Да, похоже, брат провел целое расследование.
— Знаешь, как я ее вычислил? — Егор передает мне следующий снимок. — Паренек. Работает в отеле. Видишь? Он наклоняется завязать шнурки. Мне пришлось несколько раз пересмотреть пленку, чтобы увидеть, как он ей карту под дверь зашвыривает.
— Что за паренек? — Спрашиваю хрипло.
Егор доволен, он почувствовал мой интерес:
— Найти его было нетрудно, а узнать, где живет, еще проще. — Указывает на адрес, записанный в уголке. — Это ее брат Святослав, ему шестнадцать. Родителей у них нет. Полагаю, сбежав, она привезла его сюда и… обучает ремеслу. — Егор пожимает плечами. — Да, она сирота.
— Ты хочешь сказать… — Я снова придвигаю к себе все снимки. — Это она? Это та девушка, которая с ним жила?
Останавливаюсь на последнем, где бесцветная, точно бледная моль, пацанка сидит на скамье.
— Именно. Всё сходится. Ее зовут Софья Коршунова.
— Так. Ясно. — Поворачиваюсь к нему. — И что мне от этого?
— Твой план хромает, но с ней… — Лунев многозначительно двигает бровями.
— Шутишь? — Меня переклинивает. — Я должен взять в долю эту клофелинщицу?
За спиной слышатся смешки моих товарищей.
— Зачем так грубо? — Егор, несмотря ни на что выглядящий довольным, сгребает со стойки фотографии. — Вышел бы идеальный союз. Ты — расчетливый, холодный, все просчитываешь. Она — интуитивная аферистка, полагающаяся на свое умение выкручиваться. Из сочетания ваших качеств вышел бы одаренный дуэт. — Подмигивает Шведу. — Не в обиду Максу, конечно. Иногда приходится и женскую карту разыграть.
Слышится сдавленный смех Швецова.
— Да она дилетантка! — Выдыхаю изумленно. — А я тут не в карты на раздевание играю! И не в буриме.
— Ты даже не представляешь, как она тебе будет полезна. — Продолжает брат.
— Мне? Кто? — Складываю руки на груди. — Вот эта гопница?
— Именно. — Кивает он.
— И чем?!
Лунев качает головой:
— А ты поднапряги мозги. Только подумай, какой козырь будет у тебя в ее лице.
— Это полная херня, Егорка. — Смеясь, наливаю себе еще пару капель.
— Мент дело говорит, Дым. — Раздается голос Макса из-за стола.
Поворачиваюсь. Все трое давно забросили карты и смотрят на нас.
— Вообще-то, — Марк Иосифович тяжело поднимается из-за стола, подходит к стойке и, нацепив очки, рассматривает снимки. — В этом есть доля здравого смысла. Если они с барышней были близки…
— Да ну на хуй… — Отмахиваюсь я. — Если даже допустить, что у них все было серьезно, в чем я очень сомневаюсь, то о том, чтобы взять в дело постороннего, не может быть и речи.
— Глеб, ты и нас не хотел втягивать в свои разборки. — Встревает Фил, придвигаясь. Берет в руку фото и разглядывает на весу. — Хм, а не дурно…
— Нельзя уследить за всем в одиночку, наша сила в команде. — Говорит Макс и вдруг громко присвистывает, выхватив фото с брюнеткой. — А что если птичка окажется способной? Думаю, вышел бы толк.
— У нас есть план. — Обвожу их взглядом. — Он приезжает через четыре дня, и я не собираюсь рисковать всем и менять рабочую схему, делая ставку на темную лошадку. Она не нужна нам. Это лишнее, поверьте. Всё и так сработает четко.
— Ты только посмотри, какая она выдумщица, — уже пускает слюни Макс на рыженькую.
— Мне проще все отменить, чем брать в долю какую-то… мелкую воровку.
— А сам-то с чего начинал? — Марк Иосифович укоризненно бросает на меня взгляд из-под опущенных на нос очков.
— Это другое. — Нахмуриваюсь.
— Кого-то она мне напоминает… — бормочет Швед, изучая снимок девушки без грима.
— Мы люди богобоязненные и законопослушные, — говорит Фил, отправляясь к себе, за стойку, — сделаем всё, как ты прикажешь. Но, думается мне, многоходовочка с его бывшей была бы гораздо привлекательнее. Представляешь, как он взбесится?
Это замечание заставляет меня задуматься.
— Я тебе предлагаю самому проверить ее в деле. — Вдруг говорит Егор. — Играть говнюка ведь всегда легче, чем принца. Так притворись таким же приезжим, пусть попробует стрясти с тебя бабки. Ты же начинал как мастер ужасных свиданий? Вот, вспомни молодость.
— Не напоминай, — рычу я, вставая со стула и не глядя на него.
Иду к столу, чтобы взять свои вещи и одеться.
— Когда-то ты был лучшим в этом деле. — Он усмехается. — Брал за это деньги.
— Это был сто лет назад, еще в универе. — Матерясь про себя, натягиваю новую рубашку. — Я в эти игры давно наигрался!
— Не представляю. — Ржет Макс. — И почему мы с тобой раньше не познакомились? Не верится, что ты не всегда был таким сухарем.
— Он был душкой. — Усмехается брат, собирая бумаги. Вижу, как в его взгляде проскальзывает печаль. — Сомневаюсь, что он тогда нормально зарабатывал, но глаза у него горели. Пару раз даже мои друзья нанимали его, чтобы он сходил с их девчонками на свидание.
— А какой в том был толк, простите? — Спрашивает Марк Иосифович.
Он слишком стар, чтобы быть в теме.
— Ну, знаете. — Егор пожимает плечами. — Некоторые слишком надолго застревают во френдзоне, дружат с девушкой годами, а потом не могут перевести отношения в романтическую плоскость. Или наоборот — расстаются и вдруг понимают, что хотят вернуть бывшую обратно. Вот тогда и приглашали Глеба, чтобы он сыграл эдакого мудака, который отвернет наивную девушку от посторонних мужчин надолго. Он вытворял разные гадости, но это всегда работало. У него еще был приятель, который, наоборот, подсказывал за деньги ботаникам, как склеить…
— Заткнись. — Прошу, не сдержавшись.
Еще одно упоминание о прошлом, и я начну крушить мебель.
— Хорошо. — Спохватывается брат. — Только я все равно считаю, что ты должен проверить ее в деле. Заодно развеешься.
— Спорим, она провернет с тобой то же самое, что и с этими мужиками? — Вращая на пальце брелок, дерзко говорит Швед.
Мне нестерпимо хочется дать ему в табло.
— Эта крошка его точно уделает. — С видом знатока кивает Фил, расставляя бокалы на полке.
— Готов поставить на это пару тысяч, — косясь на чемодан с деньгами, заявляет самый пожилой участник команды.
— Что тебе стоит тряхнуть разочек стариной? — Егор хлопает меня по плечу, направляясь к выходу. — А, сухарь?
Как же я их всех ненавижу…
5
Соня
Воняющие потом, бабуськами, приторными женскими духами. С зубами через раз и торчащими из носа волосами. Со снежной лавиной перхоти, падающей с волос при малейшем движении головы. Мастурбирующие, пока делают вид, что ищут мелочь в карманах. Жадные, развратные, жестокие, тупые, жирные, тощие, ботаники или конченые извращенцы — каких только «клиентов» у меня не бывало. Но такого точно еще окучивать не приходилось.
