— Мы и так приехали к маме. — Процедила сквозь зубы, не отрывая взгляда от водителя, вышедшего, чтобы открыть пассажирскую дверь. — Так сказать, объединили оба дела в единое производство.
— Подожди, — вытянул шею Лунев. — Это ж… твой Альберт.
— Совершенно верно, — произнесла, чувствуя рождающуюся в душе оглушающую пустоту.
— А кто это с ним? — Нахмурился Егор, пытаясь разглядеть выпорхнувшую из автомобиля блондинку в желтом платье.
— Моя сестра, — усмехнулась, кивая самой себе.
Вот же. Как все просто. Теперь был ясен ее вчерашний посыл. Молодец, Крис, четко сработано. Умничка.
— Это что получается? — Спросил Лунев и тут же присвистнул, увидев, как цепко притягивая к себе, девушка припадает к губам мужчины в долгом и страстном поцелуе.
— То и получается, — выдохнула, не в силах скрыть улыбку.
Альберт проводил мою сестру до двери, сел в автомобиль, коротко посигналил на прощание и отбыл в противоположную от нас сторону.
— Варь… — Жалостливо произнес Егор, поворачиваясь ко мне.
Внутри все горело. Мне совсем не нужна была ничья жалость. Моей ярости хватило бы сейчас, чтобы испепелить кого угодно одним только взглядом.
— Пошли, — кивнула другу головой, выбралась наружу и быстрым шагом пошла к дому.
— Подожди, Комарова, — он догнал меня в два счета и развернул к себе, — ты что собралась делать? Ты это… слышь… не нужно сгоряча!
Перехватила его руки и улыбнулась:
— Спокойно, Лунев. Я не умею скандалить. Все будет хорошо. Просто побудь со мной рядом, ладно?
Он неуверенно кивнул. Развернулась, выдохнула и пошла к калитке. Отворила своим ключом. Позвала еще раз:
— Пойдем.
— Иду, — догнав меня, ответил Егор.
Не чувствовала ничего, понимала, что земля уходит из-под ног, не собиралась ничего выяснять, просто хотела посмотреть в бесстыжие глаза.
Пусть живут, как хотят. Только не в моем доме.
Решительно толкнула дверь и вошла. Отдернула вниз жакет, поправила юбку, гордо подняла подбородок.
— Привет всем! — Почти пропела, обретая вдруг силу духа и ощутимую уверенность в себе.
Надо же, собрались в гостиной. Видимо, чтобы встретить с гулянки блудную дочь. Андрей уже с утра был при параде: серый свитер с брюками, на ногах мягкие кожаные домашние туфли. И все тот же холодный осуждающий взгляд, адресованный не кому иному, как мне. Мама выглядела привычно усталой, держалась немного поодаль, нервно теребя край водолазки, висящей на ее исхудавшем теле, словно на вешалке. Сестрица встретила меня во всеоружии: изящный поворот головы, невинные глаза испуганной лани — заранее приготовленная маска, не раз опробованная и так хорошо зарекомендовавшая себя в общении с родителями.
— Кристина, вас с Альбертом уже можно поздравить? — Я решительно прошла в гостиную, намеренно не снимая обуви. — Расскажешь потом на досуге, как он? Хорошо? — Подошла вплотную. — Подозреваю, что так себе, с твоими-то запросами. Жаль, что не миллиардер, правда? — Вздохнула, качая головой. — Простой торгаш. — Сменила ехидную улыбку на едкий прищур. — А тебя не смущает, что ты донашиваешь его за мной?
Кристина молча потупила взор. Нет, совсем не от стыда или смущения. Она старательно отыгрывала выбранную заранее роль.
— Варвара, в чем дело? — Отчим шагнул вперед, оказавшись как раз между нами. — Что происходит? — Светлые брови сошлись на переносице, выражая гнев. — Будь добра объяснить нам всем. — Обернулся к застывшему на пороге совершенно растерянному Луневу. — И представь нам своего… спутника…
— Добрый день, — коротко кивнул тот, оглядывая собравшихся.
Посмотрела на отчима снизу вверх, покачала головой:
— Ох, что ты, Андрей, я не такая быстрая, как твоя дочь. Егор — всего лишь мой коллега.
Мужчина недовольно зыркнул на дочь.
— О чем она, Кристина?
Сестрица, заламывая руки, бросилась к нему:
— Понимаешь, папа, — обернулась, подошла и взяла за руку мачеху, — мама… — затем жертвенно опустила взгляд в пол, — представляю, как все это выглядит. Нам очень не хотелось огорчать Варю, но все так получилось… — Едва не выдавила слезу. — Мы с Альбертом любим друг друга. — Всхлипнула, поправляя излишне откровенный вырез платья, и нахально сверкнула в мою сторону хитрыми глазами. — Прости, что поступаю так с тобой, сестра, но мы хотим быть вместе. Думаю, ты должна знать, что я всегда была честна с тобой и стала с ним встречаться только после того, как вы расстались.
Приложив руку к груди, спросила:
— Через сколько? — Не смогла сдержать усмешки. — Часа два-то хоть прошло с нашего расставания? А? Или когда вы с ним снюхались? Скажи-ка мне честно.
Кристина потрясла головой и сделала шаг в мою сторону:
— Варвара, ты вправе злиться, я тебя понимаю…
Отличное выступление. Но на «Оскара» не тянет. Ох, не тянет.
— Да Бог с вами, будьте счастливы. — Отмахнулась и повернулась к Андрею. — Я пришла поговорить о другом. Мы с мамой сейчас уйдем. Вместе. Даю вам двое суток, чтобы вы собрали свои вещи и покинули наш дом. — С видом победителя подошла к маме, взяла за руку и потянула за собой. — Не бойся, мама, пойдем. — Почувствовала сопротивление и вдруг остановилась. Повернулась к ней. — Ты должна знать, что этот человек кормит тебя сильнейшим снотворным, я нашла таблетки в твоей комнате, отправила на экспертизу и только что получила результаты. — Она смотрела непонимающе, испуганно, потерянно. Я до боли свела челюсти и процедила в сторону отчима. — Это уголовно наказуемое деяние. Так что отпираться не стоит, ты намеревался угробил мою мать!
— Варвара! — Тонкие губы сомкнулись в прямую линию. — Как ты смеешь! После всего, что я для тебя сделал! — Он угрожающе сверкнул глазами, преградил нам путь и вытянул вперед ладонь, предлагая жене взяться за нее. — Иди сюда, Наталия!
Его грудь вздымалась так высоко, что выражала внутреннее кипение взбешенного человека больше, чем непроницаемое до сих пор лицо.
— Убери от нее свои руки! — Прошипела, заметив, что Лунев мнется в двух шагах от нас, решая, не пора ли ему вмешаться.
— Варвара, думаю, тебе стоит сейчас замолчать, чтобы и дальше не выглядеть глупо. — Легкая полуулыбка коснулась уголков рта Андрея. — Снотворное прописал Наталии ее врач, она принимает его из-за расстройств сна и, заметь, совершенно добровольно. Стоило для начала это уточнить. А этот концерт, что ты здесь устроила…
Мне не хватало воздуха. Казалось, вот-вот взорвусь от бешенства, глядя на его самодовольную ухмылку.
— Это — правда, дочка, — вдруг донеслось из-за плеча.
Тихо, едва различимо, несмело.
Обернулась, наклонилась над ее ухом, сжала крепче дрожащую ладонь:
