Нежно сжимаю пальцами ее напряженные розовые соски и тут же отпускаю, чтобы приникнуть к ним уже губами. Целую их, ласкаю языком, покусываю и слышу, как Соня тихонько стонет, выгибаясь. Чувствую, как она судорожно впивается пальцами в мои бедра.
Втягиваю запах ее кожи и выдыхаю, понимая, как это невыносимо прекрасно — ощущать эту женщину частью себя, быть рядом с ней. Сладкая пытка какая-то.
Ослабив хватку, Соня вдруг выпрямляется, берет в ладони мое лицо и жадно целует. Мы оба отправляемся в невесомость. Ее руки лихорадочно сдирают с меня пиджак, освобождают от рубашки и принимаются, дрожа, скользить по плечам. Это сильнее, чем когда-либо в моей жизни, потому что я окончательно перестаю соображать. А в это время ее пальцы уже становятся смелее — пробежав по моей груди, они останавливаются на пряжке ремня.
Совсем рядом с тем местом, где горячее и жесткое, покрытое прозрачным и влажным, уже чуть ли не само хочет в эту женщину. Она не раздумывает — ее желания предельно ясны. Рванув в сторону пряжку, ловким движением расстегивает ширинку. Приподнимается, чтобы помочь мне спустить брюки и трусы, а затем замирает, словно теряясь перед началом самого главного.
«Не бойся, иди ко мне».
Подтягиваю ее к себе, целую медленно, страстно, забирая себе всё ненужное напряжение. Нежно веду руками по всем выпуклостям и впадинам на ее животе, затем по талии, спине, расстегивая до конца замок чертового платья, и, наконец, стаскиваю его с нее через голову. Не давая опомниться, снова припадаю к губам, веду ладонями по безупречно стройным бедрам и задерживаюсь на крепких ягодицах.
Ее ноги разведены, горячая плоть, скрытая под тонким кружевным бельем, касается моего напряженного члена. То, о чем я безумно мечтал последние две ночи, находится прямо передо мной, и одна эта мысль вызывает шквал эмоций.
Соня готова. Ее скручивает волной желания, она сама подталкивает бедра к горячему, твердому теплу. А мне начинает казаться, что я и сам сейчас взорвусь от одного только касания кожей этих прекрасных лепестков, которые скрыты под ажурной тканью.
— Пожалуйста… — Шепчет она, целуя меня и подаваясь вперед.
Выгибает спину, тяжело дышит, сильнее разводит ноги. Ее взгляд умоляет сжалиться, разгоряченное тело просит наполнить его собой. Нужно лишь протянуть руку и направить себя в истекающую влагой нее.
— Пожалуйста, Глеб…
Соню ломает. Она раскалена, как печь. Меня тоже надолго не хватит.
Некогда избавляться от белья. Быстро оттягиваю в сторону ее трусики, притягиваю за бедра и до предела насаживаю ее на себя.
— Ох…
Она впивается пальцами в мою спину и шею. Я заполняю ее до самого конца, чувствуя, как натягиваются под моим напором тугие, горячие мышцы. Соня замирает, не двигается. Обхватывает меня и застывает с открытым ртом. С ее губ слетает вздох облегчения. Мы плотно прижаты друг к другу, сцеплены изо всех сил. Ее волосы щекочут мое лицо, дыхание опаляет шею.
Нам очень горячо.
Это удовольствие на грани боли.
У меня такого никогда раньше не было. Мы даже не двигаемся. Она сидит на моих коленях. Я в ней. Она на мне.
Соня дышит мне в ухо все громче и чаще. Прижимается ближе и крепче, будто боится, что я отпущу ее. Она сокращается изнутри, боясь пошевелиться снаружи, утыкается лбом в мой лоб и смотрит прямо в глаза. Чувствую, как ее ноги напрягаются, как пальцы судорожно впиваются в мою кожу. Медленно, но с нажатием веду руками по ее спине, по тонкой талии, затем настойчиво давлю на бедра, сильнее и сильнее ощущая глубину ее полыхающего жара.
