Брыкаюсь, царапаюсь, визжу. А Глеб только сильнее сжимает меня в объятиях.
Мне плохо. Мне больно. Я умираю. Мое сердце разбивается на части. Теперь уже по-настоящему. Ощущение такое, что меня сейчас по живому режут осколками стекол, кожу с тела сдирают и разрывают граблями внутренности.
— Отвали! Отстань! Пусти! — Визжу, пинаясь, когда он встает и подхватывает меня на руки, словно пушинку. Продолжаю извиваться и молотить его ногами. — Сука! Нет! Не надо! Пусти-и!
Глеб садится на край кровати и опускает меня к себе на колени. Все попытки отпихнуть его или ударить оказываются неудачными. Он сжимает меня еще крепче, так, что сил сопротивляться не остается. Чувствую, как напряжены его руки, вижу спокойные светлые глаза, ощущаю ровное биение сердца этого великана, и беспомощно расслабляю пальцы.
Выдыхаю. Моя грудь судорожно вздымается и опадает. Мы смотрим друг на друга. Он молчит, а я готова вцепиться ему в лицо, как только меня отпустят. Трясу головой, чтобы чертовы слезы не мешали мне испепелять его взглядом. Мое сердце колотится, как бешеное.
— Сонь. — Произносит он хрипло, слегка наклоняясь ко мне. — Слышишь меня? Тише, тише. Ну?
Но только я чувствую, что оковы немного ослабли, как делаю новую отчаянную попытку вырваться. Отшвыриваю его руки, колочу в непробиваемую грудь, вцепляюсь ногтями в кожу, пытаюсь душить, что-то ору, визжу, матерюсь и, наконец, измученно дергаюсь, когда поток моих ударов прерывается новым крепким захватом.
— Ты просто мог выполнить мою просьбу! — Мой голос превращается в жалкий писк.
Глеб молчаливо буравит меня взглядом. Бесчувственный монстр.
Удерживая мертвой хваткой мои руки за спиной, он сжимает мне плечи. Это угроза. Предупреждение. Больше он терпеть не станет. Его брови сильнее нахмуриваются, в глазах вспыхивает гнев.
— Никто не может мне помочь… — Шепчу, с трудом вздохнув. — Никто…
И начинаю сотрясаться в рыданиях. Слезы льются долбаной рекой, нос закладывает, дыхания не хватает, спина покрывается холодным потом. Реву, реву, отпуская на волю всю боль и обиду, и вдруг замираю, потому что не понимаю, как так вышло, что его руки, только что сжимавшие мои запястья и плечи, теперь оказываются на моем лице.
Все тело вздрагивает, как от удара током. Потому что теплые ладони уже нежно гладят мои щеки. Мягко проходятся по мокрому лицу, стирают влагу. И я смотрю в его глаза и не могу пошевелиться, а слезы продолжают течь большими солеными каплями.
А его большие пальцы терпеливо смахивают их и продолжают гладить мою кожу. Мне так хорошо. Господи…
Сердце пропускает сразу несколько ударов, когда он убирает волосы мне за уши. Нежно, заботливо, неторопливо. А потом просто притягивает мою голову к своей большой груди и прижимает прямо к сердцу.
«Тук. Тук. Тук».
Поджимаю ноги и сворачиваюсь в клубок у него на коленях. Чувствую, как сильная рука неторопливо гладит мою спину, и тихонько плачу. Негромко. Так, чтобы слышать, как бьется его большое, могучее сердце.
А оно стучит уверенно и ровно. И я изредка всхлипываю, потому что не понимаю, что все это значит. Почему он это делает? Почему жалеет меня? Успокаивает? Забирает боль? Почему зарылся сейчас носом в мои волосы и укачивает, словно ребенка? И почему мне от этого так хорошо, как никогда в жизни не было?
18
Глеб
Пора уже себе признаться: это удивительное создание ворвалось в мою жизнь и спутало все карты. Сколько не пытался закрываться, она, как воздух, все равно находила маленькие прорехи в моей броне и спешила заполнить собой и их, и абсолютно все пространство вокруг. Стоило только ей появиться, как одна часть меня сказала: «Нельзя. Тебе это не нужно. Ты привык быть один», на что вторая часть меня тут же воскликнула: «Сделай ее своей и никогда больше не отпускай!»
И я стараюсь дышать тише, заметив, что она успокоилась. Жду еще несколько минут, чтобы убедиться, что девчонка точно уснула, а затем осторожно поворачиваюсь, собираясь аккуратно переложить ее в постель. Но спящая красавица сразу же открывает глаза — два синих озера, которые даже в тусклом свете луны кажутся бездонными. Смотрит на меня пару секунд, заставляя замереть под ее взглядом, а затем мягко подается навстречу.
И тоже застывает — моей реакции ждет. Боится, что оттолкну. Но я не спешу этого делать. Обдумываю шаг, после которого больше не будет возврата назад, к точке отсчета. Шаг, который, возможно, станет для меня роковым.
И у меня голова кружится от ожидания поцелуя, который может не состояться по моей же вине. Но я все еще медлю. Смотрю на ее губы, задыхаюсь от желания, не двигаюсь. Даю ей последний шанс передумать и уйти, иначе потом будет поздно. Потому что я возьму на себя всю ответственность и буду решать уже за нас двоих.
И вдруг ее маленькая ладошка робко касается моей щеки. Всё. От этого невинного прикосновения мне окончательно сносит башню. Бросаю последний взгляд на вновь сползшее к талии платье, приоткрывшее аккуратные округлые груди, и притягиваю девушку к себе.
Ее губы мягко раскрываются под моим поцелуем. Смешно, но, кажется, этот сладкий вкус — именно то, что я искал всю жизнь. А теперь вот нашел. И мне нравится, как она тяжело дышит, постанывая, когда я прикусываю ее нижнюю губу. Это буквально сводит меня с ума.
Невинный, нежный поцелуй. Легкое соприкосновение, бережное нажатие, ласковый танец языков. Мне хочется показать ей другой мир, открыть себя, дать то, чего она на самом деле достойна. Без слов сказать, что я сделаю для нее всё, что попросит.
Понимая, что завелся уже до предела, с усилием отстраняюсь и смотрю на нее. Рот приоткрыт, в глазах шальные искры, взгляд такой открытый, такой искренний. Она шумно сглатывает и хлопает ресницами. Ее грудь вздымается от частого дыхания, вишенки сосков режут прохладный воздух между нами.
А мне нравится. Именно вот так смотреть. Втягивая воздух и издеваясь над самим собой, ждать, когда она скажет: «Иди сюда». А Соня улыбается, будто понимает, о чем я думаю. Садится ко мне лицом, удобнее, прижимается грудью, бедрами, всем телом полностью. И медленно проводит рукой по моему лицу, пальцами трогая губы.
Чувствую ее дыхание на своей коже и слегка запрокидываю голову. Ее пальцы спускаются по шее вниз, чуть останавливаясь и не торопясь, до груди. Замирают прямо посередке. Даже через ткань брюк ощущаю, как она раскалена. Осторожно двигает бедрами. Видит, как сильно мне ее хочется.
Придвигаюсь и добираюсь губами до ее губ, мягких, нежных, сладких. Сердце уже в пятках, а мои руки торопятся к мягким округлостям.
Мои ладони скользят по горячему животу вверх, жадно сминают грудь, а затем ослабляют нажатие и бережно гладят. Вижу, как глаза у нее от удовольствия закрываются. Именно от меня, оттого, что я с ней делаю. И это выглядит просто божественно. Она мелко дрожит, подаваясь навстречу, и пытается ухватить ртом воздух во время поцелуя.
