— У него были связи в органах?
— Трудно сказать. Ничто на это не указывало, пока разом не исчезли пробы и тело. В своих показаниях он утверждал, что у жены была затяжная депрессия. Психиатр все подтвердил.
— Знакомые? Друзья? Кто еще мог об этом знать, что они говорили?
— У нее не было друзей. Закрытая, нелюдимая, ни с кем не общалась.
— Состоятельная?
Мужчина улыбнулся.
— Мужу после ее смерти в наследство досталась квартира, машина и небольшая фирма, доставшаяся Инне от отца. Он все сразу продал и уехал. Поговаривали, что у него были долги перед местными братками, но, судя по тому, что они угомонились… — расплатился.
Прокашлялась, уставилась на столешницу, пытаясь в уме сложить детали пазла.
— Что-то еще? — Спросила на всякий случай.
— Я пытался после того, как ее кремировали, выяснить хоть что-то. Единственное, что твердо врезалось в память, это то, что соседи все как один говорили, что перед самоубийством гражданка Майская стала какой-то странной. Заторможенной, что ли. Пройдет, не заметит. Смотрит куда-то в одну точку, будто вот-вот уснет. С трудом подбирала слова, чтобы ответить. Все реже стала выходить из дома, перестала открывать двери, не выходила на контакт с соседями. Даже мусор больше не выносила, все делал муж.
Внутри все похолодело.
— Думаете, он накачивал ее таблетками? Наркотиками?
Нахмурился, выстукивая пальцами по столу дробь.
— Мне начальство сразу сказало: «Бросай ты это дело, Соболев, состава преступления там нет. Маялась тетка от безделья, надоела ей грусть-тоска, вот и решила полетать. Сколько таких каждый день прыгает?»
— Ясно. — Сглотнула. Словно кактус в горло протолкнула. Повернулась к Артему. Он выглядел не на шутку обеспокоенным, нервно теребил в руке брелок от машины. — Грин. Мне срочно нужно домой.
Глава 27
Нажала на звонок, повторила еще раз и в нетерпении навалилась на дверь.
— Да что же они там? — Дернула с силой за ручку.
— Прошло всего пять секунд, — подсказал Артем и тоже постучал в дверное полотно.
У него получилось громче.
Не став дожидаться, пока экономка дойдет до двери, достала из сумки ключи, нашла нужный, вставила в замочную скважину и торопливо повернула. Распахнув дверь, оказалась прямо перед лицом Татьяны. Женщина стояла, не колыхнувшись, и, молча, рассматривала холодным взглядом меня и моего спутника.
— Где моя мать? — Спросила, гневно сдвинув брови.
— Ваша мать? — Произнесла она, словно не расслышала.
— Ну, да. — Кивнула. — Я что, не ясно выразилась? Она дома?
— Нет. — Спокойно ответила женщина.
— Где она? — Мне захотелось посильнее тряхнуть ее за плечи.
— Уехала.
— Куда?! — А теперь возникло острое желание взять инструмент для пыток и применить по назначению.
Будто с издевкой она пожала плечами.
— Уехала утром вместе с Андреем Михайловичем. — И с видом хозяйки положения женщина развернулась и удалилась в сторону кухни.
— Варя, — позвал меня Артем, когда я, игнорируя боль в ноге, припустила вверх по лестнице.
Добежала до спальни, открыла дверь. Пусто. Огляделась — ничего подозрительного. Заглянула на всякий случай в шкаф. Одежда висела на своем месте. Выдвинула ящик комода и обнаружила среди аккуратно сложенного стопочками нижнего белья ее телефон. Выключен. Проверив все остальные ящики, покинула комнату и спустилась вниз.
Грин был в столовой. Я остановилась, заметив, что он не один. Напротив него за большим овальным столом сидела Кристина. Длинное черное платье с запахом в области декольте, золотые босоножки, идеальный маникюр, растрепанные волосы и несвежий макияж, разводами темнеющий под глазами. Пьяная посреди бела дня, навалившаяся локтями на белоснежную скатерть, за первозданной чистотой которой обычно рьяно следил лично ее отец. И с початой бутылкой вина в руке.
Присосалась, сделала пару жадных глотков, поставила спиртное на стол и небрежно вытерла уголки напомаженного рта рукой.
— Нарисовалась. — Усмехнулась, брезгливо оглядывая меня. — Х*й сотрешь.
— Где моя мать? — Спросила, подойдя ближе.
— Это ты мне, — она еле ворочала языком, — вместо приветствия, что ли?
— Где. Моя. Мать? — Встала возле нее, сжав челюсти.
Кристина не спеша откинулась на спинку стула и посмотрела вверх, на меня.
— А ты пойди, поищи. — И рассмеялась, явно довольная сказанным.
— Где она? — Повторила, сжимая кулаки.
Сестра шмыгнула носом, перевела с меня взгляд на вино, дотянулась, сделала еще глоток, поставила бутылку обратно.
— Ты у нас кто? Ищейка? Вот иди и нюхай. — Указала в сторону двери. Рассмеялась. — Бери след! Давай!
— Слушай, тварь, в последний раз спрашиваю…
Вино в ее глотке заклокотало.
— О, — усмехнулась, чуть не подавившись, — глядите, как наша мыша заговорила!
И рассмеялась, подмигнув Артему, сидевшему напротив и напряженно следившему за нашей беседой, будто мысленно решающему, когда ему лучше вступиться.
Но такой возможности я ему не дала. Резко схватила Кристину за волосы на затылке и с размаху прижала щекой к столу. Так, чтобы она могла видеть мое полное ненависти лицо. Бутылка рядом с ее головой качнулась, но устояла.
— Не понимаешь по-хорошему?! — Усилила давление, едва она попыталась дернуться. — Будем разговаривать так.
Теперь ее глаза смотрели удивленно и напугано.
— Больно! — Завопила сестра, дернув шеей.
Артем вскочил, но я жестом запретила ему вмешиваться. Мне хотелось не просто оставить следы ее макияжа на любимой скатерти отчима, у меня было просто адское желание раздавить сестрицу, словно жирную вошь.
— Мне надоело молчать. — Наклонилась к ее лицу. — Теперь будем разговаривать на вашем языке.
— А-ау, — скривилась она.
— Чо? Протрезвела? — Теперь настала моя очередь улыбаться. — Теперь адрес, говори, быстро! Куда он ее увез?
— Не знаю… — Каблуки ее босоножек чиркнули по кафелю на полу.
— Ты и твой папаша живете в этом доме только потому, что я позволяю, но если что-то случится с моей мамой… — Натянула клок волос, за который удерживала ее голову.
— Он и твой отец тоже, не забывай!
— Что? Кто? — Посмотрела на нее с жалостью. — Он не мой отец, и никогда им не был. А ты… ты никогда не была моей сестрой. Вы просто стая стервятников! — Приподняла ее хорошенькое личико и с новой силой ткнула в поверхность стола. — Куда он увез мою мать?