— Ммм… — Задыхается она, закатывая глаза.
И мелкая дрожь волнами проходит по ее телу.
Соня кончает. Боже… Она кончает, хотя мы не сделали ни единого движения. Я чувствую спазмы, которыми сводит ее изнутри, чувствую напряженные мышцы-канаты внизу ее плоского живота, вижу, как тело девушки сотрясается, и понимаю, что тоже не могу больше сдерживаться.
Черт. Сердце грозится выпрыгнуть. Нет. Больше никак. Это сильнее. Мы сейчас сгорим вместе. Больше не могу.
— Нет, — останавливает она меня, когда я пытаюсь приподнять ее, — побудь во мне еще немного…
И, тесно прижавшись всем телом, покачивается навстречу. Чувствую ее вспотевшие ладони на своей спине, ее спутанные волосы на своих губах, ее горячие соски, скользящие по моей груди, и, попросив прощения, толчками выпускаю в нее всю свою страсть.
Не могу отдышаться. Это безумие какое-то. Я кончаю прямо в нее.
А она тихо благодарит меня за это и целует… В лоб, в нос, в глаза. Собирает губами соленые капельки с моего лица и улыбается, довольная, умиротворенная.
Это точно что-то очень неправильное и безрассудное, но оно настолько прекрасно, что я не хочу, чтобы оно когда-то заканчивалось. Так хорошо, как именно сейчас, мне не было, клянусь, еще ни с кем и никогда.
Я все еще чувствую ее на всю глубину, когда она, отдохнув с полминуты, начинает целовать меня. Дразнит, страстно покусывает. Наш горячий огонь, смешиваясь, продолжает вытекать из нее, из той самой точки, где мы соприкасаемся, но неосторожные, плавные движения Сони снова приводят моего бойца в боевую готовность.
Черт, черт, черт…
Упруго дрожа вокруг меня, она наращивает темп. И вот уже я сам, не желая останавливаться, притягиваю ее к себе силой за бедра, снова и снова. Ловлю языком покачивающиеся соски, мну пальцами бархатную кожу на ее ягодицах. Соня наклоняется, целует меня, низко охает и ритмично стонет, заставляет вдалбливаться глубже и глубже. Сильно, мощно, яростно. Так быстро, что сердце грозится не выдержать.
У меня внизу все уже болит от невыносимого, сладкого напряжения. Касаюсь каждого миллиметра ее узких, упругих внутренних стенок, дрожащих вокруг моего члена. Смотрю на выгибающуюся кошкой Соню, ее приоткрытые губы, блестящую от пота кожу и понимаю, что она божественна. И совершенно не важно становится вдруг всё остальное, ведь это — моё, и другого мне надо. Она — моя. Моя.
— Еще, — просит Соня, дыша все чаще и чаще.
И я ускоряю темп до невозможности. Чувствую, как сжимаются ее ягодицы, вторя движениям, как она выгибает спину, раскрываясь больше и больше, слышу ее хриплые вздохи, бессвязный шепот, а затем и громкий, бесстыдный стон. А затем целую ее в шею, когда она, вцепившись в меня, снова кончает. И сам чуть не сгибаюсь пополам от застигших врасплох конвульсий.
Смотрю на нее. Обмякшую, обессиленную, привалившуюся головой к моему плечу.
Она красивее любой из женщин. С прядью волос, прилипшей к губам, с прикрытыми веками и полуулыбкой, внезапно озарившей лицо. По светлой коже ее бедер, вниз, бегут мурашки.
Делаю последний резкий толчок, еще один, и сильно, впиваясь пальцами почти до синяков, прижимаю ее к себе. По телу проходит ток, напряженные мышцы взрываются фейерверком из щекочущих искр. Пульсирую изнутри и снаружи. Горю от наслаждения.
