— Хм, — это замечание вызывает у нее улыбку. — Кажется, брак по расчету это как раз твой профиль? А я люблю Глеба. И у нас все серьезно.
Эта фраза попадает в цель. Мои собственные ребра острыми ножами впиваются в сердце и больно сжимают его. Разом вдруг накатывает такая дикая ярость, что я в два шага оказываюсь возле нее:
— Дура! Я же все делал ради тебя. Ради нас с тобой! Чтобы у нас было всё, понимаешь?!
Соня впечатывается спиной в стену от испуга. Шею в плечи втягивает, голову опускает, зажмуривается. И только в этот момент я замечаю, что занес руку над ее лицом.
— Эй… — Зову тихонько. — Детка… Прости…
Хочу дотронуться, но, видя, как она вся съежилась, боюсь это сделать. Умираю от одного ее запаха. От одного вида гордой дикой кошки, забитой в угол, подобно побитому зверьку. От того, что все еще вижу вызов в ее глазах. А также гордость, смелость и страсть. И от того, что имею власть над ее эмоциями.
— Ради меня? — Она с шумом вдыхает и выдыхает. — Ты… с другой женщиной спишь, Майор. Нет никаких нас. Давно уже нет.
У меня нож в груди, а она его проворачивает и, кажется, наслаждается произведенным эффектом.
— Соф. — Подхожу вплотную и прижимаю ее весом своего тела к стене. Не даю ни вздохнуть, ни выдохнуть. Медленно тяну носом запах волос, касаюсь губами холодного виска и чувствую, как больно теперь мой член упирается в ткань брюк. Вот, что эта сумасшедшая со мной делает. — Ну, неужели, ты не могла тогда потерпеть? Ты же всё знаешь. Она ничего для меня не значит. Просто мешок с деньгами, и всё. — Беру ее хрупкую, тонкую ручку и кладу на свое сердце. — Здесь есть место только для тебя. Я всегда это говорил. Когда только ты успела об этом забыть?
Сердце мощными толчками таранит ее маленькую ладонь.
— Я… — Она с трудом делает вдох. В глаза мне не смотрит. — Я просила тебя. Умоляла, Вадик. Мне же… ничего, ничего не нужно было. Только ты один. — Бледное личико расслабляется, когда ее затылок касается стены. Она закрывает глаза. — А ты так поступил…
— Как?! — Срываюсь на крик, грубо скидывая со своей груди ее руку. Дожидаюсь, когда океаны синих глаз распахнутся, и громко повторяю: — Как я поступил?
— А я тебя любила… — шепчет.
И стоит нам встретиться взглядами, как у меня всё внутри переворачивается снова.
— Так что произошло-то? — Смотрю в ее лицо, но не нахожу ответа.
Соня не делает попыток отстраниться, просто улыбается, горько так, печально, и вновь поднимает глаза к потолку.
— Лучше бы ты убил меня, чем вот так…
— Как? — Беру в ладони ее лицо, вынуждая посмотреть на меня. — Как, малыш? Я же всегда только тебя одну любил. И люблю. Любого порву за тебя. Ты же моя.
И вдруг вижу в ней маленькую послушную девочку. Она снова становится той Соней, которую я помню. Той, которую я сам лепил под себя, податливую и готовую отдаться без остатка.
— Девочка моя. Моя хорошая. — Шепчу словно в бреду, видя, как тает лед в ее взгляде. — Я думал о тебе. Каждую минуту думал, каждую секунду. Мыслями только с тобой был. Искал тебя везде.
Не выдерживав этой пытки, притягиваю ее к себе и целую. Яростно, страстно, горячо. Кусаю неподвижные губы, заставляя их отвечать мне. И сколько бы она не противилась, знаю, что только я способен разжечь этот огонь.
