Я ее не отпускал…
А она ушла…
Медленно бреду в душ и смываю с себя запах пота, недосып и усталость. Одевшись, отдыхаю в кресле, проглядывая свежую местную газету. Конечно, в ней нет и слова о проходящем мероприятии, звездой которого я уже успел стать вчера, и с которого уже сегодня или завтра планирую поднять еще бабла. Это и не важно. Самое главное, иметь вес и авторитет в определенных кругах. Они пригодятся. А еще везение — но с ним мы, и так, идем последний год рука об руку.
Через пару часов я уже в подпольном казино при отеле. Решаю для начала разогнать кровь стаканчиком чего-нибудь горячительного. Устраиваюсь возле длинной стойки бара и оглядываю собравшихся. В клубах табачного дыма, поднимающегося от дорогих кубинских сигар, за столами собрались седые толстосумы, молодые миллионеры, несколько престарелых бизнесвумен и даже кинозвезды местного разлива.
Карты глухо шелестят, ложась на зеленое сукно. Звонко щелкают разноцветные фишки, складываемые в стопочки и маленькие горки. Отовсюду пахнет деньгами и изысканным парфюмом.
Наконец-то, я могу чувствовать себя здесь своим.
Заказываю виски и оборачиваюсь в сторону женщины, увешанной бриллиантами, точно новогодняя елка. Она скучает недалеко от одного из игровых столов, явно поджидая кого-то из участников. Ей лет тридцать. Брюнетка. У нее пышная грудь, полные бедра и длинные ноги, на которых акцентирует внимание тонкий ремешок на безупречной для ее возраста талии.
Она поворачивается. Глаза серые, взгляд проницательный, серьезный. Смотрит на меня, задерживаясь на татуировках на пальцах. И, явно заинтересовавшись, невольно подергивает губой прежде, чем взглянуть мне в лицо.
Мне нравится ее реакция. Бабы обычно тащатся от рисунков на моей коже, они их заводят.
Сейчас я буду знать, с кем она пришла. Потому что это чистая психология. Если объект вызывает у женщины сексуальный интерес, она невольно тут же переводит взгляд на своего мужчину. Чтобы сравнить или укрыться от феромонов привлекательного самца, уж не знаю. Но все устроено именно так.
Да. Она отворачивается и упирается глазами в затылок жирного старикашки. «Это он тебя шевелит, милая? Хм, сочувствую. Но если твой жиробас будет занят еще долго, думаю, мы с тобой что-нибудь придумаем, правда?»
Все это я говорю ей одним только взглядом. И по тронувшей узкие губы улыбке и беспокойным тонким рукам, молниеносно убравшим выбившуюся за ухо прядь, понимаю, что, стоить мне только захотеть, и эта вершина будет взята еще быстрее, чем предполагалось.
— Берите, — слышится чей-то голос, когда я начинаю шарить по карманам в поисках сигарет.
Оборачиваюсь. Кажется, я вспоминаю этого старого богатого еврея, с которым вчера уже пересекался во время игры.
— Угощайтесь. — Он протягивает мне открытый золотой портсигар.
Странно. Мой карман пуст. Видимо, я все-таки забыл пачку дома.
— Спасибо. — С облегчением беру предложенное.
Старик помогает мне закурить.
— Эрлих. — Представляется он. — Рудольф Исаевич. Помните меня?
Протягивает руку.
— А, да. — Киваю я. — Вадим. Виделись вчера за игровым столом.
Теперь мы сидим друг напротив друга.
— Ваши успехи впечатляют. — Он слегка склоняет голову. — Не помню, чтобы видел вас здесь раньше.
Отпиваю из стакана.
— Только приехал. А вы, значит, завсегдатай?
— Мне тоже, что и молодому человеку. — Бросает он в сторону бармена, лишь слегка подняв вверх палец. Затем улыбается мне: — Люблю покер. Правда, не так везуч, как вы.
— Спасибо. — Киваю.
— Вчера был очень удачный день для вас. — Замечает он, доставая платок и промакивая им шею.
— Для меня каждый день удачный. — Без стеснения выпаливаю я.
— Даже немного завидую. — Разводит руками старикашка.
В эту секунду в зал с оглушительным смехом вваливается какой-то подвыпивший попугай. Парень лет двадцати пяти, светловолосый, в модном клетчатом костюме и с двумя фигуристыми девицами в обнимку. Он пошатывается, опираясь на своих спутниц, и вдруг прикрикивает, одновременно звонко ударяя по их мягким задницам. Вся троица начинает громко хохотать, привлекая всеобщее внимание.
— Кто это? — Спрашиваю.
Вчера этого типа здесь не видел.
— О, господь. — Еврей, неловко ворочаясь на стуле, отворачивается в попытке прикрыть лицо.
Но парнишка уже его увидел. Бросил своих дам возле входа и уже спешит к барной стойке.
— Ха-ха-а, какие люди! Чтоб меня! — Выдыхая пары спиртного, незнакомец хлопает нас обоих по спинам, хватает стакан старика и жадно отпивает. — Рудольф Исаич, рад вас видеть!
Готовый вломить этому хлыщу, я напрягаюсь. Но еврей жестом просит меня отнестись спокойнее. Закатывая глаза, он устало с характерным акцентом просит:
— Спокойнее, Алекс. Прошу тебя.
— Что? — Пьяно разевает свою варежку парнишка.
— Соблюдай приличия, сынок. — Он указывает рукой на меня. — Перед тобой уважаемый человек.
— Кто? Он? — Покачивается придурок в клетчатом костюме, снова хватая чужой стакан и отхлебывая.
— Да. — Старику явно ужасно неловко. Он сглатывает. — Это Вадим. Непревзойденный игрок и очень серьезный бизнесмен.
— Хм. — Парень морщит лицо, глядя на меня. — Не видел тебя здесь раньше.
Затягиваюсь и медленно выпускаю дым.
— Меня здесь раньше и не было.
— А-а, ну понятно. Удачи! — Он хихикает, ставя стакан обратно на стойку. Поворачивается к еврею. — Мне пора. До завтра, Исаич. — А затем машет рукой своим телкам. — Эй, куколки, ко мне!
И странная троица, смеясь, проходит в зал.
— Простите, ради Бога. — Еврей прикладывает платок сначала ко лбу, потом к вискам.
— Да ничего. — Усмехаюсь я. Заказываю ему еще выпить. — Что это за чучело было?
— Ох, это Алекс Кравец, сын одного из моих деловых партнеров. — Старик поправляет свернутый в пирамидки платочек в кармане пиджака. — Его отец приличный человек, у него огромное состояние, а сын… сами видите. Избалован деньгами. Считает себя крутым игроком и играет только с лучшими. Впрочем, иногда ему даже везет.
— Да? — Оборачиваюсь и наблюдаю, как этот придурок корчится перед серьезными людьми за одним из столиков. — Интересно было бы сыграть с ним.
— И утереть нос. — Старик поднимает бокал. — Он здесь всех, конечно, раздражает.
— Выскочка. — Улыбаюсь я.
— Может себе позволить. — Пожимает плечами мой собеседник. — Отец-миллионер снабжает его очень крупными суммами. Я давно уже думаю, что…
— Что? — Не упускаю хитрый огонек, сверкнувший в его глазах.
