Книга Наглец, страница 33. Автор книги Елена Сокол

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Наглец»

Cтраница 33

Несколько теряюсь под ее грубым напором, но затем сдаюсь:

— Чтобы достоверно.

Ее лицо разглаживается.

— Тогда постарайся не быть костью в горле, Глебчик. — Произносит спокойно. — Сделай так, чтобы меня не тошнило от твоей напыщенности и прущего во все стороны чувства собственной важности. Будь добр.

Так и остаюсь стоять, сложив руки на груди, когда дверь с громким звуком ударяется о косяк.

Надо же… Хрень какая-то…

Ни одна женщина еще не смотрела на меня так… равнодушно, как она. И никогда еще меня это так не бесило и не… заводило…


Когда Соня выходит, закутанная в мой новый халат, купленный еще год назад (и так и брошенный валяться в шкафчике), подаю ей сумку с вещами, что принес из соседней комнаты.

— Переоденься.

Сам тут же скрываюсь в ванной, чтобы принять душ. Сердце почему-то больно колотится о ребра, ведь еще остается вероятность того, что она может сбежать. Но я даю ей последний шанс: решить, выбрать — со мной или без меня, мстить или исчезнуть. Забираясь под оглушающе холодные струи воды, уже твердо знаю, что преследовать ее не буду.

Жалко. Сам не знаю, почему, но жалею ее.

Маленькая саблезубая белочка. Огрызается, будто ей на хвост наступили. Лапки крохотные, тонкие, а сама все равно норовит самый большой орех ухватить. Отчаянная. И ведь просто ничтожный, облезлый горемыка-грызун, но с шармом и обаянием пушистой царственной лисицы. Такая сильная, что ни за что не сдастся, даже когда ее в угол загонят. Будет подыхать, но на прощание все равно укусит, оставив след крохотных острых зубов или ядовитой слюны на твоей коже.


Выйдя, слышу, как собственное дыхание в висках шумит. Дух перехватывает от волнения. В комнате никого не обнаруживаю. Пусто. Иду к двери и вдруг замечаю черное пятно на балконе. Облегченно выдыхаю.

Сидит. Развалилась на пластиковом стуле, ноги на кованые перила закинула. Дымит, как паровоз, глядя в солнечное небо.

С неудовольствием натягиваю вчерашнюю рубашку, так как чемодан все еще где-то в машине болтается. Прямо так, в трусах и расстегнутой сорочке, наброшенной на голое тело, выхожу на воздух.

Девчонка, услышав шаги, слегка вздрагивает и оборачивается. В глазах злость. Нервничает — по сжатым до мертвенной бледности губам вижу. Мне эта желчь в ее взгляде нравится, она еще сильнее ее равнодушия заводит.

— Жрачка будет? — Спрашивает, не вынимая изо рта сигарету.

Дым выпускает из уголка рта и ладонями беспокойно расправляет края коротких джинсовых шорт.

А я взгляда от ее длинных, стройных ног оторвать не могу: как, вообще, можно быть настолько бледной, проживая каждый свой день под нещадным южным солнцем?

— Перекусим по дороге, потом по магазинам, обед или ужин в ресторане отеля — тут уж как повезет. Не знаю, во сколько освободимся. — Беру сигареты с подоконника, закуриваю.

Она бесцеремонно оглядывает меня с ног до головы. Смотрит так, будто душу из тела вынимает, а затем разочарованно выдает:

— Матвей Палыч хотя бы улыбался. — И отворачивается.

Дым копится в легких, поджигая меня изнутри. Давлю его из себя тонкой струйкой, чтобы не закашляться. Спорить не буду: в жизни я почти не позволяю себе эмоций, они достаются только героям моих маленьких представлений, таким, например, как Матвей Палыч.

— Пора бы нам поговорить по душам. — Беру свободный стул и сажусь напротив нее.

— Да ладно, — оглядывает меня, усмехаясь.

Перышки светлых волос падают на брови, и она сдувает их новой порцией дыма. Сигарета по-прежнему висит на ее нижней губе, придавая образу грубой небрежности и каплю отчаянного распиздяйства.

Ей плевать, что пепел валится прямо на ее черную футболку, а кожа на лице напитывается запахом дыма. Кажется, что она может вечность сидеть в такой позе, щурясь от солнца и убиваясь едким дымом. Да, убиваясь — потому что, когда смотрю на нее, вижу во взгляде что-то такое, что уверяет меня в том, что каждое ее действие направлено на то, чтобы сделать самой себе еще хуже, еще больнее.

— Я был с тобой груб. — Поднимаю руки вверх, «сдаваясь».

Она морщится, будто увидела, как у меня нос от вранья растет.

— Прости, — добавляю.

И новая порция пепла падает на ее грудь от резкого движения головой.

— Не с той ноги встал? — Усмехается.

Сажусь удобнее и отставляю сигарету в пепельницу, стоящую на маленьком столике.

— Считаю, нам нужно поговорить, чтобы понять друг друга. Если продолжать собачиться, ничего хорошего не выйдет.

— Воу, парень. — Она скидывает ноги вниз и по-гопницки наклоняется вперед. Ее глаза округляются. — Да ты, похоже, перегрелся. Тебе бы проветриться.

— Слушай, Соня. — Произношу ее имя вслух и внезапно понимаю, что оно ей очень идет. Где-то под маской этой огрызающейся хулиганки засела нормальная девчонка. Где-то в душе она светлая, мягкая, ранимая. Правда, очень и очень глубоко в душе, за семью печатями, но это так. По-любому. — Не стану скрывать, у меня личные счеты к Майору. Уверен, и у тебя тоже.

— Хм… — Многозначительно тянет девушка.

— Не хочешь поделиться, как у вас все произошло? — Предлагаю. — Почему вы расстались? Возможно, если расскажешь, я буду лучше понимать тебя, и мы сможем найти общий язык.

— Больше ничего не хочешь? — Говорит она безразлично.

И, наконец, вынимает сигарету изо рта. Давит ее, как врага, в пепельнице. Беспощадно.

— Что ты к нему чувствуешь? — Сцепляю руки на груди.

Девчонке явно неуютно от этого вопроса. Она ерзает, решая встать ей и уйти или все же ответить мне дерзостью. Ровные белые зубки прикусывают нижнюю губу, и я снова вижу, как вздымается ее грудь в учащенном дыхании — совсем, как тогда, ночью.

— Ничего. — Отвечает.

Но голос дрогнул. Хоть на долю секунды, но это от меня не укрылось.

— Зачем тогда эти мужики? Командировочные? — Неотрывно наблюдаю за ее реакцией. — Довольно странное поведение для мошенницы. Мне кажется, или ты их за что-то наказываешь? — На ее лице никаких эмоций. — За вожделение? Жадность? Не-е-ет… Тут что-то другое. — Вздыхаю. — За предательство? Так? — Вижу, как вздымается ее бровь. — Тебе хоть легче становится?

— Ты себя кем возомнил? Моим мозгоправом? — Губы кривятся в злобной ухмылке.

— Ты можешь сказать мне. Я, правда, просто хочу, чтобы мы поладили.

Она облизывает губы и пожимает плечами.

— Зачем тебе это, дядя?

Наклоняюсь ближе.

— Только ты знаешь, как мы должны сыграть это. — Развожу руками. — Так, чтобы ему понравилось. Чтобы его зацепило.

Девушка проводит ладонью по коротким волосам и в задумчивости тянется к сигарете.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация