Я задумался. Кетриккен, мой друг, жена моего дяди Верити, стала Видящей благодаря своему браку. Клятвы, которые я дал ребенком и юношей, связали меня с Видящими – я должен был выполнять их приказы и, если возникнет необходимость, отдать за них жизнь. Что касается Чейда, мой долг перед ним не вызывал у меня никаких сомнений. Но что такое клятва? Слова, произнесенные вслух с намерением их выполнить. Для кого-то они ничего другого и не значат, всего лишь слова, о которых можно забыть, когда меняется ситуация и того требует сердце.
Мужчины и женщины, обещающие быть верными друг другу, легко заводят любовников или просто бросают своих партнеров. Солдаты, присягнувшие на верность лорду, дезертируют, когда наступает холодная зима или им приходится голодать. Аристократы забывают о своих прежних обязательствах, если противоположная сторона предлагает им более выгодные условия. Итак, действительно ли я должен исполнить требование королевы? Я вдруг понял, что положил руку на маленькую лисичку, прикрепленную с внутренней стороны моей рубашки.
Я мог бы назвать тысячи причин, по которым мне не хотелось выполнять приказ Кетриккен, причин, не имеющих никакого отношения к Неттл. Скилл, как я уже не раз говорил Чейду, лучше оставить в покое и предать забвению. Однако я позволил уговорить себя начать занятия с Дьютифулом. Чтение манускриптов и свитков, посвященных Скиллу, нисколько не убедило меня, что мне удастся добиться успеха.
Наоборот, я понял, что Скилл – это магия, могущества которой Верити даже не мог себе представить. Более того, чем больше я узнавал, тем тверже становилась моя уверенность, что мы получили не библиотеку, посвященную Скиллу, а лишь разрозненные фрагменты, остатки былого великолепия. У нас имелись свитки, касающиеся обязанностей наставников, а также те, в которых рассказывалось о сложных случаях использования Скилла. Наверняка существовали и другие манускрипты, где раскрывались основы и говорилось о том, как человек может расширить свои возможности и достичь уровня, когда он сумеет применять Скилл ради самых невероятных целей. Но у нас их не было. И никто не знал, какова их судьба.
Те разрозненные обрывки знаний о Скилле, что мне удалось почерпнуть из имеющихся у нас манускриптов, убедили меня, что этот вид магии дает возможности, равноценные божественным. При помощи Скилла можно лечить и убивать, ослеплять и дарить свет, вдохновлять и лишать надежды на будущее. Я не считал себя достойным такой власти, и уж конечно, не имел права выбирать тех, кто ее унаследует. Чем больше Чейд читал, тем сильнее становилось его возбуждение, тем сильнее он хотел овладеть магией, права на которую его лишили из-за его незаконного происхождения. Он часто пугал меня своим энтузиазмом в попытках как можно больше узнать про Скилл. Но еще сильнее меня пугало его твердое намерение отправиться бродить по его дорогам в одиночку. То, что в последнее время он со мной не заговаривал на эту тему, вовсе не означало, что ему не сопутствует успех.
И я не смел надеяться на то, что решение целиком и полностью принимать мне. Я мог отказаться, мог бежать, но даже и без меня Чейд будет продолжать изучать Скилл. У него сильная воля и непреодолимая тяга к Скиллу. Я знал, что он попытается учить не только самого себя, но еще и Дьютифула с Олухом. А также Неттл. Чейд не понимает, какие опасности таит в себе Скилл, он лишь жаждет им овладеть, поскольку считает, что имеет на него право. Он Видящий – следовательно, магия Видящих должна ему принадлежать, однако он бастард Видящих, и его лишили законного права. Но ведь моя дочь тоже не может похвастать чистотой происхождения.
Наконец я понял, что мучило меня все эти годы. Магия Видящих. Вот что такое Скилл. Считается, что Видящие имеют на нее право. А значит, обладают мудростью, позволяющей им отправлять ее в мир. Чейд, который родился вне брака, был признан недостойным и самым жесточайшим образом лишен возможности обучаться Скиллу. Может быть, у него нет способностей. Или его талант умер сам собой, поскольку его никто не развивал. Однако несправедливость того, что ему не позволили попробовать, продолжала изводить старика, несмотря на прошедшие с тех пор годы. Я знал, что собственные неутоленные амбиции лежат в основе его страстного желания снова сделать Скилл используемой магией. А вдруг он думает, что, отказывая Неттл в праве учиться Скиллу, я поступаю точно так же, как в свое время поступил с ним король Шрюд? Я посмотрел на него. Если бы за меня не вступились Верити, Чейд и Пейшенс, я мог бы стать таким, как он.
– Что это ты такой тихий? – спросил он.
– Я думаю, – ответил я. Чейд нахмурился.
– Фитц, я передал тебе приказ королевы. А не просьбу подумать. Приказ, которому мы должны подчиниться.
Не просьба подумать. Во времена моей юности было столько всего, о чем я не думал. Я просто выполнял свой долг. Но я повзрослел, стал мужчиной и теперь пытался сделать выбор. Речь не шла не о том, исполнять мне приказ или нет, но о том, что правильно, а что нет.
Тогда я решил немного отойти в сторону от вопроса, который себе задавал. Правильно ли учить еще одно поколение Скиллу и сохранить эту магию в нашем мире? Или следует позволить знанию о ней умереть, чтобы оно осталось вне пределов досягаемости человека? Если на свет будут рождаться люди, лишенные дара, справедливо ли отнимать его у всех? Является ли владение магией чем-то сродни накоплению сказочного богатства или талантом, который есть у одних и отсутствует у других? Ну, что-то вроде способности виртуозно стрелять из лука или исполнять песни?
У меня возникло ощущение, что мой мозг взят в осаду всеми этими вопросами, а в душе бился один-единственный – неужели не существует способа защитить Неттл? Я не мог допустить, чтобы тайна ее рождения и моего спасения стала известна тем, кому это может причинить боль. Если я откажусь давать уроки Скилла, Неттл мой отказ не поможет. Можно выкрасть ее из родного дома и бежать, но такое решение столь же губительно, как и то, от чего я хочу ее спасти.
Когда Кеттл учила меня игре в камни, как-то раз я взглянул на игровое поле совсем другими глазами. Мой волк тогда был со мной. Маленькие камешки, расставленные на пересекающихся линиях, нарисованных на куске материи, показались мне не просто раскладом, а одним из множества возможных вариантов развития игры. Я не могу победить Чейда, сказав ему «нет». В таком случае, что будет, если я отвечу ему согласием?
Ты всегда считал, что тебя связывает то, кто ты есть. А теперь освободись благодаря тому, кто ты есть.
Я задохнулся, потому что эта мысль появилась в моем сознании словно сама собой. Ночной Волк. Я потянулся навстречу, но у меня возникло ощущение, будто она примчалась ко мне на крыльях ветра. Ее вполне мог отправить при помощи Скилла какой-нибудь другой человек, или она могла родиться в самых глубинах моей души. Какая разница? Важно, что в ней содержалась истина. Я осторожно, словно боялся пораниться, повторил про себя услышанное. Значит, я связан тем, кто я есть. Я Видящий. Каким-то непостижимым образом я вдруг почувствовал себя свободным.
– Я хочу получить обещание, – медленно проговорил я.
Чейд почувствовал, что во мне произошли какие-то перемены, и осторожно поставил на стол стакан с вином.
