— Здесь я живу, — сообщил, заметив, что она уставилась в противоположную сторону, туда, где горели в такой час десятки окон в деревянных домишках на базе отдыха, вплотную прилегающей к жилым застройкам.
Обернулась ко мне так медленно, что даже дыхание перехватило. Изящно и нежно склонила голову набок.
— Где? — Спросила сонно.
— Вон там, на втором этаже. Синяя дверь. Посиди, я сейчас.
Вышел из машины, поднялся, открыл дверь ключом и выпустил радостного пса. Тот, ткнув носом мое бедро, помчался к машине — знакомиться.
Я взял с полки поводок, запер квартиру и спустился следом.
— Ты уверен, что это собака, а не медведь?! — Взволнованно спросила она, разглядывая мохнатого через стекло.
— Вроде да. — Рассмеялся, подошел ближе и провел ладонью по его макушке. — Выходи, не бойся, не съест. Я сегодня его уже кормил.
— У нас есть в питомнике овчарки, но они не такие огромные… — Варя вышла. Нет, осторожно ступила из машины наружу и задержала дыхание, как только пес подбежал, чтобы ее обнюхать. Встала по стойке смирно и уставилась на меня.
— Он просто длинношерстный. Поэтому кажется огромным. — Улыбнулся, заметив, как собака виляет хвостом. — Знакомьтесь: Джей — это Варя, Варя — это Джей.
— Ага, — облизнула губы и опустила ресницы, выдыхая. — Очень приятно.
— Ты ему понравилась.
— Кажется, да. — Хихикнула сдавленно и немного нервно. — Только если он все-таки не задумал меня сожрать.
— Не бойся, погладь его.
Посмотрела на меня как на умалишенного, но все-таки протянула ладонь, в которую пес тотчас же ткнулся мокрым носом. К счастью, Варя не скривилась и не отдернула брезгливо руку. Рассмеялась и присела на корточки, позволив ему лизнуть себя и в лицо.
В глазах вдруг защипало, где-то внутри все сжалось в комок.
Вполне вероятно, что схожу с ума. Но она точно обладает какой-то магией, против которой я бессилен. В голове не укладывается, что можно вот так просто встретить человека и потерять всякий контроль над мозгом и собственным телом. Ты приказываешь своим нервам успокоиться, просишь сердце заткнуться хоть ненадолго, а они посылают тебя подальше со словами: «Иди к черту, чувак. Нам так классно. Мы счастливы, когда она вот так улыбается, и хотим видеть ее улыбку снова и снова. Нам плевать, что ты там себе запретил и когда. Вот, есть она, есть дикий прилив адреналина, заставляющий вскипать кровь, и нам срочно нужна его новая доза»
— Морда ты, протокольная, — рассмеялась Варя, когда мы спустились к пляжу. Наклонилась, обхватила пса за массивную шею и крепко прижала к себе. — Тебе бы на севере жить в такой-то шубке. Поцелуй меня еще раз, а? Плюшевый ты мишка! Поцелуешь? — И радостно завизжала, едва влажный язык Джея густо шаркнул по ее скулам. Повалилась на песок, смеясь и пряча лицо от новых ласк.
Я шел рядом, наблюдая за их играми и чувствовал, что мне было почти больно дышать, так сильно душа рвалась навстречу этой забавной девчонке с растрепанными волосами, спадающими на плечи темными шелковыми лентами. Приказывал себе не пялиться на ее точеные икры и гладкие ступни, утопающие в мокром песке, хотел перестать думать о том, какая она милая и хорошенькая, особенно вне службы. Но глаза снова и снова упрямо упирались в развевающийся подол юбки, подергивающуюся ткань легкой блузки, упруго натянутой в области груди, и в ее розовые, как сахарная вата, губы.
— Не догонишь, — кричала она, прихрамывая, и пес тут же нагонял ее и мчался вперед аж на двадцать метров, чтобы уж точно наверняка оказаться победителем забега. И тогда она смеялась еще звонче. — Боже, какой же он потешный!
— Ты бы не носилась так. — Произнес, зная, что бесполезно ей советовать. Уж слишком своенравной была капитанша. — Завтра нога сильнее разболится.
— Хорошо, — согласилась вдруг Варя, опускаясь на колени. — Посидим, посмотрим на ночное море.
Джей радостно помчался к кромке воды, в которой луна уже проложила длинную дорожку своим тусклым серебристым светом.
— Когда все кончится, — тихо произнесла девушка, — съезжу к маме. Хочу еще раз взглянуть на ее состояние. Оно меня беспокоит. Ее голос по телефону всегда такой вялый и безжизненный, что даже сердце стынет. Да и соскучилась я уже сильно.
— Составить тебе компанию? — Опустился на песок рядом с ней.
Взглянула на меня оценивающе.
— Не знаю, — хитро улыбнулась, — разве что для поддержания легенды.
Усмехнулся и решил перевести тему на менее щекотливую.
— Мне тоже не хватает моей мамы. — Сглотнул горечь и боль потери. — Она у меня была такая… сумасбродная, веселая… Как сейчас помню, всю зиму ходила в босоножках и шубе. И только на новый год, когда снег валил уже хлопьями, а не сыпал мокрой мелкой крошкой на поверхность холодного моря, она надевала сапоги. Не по своему желанию. Делала одолжение отцу, который переживал за ее здоровье. Но на следующий день снова убирала теплую обувь в шкаф и доставала летние туфельки.
— Горячая женщина, — улыбнулась Варя, так тепло и по-доброму, как только она умеет.
И сразу же мысленно пришлось признаться самому себе, что уже и не представляю жизни без этой улыбки и едва заметных ямочек на щеках.
— Прости, — извинился, доставая из кармана завибрировавший вдруг телефон.
— Ничего, — рассмеялась она, услышав, что ее смартфон тоже запиликал.
— Да. — Ответил, увидев, что на экране высветилось «Киселев».
— Артем? — Послышался голос старого знакомого.
— Да. Привет.
— Можешь говорить?
— Угу.
— Понял. — Киселев прокашлялся. — Ко мне сегодня приходил следак из СК, какой-то майор Лунев. Про тебя спрашивал.
Вдохнул, выдохнул.
— Хм. Угу. — Перевел взгляд на Варю, которая тоже разговаривала в этот момент с кем-то по телефону.
— Задавал вопросы, интересовался твоим прошлым и тем делом с алюминием.
— Угу. Понял тебя.
— Сказал ему все, как есть. Что перекупил твой бизнес.
Вздохнул, заметив, что Варя сильно напряглась.
— Спасибо.
— Ну, будь здоров.
— И ты.
Положил трубку и дождался, когда она выслушает своего собеседника до конца. Варя нажала «отбой», убрала телефон дрожащей рукой в карман и растерянно взглянула на меня:
— Только что нашли труп девушки на пляже. Это снова он, наш упырь.
* * *
Предрассветные сумерки сгоняли ночь. Из блеклого тумана постепенно проступали неясные очертания берега — самая кромка воды, одинокие пустые скамеечки, лежаки, старые покосившиеся грибочки с натянутым на крыши рваным солнцезащитным тентом. И целые километры мягкого песка в сонной тишине прибрежной линии.
