1
Глеб
— Девчонки, привет! — Макс сияет, как начищенный унитаз.
Его внимание привлекли две молоденькие девицы, которые гарцуют по набережной без шапок, в капроновых колготках и на высоченных каблуках. И это в такую-то холодину.
«Курицы безголовые», — отворачиваюсь, едва взглянув на них. На ходу заледеневшими пальцами сдираю с головы мягкий защитный шлем.
— Как дела, красавицы? — Продолжает Макс, поигрывая бровями.
«Пасть у этого паршивца, похоже, никогда не закрывается», — вздыхаю про себя, подталкивая товарища вперед.
Мы идем по холодным влажным камням, соленая вода мелкими каплями стекает с наших лиц на шеи.
— Привет! — Одна из незнакомок машет рукой.
Другая тут же толкает подругу в бок, чтобы прекратила.
— Не надо, Макс. — Устало выдыхаю, придерживая за локоть своего товарища.
Сильное течение сегодня не раз испытывало нашу выдержку и ни на секунду не давало расслабиться. Но я ждал позднюю осень именно для того, чтобы оседлать ту самую дерзкую волну, которая приходит после небольшого шторма, сопровождающего собой порывистые южные ветра. И поэтому чувствую сейчас настоящее удовлетворение.
— Спорим, я меньше, чем за минуту приговорю их на веселый вечер в нашей компании? — Макс суетливо перекидывает лонгборд, массивную доску для серфинга, из одной руки в другую и крепче прижимает к телу.
— Задрал. — Качая головой, ступаю на деревянный пирс. — Отстань от них, а?
Меня все чаще начинают раздражать нездоровая озабоченность друга и его же откровенная неспособность сосредоточиться в нужный момент на важном деле.
Макс со вздохом провожает взглядом несостоявшихся жертв своего обаяния:
— Ради тебя же стараюсь.
Наклоняюсь и с остервенением сдираю гидротапочки с ног. «Пусть лучше ступни вмерзнут в доски, чем заледенеют внутри этого орудия изощренных пыток».
— Думаешь, я неспособен самостоятельно найти себе телку на ночь? — Стряхиваю с волос капли воды. — Пожалуйста, не приставай к каждой юбке, чтобы найти мне компанию на вечер.
Зажимаю тапки подмышкой, крепче хватаю доску и ускоряю шаг.
— Глеб, я в курсе, что ты давно уже большой мальчик, но последние недели две ты злой, как собака. Вот я и подумал, что нужно просто немного расслабиться…
Сплевываю в сторону и оборачиваюсь:
— Слушай, Швецов, я просто сосредоточен на деле, ясно? Ты же знаешь мои правила: никаких баб, пока обрабатываем очередного «клиента».
Конечно, Макс не верит. Он хмурится:
— Помню.
— Отлично. — Довольно киваю и отворачиваюсь. До здания базы, где мы переоденемся и сможем согреться, остается метров пятьдесят. — И тебе тоже не мешало бы не отвлекаться.
Хотя в случае со Швецовым читать нравоучения бесполезно — слова непременно улетят в пустоту.
— Недотрах сделал из тебя монстра. — Слышится из-за спины.
Но я не оборачиваюсь. Моё внимание привлекает девушка, сидящая на одной из скамеек на бетонной набережной. Странная поза, не свойственная представительнице женского пола: корпус наклонен вперед, локти уперты в колени, ноги широко расставлены, голова опущена, взгляд направлен вниз и устремлен на самую кромку моря.
Незнакомка одета в длинный черный плащ, капюшон низко надвинут на лоб, будто ей хочется спрятаться в этой одежде ото всех. Но даже с такого расстояния в глаза бросается мертвенная бледность ее кожи, что не свойственно местным. Она задумчиво смотрит вдаль, кажется, даже не моргая.
— Слушай, Дым…
— Заткнись хоть на минуту, мне нужно подумать. — Прошу друга, сворачивая к базе.
Продолжаю сверлить взглядом странную девушку, но мысли уже заняты другим: прокручиваю в голове детали будущего дела. Снова и снова. Это помогает не только продумать все до мелочей, но и составить план «Б» — на всякий случай.
— О’кей. — Макс послушно затыкается.
Найти цель, втянуть ее и обработать — это только полдела. Выйти сухим из воды — всегда труднее. И тут ему без моего мастерства и природного чутья никак не обойтись.
Когда мы входим в здание базы, на нас обрушивается волна шума: работающий телевизор на стене долбит музыкой, посетители маленького кафе оживленно переговариваются друг с другом, болтливые туристы, (хрен знает зачем, ошивающиеся в приморском городке почти зимой) осаждают прилавок с сувенирами.
Мы проходим по коридору, прорываемся сквозь толпу серфингистов, собравшихся возле склада с инвентарем, и заходим в раздевалку, где оставили свою одежду.
— Почему нельзя было снять гидрик возле машины? — Ворчу я.
Меня привычно раздражает многолюдность подобных мест. Освобождаюсь от костюма, как от второй кожи — быстро и ловко. Вешаю его на дверцу шкафчика и взлохмачиваю мокрые волосы, чтобы быстрее высохли.
— Помоги стащить, — просит Макс, поставив свою доску к стене.
Неспособность взрослого мужика самостоятельно снять с себя гидрокостюм раздражает еще больше. Помогаю товарищу, тихо матерясь себе под нос.
Смотрю на часы: «нужно торопиться».
— Ворочай булками, Швед. — Прошу, скидывая в спортивную сумку сырые перчатки, тапки, шлем.
Затем быстро вытираюсь, надеваю брюки, носки, тонкий свитер, удлиненное пальто и кожаные туфли. Швецов в это время, не торопясь, проверяет сообщения в телефоне.
— Ты долго? — Терпение у меня заканчивается.
— Не стони, Дым. — Усмехается Макс, откладывая телефон и обтирая шею полотенцем.
— Шевелись!
Выношу один за другим лонгборды, оформляю хранение их на местном складе, подписываю нужные бумажки, расплачиваюсь наличными. Когда возвращаюсь в раздевалку, Макс все еще одевается, напевая себе что-то под нос.
— Хуже бабы. — Замечаю, подхватывая обе сумки.
— Да иду я. — Смеется Швед, набрасывая куртку.
Мы выходим в общий зал с деревянной отделкой и десятком маленьких столиков. Жизнь там по-прежнему кипит.
— Подожди, я возьму кофе, — просит Макс, подмигивая очередной тупой курице, сидящей возле окна с журналом.
— По дороге возьмем, — бросаю безапелляционно и направляюсь к выходу. — Я…
Но ничего больше не успеваю добавить, потому что в тамбуре на полной скорости налетаю на ту самую девушку, что видел на набережной.
— Ой, — срывается с ее губ, когда она отлетает от моей груди, как от массивного отбойника.
Подается назад от удара и едва удерживается на ногах — только потому, что я успеваю среагировать и подхватываю ее под локоть.
