Первые две партии закончились так, как я и предполагал. В третьей я сделал глупую ошибку, и она выиграла. Четвертую игру выиграл я. А потом – полагаю, я заслужил похвалу, – во время пятой партии, я сообразил, как неудобно будет для всех, если леди Вэнс придется накрыть завтрак для меня и Сивила. Герцог Шемши может посчитать себя оскорбленным – ведь его племяннице придется исполнить роль служанки, хотя Эллиану или маму такие вещи не слишком тревожат. Ну и… я решил, что будет лучше дать ей выиграть. Конечно, мне пришлось бы поехать с ней на прогулку, но ничто не помешало бы мне пригласить с собой других придворных и Эллиану.
– И ты позволил ей выиграть, – мрачно проговорил я.
– Да. Я проиграл. А потом леди Вэнс стала смеяться и шумно радоваться, что сумела меня победить. Вокруг нас начала собираться толпа. Когда леди Вэнс выиграла решающую партию, она уже наслаждалась всеобщим вниманием и победой, а один из ее друзей сказал: «Похоже, милорд, вы жестоко ошиблись, когда сказали, что девушка не способна овладеть этой игрой». И я ответил… понимаешь, я лишь хотел, чтобы мои слова прозвучали остроумно, Том, клянусь, я не хотел ее оскорбить. И я сказал…
– Что ты сказал? – хрипло спросил я, когда Дьюти-фул замолчал.
– Что девушка действительно не сможет научиться играть, а вот красивая женщина – совсем другое дело. Все принялись смеяться и даже подняли бокалы, чтобы провозгласить соответствующий тост. И мы выпили – и только тогда я заметил Эллиану. Она не стала с нами пить и не произнесла ни единого слова. Лишь повернулась и пошла прочь. Я не знаю, что она сказала своему дяде, но он тут же встал, отказавшись продолжить игру с ее отцом, хотя перед ними стояли высокие столбики золотых монет. Они вдвоем покинули зал и удалились в свои покои.
Я откинулся на спинку кресла, пытаясь осмыслить происшедшее. Тряхнув головой, я спросил:
– Королева знает?
Дьютифул вздохнул.
– Думаю, нет. Она рано удалилась к себе.
– Как и Чейд?
Принц поморщился, заранее понимая, какие неприятные слова ему придется выслушать от старого советника.
– Нет, ему ничего неизвестно. Вчера он тоже довольно рано ушел.
Я и сам прекрасно это знал.
– Боюсь, твою проблему нам не решить при помощи Скилла, – задумчиво проговорил я. – Лучше всего обратиться к тому, кто в совершенстве владеет дипломатией. И сделать то, что он скажет.
– А что от меня потребуется? – с ужасом спросил принц.
– Понятия не имею. Полагаю, прямые извинения приносить нельзя. Тем самым ты признаешь, что оскорбил Эллиану. Но… честно говоря, не знаю. Дипломатия никогда не числилась среди моих талантов. Быть может, Чейд сумеет что-нибудь придумать. Тебе придется каким-то образом показать, что ты считаешь Эллиану красивой и женственной.
– Но я не считаю!..
Я проигнорировал его горькое возражение.
– Но самое главное, тебе не следует отправляться на прогулку с леди Вэнс. Более того, лучше всего вообще всячески избегать ее общества.
Дьютифул огорченно ударил ладонью по столу.
– Я должен выполнить свое обещание!
– Тогда поезжай, – резко ответил я. – Но прежде я бы позаботился о том, чтобы рядом скакала Эллиана. И чтобы между вами текла оживленная беседа. Если Сивил действительно тебе друг, как ты утверждаешь, попроси его помочь. Пусть он отвлечет на себя внимание леди Вэнс, чтобы у всех создалось впечатление, что именно он является ее спутником.
– А что, если я не хочу, чтобы внимание леди Вэнс было отвлечено от меня?
Теперь в его голосе слышалось упрямство, и Дьютифул живо напомнил мне Неда и последний разговор с ним. Я ничего не стал возражать, а лишь молча посмотрел на принца, пока он не отвел глаза.
– Пожалуй, тебе пора идти, – заметил я.
– А ты пойдешь со мной? – едва слышно спросил он. – Поговорить с мамой и Чейдом?
– Ты же знаешь, что я не могу. Но даже если бы у меня и была такая возможность, ты должен сделать это сам.
Он откашлялся.
– А позже, когда мы отправимся на прогулку, ты поедешь с нами?
После коротких колебаний я пожал плечами.
– Пригласи лорда Голдена. Я ничего тебе не обещаю, но обдумаю твое предложение.
– И я должен буду сделать то, что скажет Чейд.
– Конечно. Разнообразные хитрости и уловки у него всегда получались лучше, чем у меня.
– Хитрости… Глупости. Меня тошнит от них, Том. Именно поэтому мне гораздо легче с леди Вэнс. Она не притворяется.
– Понятно, – пробормотал я, но оставил свое мнение при себе.
Быть может, леди Вэнс ведет какую-то свою игру и хочет помешать Кетриккен. Что ж, очень скоро мы все узнаем.
Принц ушел, заперев за собой дверь. Некоторое время я стоял, прислушиваясь к его затихающим шагам. Потом раздался голос часового, приветствующего принца. Я оглядел башню, задул свечу и двинулся в обратный путь, захватив с собой огарок другой свечи.
По дороге я зашел в покои Чейда. Выйдя из потайной двери, я с удивлением обнаружил в комнате Чейда и Олуха. Чейд явно меня поджидал. Олух выглядел сонным и недовольным, тяжелые веки почти полностью скрывали глаза.
– Доброе утро, – приветствовал я их.
– Доброе, ты прав, – с довольным видом ответил Чейд.
Я подождал, пока он поделится со мной хорошими новостями, но Чейд сказал:
– Я попросил Олуха прийти сюда утром, чтобы мы могли поговорить.
– Ясно. – Я не нашел, что еще добавить.
Сейчас не время говорить Чейду, чтобы он предупреждал меня о таких встречах заранее. Я не стану обсуждать Олуха в его присутствии. Слишком дорого мне обошлась ошибка, когда я недооценил хитрость одной маленькой девочки, которая оказалась шпионкой Регала. Я сомневался, что Олух на кого-нибудь шпионит, но он не сможет повторить то, чего я не говорил в его присутствии.
– Как сегодня принц? – неожиданно спросил Чейд.
– В порядке, – осторожно ответил я. – Но у него к тебе срочное дело. Будет лучше, если он сумеет быстро тебя найти.
– Принц печальный, – скорбно подтвердил Олух, выразительно покачивая головой.
Сердце сжалось у меня в груди, но я решил его испытать.
– Нет, Олух, принц не печальный, он веселый. Он отправился завтракать со своими друзьями.
Олух хмуро посмотрел на меня. На мгновение его язык высунулся еще сильнее, чем обычно, а нижняя губа заметно отвисла.
– Нет. Песня принца сегодня печальная. Глупые девушки. Печальная песня. Ла-ла-ла-ли-ло-ло-ло-о. – Дурачок пропел короткий печальный мотивчик.
Я взглянул на Чейда. Он внимательно следил за нашим разговором. Продолжая смотреть на меня, он неожиданно спросил у Олуха:
