Хотя и так знала. Раньше это место называлось «Дом моделей», сейчас чего только здесь не было: и салон красоты, и торговый центр, и кинотеатр.
Артем покрутил в руках солнцезащитные очки и снова убрал, видимо, решив, что с костюмом они будут смотреться не уместно:
— Сейчас все сама увидишь. — Взял меня за руку и повел к большой стеклянной двери.
Естественно, желание сопротивляться пропало мгновенно. Когда такой мужчина ведет тебя за руку, когда улыбается и смотрит прямо в глаза — остается лишь одно стремление — подчиниться. Послушно шла рядом, наблюдая свое отражение в витринах различных отделов и время от времени поглядывая на наши скрепленные вместе руки. Все ждала, что от этого прикосновения воспламенюсь (или заработаю сердечный приступ), но тело, бурля адреналином, чуть ли не парило над землей от восторга.
— Привет, — бросил он парню, дремавшему за стойкой в одном из бутиков, название которого так и не успела прочесть, уж больно лихо мы в него завернули.
— А, да, добрый день, — встрепенулся парнишка.
— Позовешь? — Снова обратился к нему.
— Конечно, — тот кивнул головой и убежал куда-то в глубину магазина.
Я молча рассматривала изысканные аксессуары, расставленные на витрине. Шарфы, палантины, сумочки, украшения. Чуть дальше располагались ниши с обувью, вдалеке — платья и верхняя одежда. Все яркое, стильное и, что насторожило, — женское.
— Артем! — Громко воскликнула женщина лет пятидесяти с осанкой военного. Подошла к нам ближе и вопросительно оглядела обоих. — Какими судьбами? Даже не надеялась тебя увидеть, столько времени прошло…
— Нина Васильевна, — мой спутник бодро пожал ее руку. — Мне тоже очень приятно вас видеть. — Зачем-то посмотрел на меня. — Пришел к вам за помощью. У нас с Варварой экстренная ситуация. Мы опаздываем, поэтому действовать придется быстро. Знаю, что только вы сможете помочь. Самое лучшее, хорошо? — Отпустил ее ладонь, сел на стул, стоящий посередине зала, и выдохнул. — Нужно какое-то радикальное решение. Под стать красоте моей девушки. Хорошо? Вот я сижу сейчас на этом стуле. Мне нужно, чтобы я упал с него. Есть такое?
Женщина тяжело вздохнула, прищурилась и обошла вокруг меня. Перед глазами плыло. «Моей девушки, моей девушки» — стучало в висках.
— Мероприятие?
— Что-то вроде вручения премии «Оскар», — совершенно серьезно ответил он, затем достал из кармана смартфон и с отсутствующим видом уткнулся в экран.
— Есть кое-что. — Взяла меня под локоть и повела за собой. — Пройдемте, дорогая.
Сопротивляться не стала. Пошла следом, планируя вероломно расспросить незнакомку о своем спутнике. Едва мы оказались в тесном помещении с кучей вешалок, забитых нарядами в пакетах, как женщина включила яркий свет.
— Сорок два? — Спросила негромко.
— Наверное, сорок четыре… — Опуская взгляд на собственное тело, ответила тихо.
— Сорок два, — безапелляционным тоном сообщила она и приказала. — Раздевайтесь.
Зачем тогда спрашивала? Встала за шторку, расстегнула платье. Оно упало на пол. Перешагнула через него, подняла и положила на стульчик. В нем хотя бы поддержка для груди была, а эта мадам неизвестно что мне сейчас принесет. И вообще. Переодеваться я не хотела, и платить за это точно не буду. Вздрогнула, заметив в проеме руку, протягивающую что-то ярко-красное, взяла ткань и вытянула перед собой.
Грудь будто обручем сдавило, глаза заслезились. Красотище! На ярком свету алое, в тени темно-вишневое. Длинное платье из благородного атласа с открытой спиной. Просто роскошное, даже без единой дополнительной детали декора. С трудом выдохнула, не зная, с какой стороны к нему подойти.
— Помочь? — Совершенно ровным тоном спросила Нина Васильевна.
— Наверное…
Через секунду струящаяся ткань уже скользнула по моей коже, идеально, без единой складочки, устраиваясь на груди, подчеркивая линию талии и сияя насыщенным цветом. Умелые руки поправили, где надо, затем быстро упаковали мое старое платье в хрустящий бумажный пакет. Вопрос оптимальной длины быстро решился подбором подходящей обуви.
Женщина поправила мне прическу и даже одобрительно кивнула, наблюдая за тем, как поворачиваюсь к зеркалу то одним боком, то другим, то разглядываю свою оголенную почти до предела спину.
— Весьма, — сухо сказала она, награждая меня подобием легкой улыбки.
— Даже не представляю, сколько это стоит.
Женщина нахмурилась, обходя меня кругом:
— Думаю, вас не должно это волновать.
— А вы, — дернула плечами, — вы давно знаете Артема?
Сердце застучало как бешеное.
Взгляд Нины Васильевны остановился на моем лице.
— Да, с самого его рождения.
— А… понятно…
— Я была лучшей подругой его матери. — Она присела, чтобы поправить подол. — К сожалению, Маргарита умерла почти год назад.
— Вот как. Мне очень жаль…
— Да. — Кивнула она. — Хорошая была женщина. И сын у нее тоже замечательный.
— Тогда прекрасно. А то я переживала, что мы недолго с ним знакомы… и…
— Правда? — Ее брови взметнулись. — А мне показалось… Ну, да неважно. Он очень изменился, стал совсем другим, теперь ему, конечно, тяжелее.
— О чем это вы?
Нина Васильевна посмотрела на меня. В этот раз как-то по-отечески тепло и даже нежно:
— Сам все расскажет. Ну, пойдем.
Я приподняла полы платья и двинулась на выход.
— Нет, отпусти, — мягко сказала женщина, — оно хорошо держит форму. Просто иди вперед, как обычно. Не ты несешь платье, а оно тебя, понимаешь? Эта вещь всего лишь под стать твоей красоте, главное в ней — это ты.
— Вот как. — Выпрямила спину, вдохнула-выдохнула и следом за ней, ужасно волнуясь, вышла в зал.
— Нет, этот пустим завтра, другой оставь на следующую неде… — Лицо Артема сразу стало серьезным, на лбу промелькнула и тут же разгладилась напряженная складка. — До связи. — Хрипло бросил он собеседнику и спешно спрятал телефон в карман.
Ему не понравилось.
Не знаю, почему это так задело меня, но вдруг стало жутко обидно. Не нужно было идти на поводу, соглашаться на эти примерки. Почему нельзя было просто поехать на свадьбу в том, в чем была? Проявить характер. Теперь вообще настроение пропало, катись оно все к чертям. Откинула волосы назад и повернулась к большому зеркалу, в котором переливы света на ткани, казалось, сверкали драгоценными рубинами.
— Да? — Спросила за моей спиной женщина.
— Да. Это оно, — отозвался Артем, кивая. Подошел ближе, так, что можно было видеть, как скользит взглядом по моей обнаженной спине. — Это оно.
Обернулась.
