалерию на левом фланге 5-й армии и правом фланге 10-й армии заставили отступить части немецких 1, 3, 4, 9-й и баварской кавалерийских дивизий. Пехота фон Белова стремительно продвигалась вперед вдоль шоссе Вилкомир – Двинск, а русскому III армейскому корпусу пришлось форсированным маршем отходить, чтобы остановить противника на Двинском плацдарме. Корпус покрыл за ночь 11 сентября, а также ночь и день 12-го числа около 50 миль. Я сам наблюдал, как рано утром 13 сентября его части прибывали на передовые позиции Двинского оборонительного рубежа. Севернее XIX армейскому корпусу удалось беспрепятственно ускользнуть от преследовавшего его противника. Оба корпуса были атакованы наступающим неприятелем 14 сентября.
После того как русская кавалерия была отброшена, Олохов переместил 2-ю финляндскую дивизию и III Сибирский армейский корпус, растянув правый фланг группировки на восток.
12 сентября немецкая рейдовая группировка заняла станцию Новосвенцяны, перерезав коммуникации между Двинском и Вильно и отрезав 10-ю армию от главной линии снабжения.
Передовые эскадроны направились на северо-восток в направлении на Десну и Дриссу, а наступающая колонна, вероятно пройдя между озерами Свирь и Нарочь, 15 сентября захватила Вилейку и Кривичи, перерезав участок железной дороги Бологое – Лида, от которого зависело снабжение 1-й армии. Другая наступающая группировка противника в составе шести кавалерийских полков при поддержке двух полевых батарей и одной батареи тяжелых орудий стремительно продвинулась на юго-восток, вышла к правому берегу реки Вилии и 14 сентября заняла Сморгонь, тем самым перерезав вторую линию снабжения 10-й армии по железной дороге через Вильно – Молодечно – Минск.
Занимавшие позиции на правом фланге 10-й армии кубанские казаки мало что сделали для того, чтобы остановить немецкий рейд. Немецкая кавалерия в течение всего времени действовала так, как ей хотелось. В Сморгони ей досталось 3 тыс. голов скота, а немецкие кавалерийские эскадроны, действовавшие юго-западнее и западнее этой станции, захватили транспорт одной из дивизий II Кавказского корпуса и почти весь транспорт III Сибирского корпуса, а также не один полевой госпиталь и полевые пекарни. А несчастные крестьяне, земли которых оказались стремительно заняты противником, не успели даже спасти свой скот.
Получилось так, что XXVII армейский корпус по железной дороге двигался из Лиды в Двинск через Молодечно и Полоцк. Шесть составов успели проскочить опасный район, но три эшелона с пехотой и транспортом остались на станции Кривичи, а рота телеграфистов – в Вилейке. Когда немцы открыли огонь из артиллерийских орудий, пехота отошла от Кривичей южнее, вступив в перестрелку с противником, а рота телеграфистов отступила из Кривичей в Молодечно. Поезд со штабом 1-й армии прибыл в Молодечно, но его сразу же благоразумно отвели назад в Лиду, откуда он выслал на разведку собственный кавалерийский эскадрон эскорта!