И, как бы не хотелось, ей никогда не удастся стереть из памяти ни наши безумные ночи, ни риск, на который шли вместе, ни наш дикий секс без резины, когда мы сливались в единой целое, как чертовы сиамские близнецы, а потом так и засыпали, не разъединившись.
— Ты не обещал мне верности, — задыхаясь, шепчет она, когда мои губы уже спускаются вниз по ее подбородку к шее, а оттуда к вздымающейся груди. — А это было важно для меня. Очень важно.
Жадно целую каждый сантиметр кожи, добираясь до аккуратного декольте. Небрежным движением стаскиваю лиф и припадаю губами к напряженным розовым соскам. Чувствую, как ее колотит от возбуждения. Как тело бессовестно предает свою хозяйку. У нее нет ни сил, ни желания отталкивать меня. Соня вжимается в стену и, всхлипывая, тяжело дышит.
— Я заслужил. — Говорю, выпрямляясь и прислоняясь лбом к ее лбу. Перехватываю ее руки и яростно сжимаю. — Всё это заслужил. Понимаю. Я когда тебя там увидел, чуть не озверел. Больше я тебя не отпущу.
Она бессильно закатывает глаза к потолку. Ее тело умоляет сдаться, приоткрытый рот толчками выталкивает воздух, обнаженная грудь трется о мой пиджак.
— Нам же так хорошо вместе. — Одним уверенным движением подхватываю ее под бедра и приподнимаю. Она не сопротивляется. — Давай, все вернем? — Подхожу к столику, осторожно опускаю ее на него и забираюсь руками под обширную юбку. «Бедная. У нее уже все бедра в мурашках. А дыхание такое рваное, будто вот-вот кончит от одних моих прикосновений». — Я свободен, Соф. Заберу тебя, оборву все концы, у нас будет куча денег, обещаю.
Когда мои пальцы находят тонкое кружево трусиков, с ее мягких губ слетает нечаянный хриплый стон. Еще чуть-чуть, и Соня сама попросит отыметь ее прямо здесь и сейчас.
— Сделаю все, чтобы заслужить твое прощение. — Придвигаюсь ближе, впиваясь в ее бедра пальцами, и улыбаюсь, чувствуя, как ноги девушки инстинктивно обвиваются вокруг моей талии. — Моя девочка… Я же вижу, что ты все еще моя…
— Нет, — выдыхает хрипло в попытке отодвинуться, — нет, Вадик, пожалуйста, уйди…
Подтягиваю ее к себе и остервенело целую. Несмотря на некоторое сопротивление, быстро забираюсь пальцами под трусики и обнаруживаю то, что она так жаждала скрыть от меня — желание, горячей влагой насквозь пропитавшее ткань белья.
— Хочешь. — Усмехаюсь, оторвавшись от ее губ. — Ты по-прежнему готова, как только видишь меня рядом.
И тут же получаю затрещину, от которой огнем опаливает щеку.
Пока я хлопаю глазами от неожиданности, на столике начинает трезвонить ее телефон. «Любимый» — светится на дисплее рядом с рожей Дыма.
— Пусти! — Вырывается она, судорожно накидывая лямки.
Резким движением я отшвыриваю телефон на другой конец стола и отхожу. Прикладываю ладонь к горящей щеке.
— Он тебе не подходит. — Говорю, видя, как она оправляется, пряча взгляд.
— Это не тебе решать! — Ее голос от волнения приобретает высокие нотки.
— Дым никого не любит. — Тяжело дыша, опускаю руки и сжимаю кулаки. — Ему все безразличны. Он же гребаный робот!
— Да неужели? — Смеется Соня, поправляя волосы и тревожно глядя на экран телефона.
— Я давно его знаю. Он ни с кем никогда не зависает, долбаный задрот. Жалко ему тратиться на шлюх. Жмотяра. А нормальные телки такому не дают. Вот поэтому этот урод на работе и помешан. Может, у него вообще не стоит?
— О, еще как стоит! — Она насмешливо кривит губы.
