— Разве он так хорош?
Зажмуриваюсь. Мне чертовски больно.
— Даже в половину не так хорош, как ты… — Признаюсь с горечью в голосе.
— Тогда в чем дело? Уйдем отсюда вместе.
— Боже… Всё так перепуталось… — Хватаю ртом воздух. Смотрю на него и вижу такое же безумное желание быть вместе. — Ты должен знать. Тебе просто так не уйти отсюда, Вадик. Всё подстроено, понимаешь?
— М?
— Поэтому я сегодня днем и умоляла тебя отменить игру. — Провожу ладонями по лицу в попытке хоть немного успокоиться. — Он специально тебя заманил. Глеб. Те, кто выбыл, единственные были не в теме. Остальные — все кореша Дымова.
— Что? — На его лице напрягается каждый мускул.
— Они ждут, что ты поведешься на нервный тик Алекса, что пойдешь ва-банк. Но карты у него будут лучше, а не хуже, чем ты будешь думать. Ложный сигнал, Вадим. Неужели, ты не знал про такую уловку?
22
Вадим
Чуйка меня никогда не подводит. Не зря готовился к любым его фокусам.
— Так и знал. — Выдыхаю с усмешкой. — Всё, как я и думал.
Глаза Сони широко распахнуты. В них отчаяние, смятение, преданность. Бедная, она так боролась с собой, так долго не могла определиться, что сейчас выглядит настолько бледной, будто вот-вот хлопнется в обморок. Её всю трясет.
— Прости, я не могла сказать тебе раньше. — Девушка давит пальцами на веки, всхлипывает, затем опускает руки и бросает еще один испуганный взгляд в сторону зала.
— Всё нормально. — Я изнываю от желания поцеловать ее прямо сейчас же. — Главное, что ты определилась. Я рад.
— Господи… — Она опускает взгляд.
— Соф. Эй… — Касаюсь пальцами её подбородка. — Слушай меня, Соф. — Поймав полный тревоги взгляд, улыбаюсь. — Всё, что я говорил — чистая правда. Клянусь. Так что ты сделала всё правильно.
Ловлю ее дыхание, частое и рваное.
— Что теперь будет?… — И это не вопрос.
Паника. Самая настоящая паника.
— Я не врал, что люблю тебя. — Признаюсь.
— Ох… Так. Подожди. — Соня пытается отдышаться. Её руки мечутся от лица к груди и обратно. — Стой. Что же… как… Короче, — поднимает на меня глаза, — я помогу тебе. Когда Алекс выйдет из игры, встану за Глебом и подскажу, какие у него карты.
Она громко сглатывает, её взгляд снова скользит по мне.
— Спасибо, что веришь мне. — Шепчу.
Соня быстро кивает и срывается с места, зная, что, если не сделает этого, то я стисну её в объятиях прямо здесь. Она не идет, а почти бежит обратно в зал. Выждав с минуту, я тоже возвращаюсь.
— Даже не думай. — Преграждает дорогу Дымов.
— Прости? — Усмехаюсь я, затягиваясь сигарой.
Как же меня бесит этот самодовольный хлыщ!
— Разве я не говорил, чтобы ты не лез к ней? — Его ноздри раздуваются от гнева. — Хватит ходить за моей женщиной по пятам!
Оглядываю его, неспешно выдыхая дым.
— Боишься, что не выдержишь конкуренции? — Дерзкая ухмылка так и лезет на мое лицо без спроса.
Этот придурок даже не знает, что его песенка уже спета.
— Я предупредил. — Рычит он. — Еще раз и…
— У-у… — Двигаюсь к столу, намеренно задев его плечом. — Уже боюсь!
Сажусь на стул и наблюдаю, как он чуть не лопается от ненависти. Перевожу довольный взгляд на Соню. Она уже за своим столиком: потягивает коктейль, пялясь в телевизор. Только по напряженной позе можно судить о том, как сильно она сейчас нервничает.
«Не подвела меня. Моя девочка…»
Игра продолжается. Как и предполагалось, пьяный шут, глядя в свои карты, подергивает губой. Мне смешно. Трудно сдерживаться, убедившись, что все это не просто подозрения и не плод моего воображения, а самый настоящий спектакль, умело разыгрываемый кучкой сельских актеришек.
Делаю ставку. Дым сверлит меня взглядом, его зрачки сужаются. Алекс смеется:
— Ха, да ты блефуешь… — Потом трет висок и облизывает губы. — Ладно.
Старик, наблюдая за тем, как тот двигает свои фишки к середине стола, цокает языком:
— Ва-банк?
— Ага, — подставной мажорик нарочито небрежно разваливается на стуле.
— Уравниваю. — Довольно ухмыляюсь я.
Отталкиваю от себя фишки.
Глазки пожилого еврея бегают по сторонам. Он протирает лоб платком. Жутчайшее напряжение заставляет его едва ли не подпрыгивать на стуле.
— Вот так, дорогуша. — Вскрывая карты и подвигая их ко мне, давит лыбу Алекс.
Он уверен в победе.
Все дружно уставляются на выстроившиеся в рядок шестерки.
Выпрямляюсь и неторопливо переворачиваю свою комбинацию карт. Придавив пальцем, издевательски медленно толкаю их в его сторону. Жду реакции.
— Стрит-флеш… — Хрипло произносит Эрлих. — Алекс, вы выбываете…
Мажор округляет глаза, дрожащей рукой хватает свой стакан и выпивает залпом. Дымов кажется непоколебимым. Они всё ещё отыгрывают свой спектакль, сдерживаясь, чтобы не переглянуться в панике. На что надеются? На пресловутый план «Б» или все-таки на удачу?
Мне хочется заржать, когда Алекс неуклюже встает и, шатаясь, удаляется назад к своим бабенкам. Замечаю, что Соня тоже напряженно наблюдает за всем происходящим. Она стоит недалеко от игрового стола, сцепив руки на груди в замок.
— Бля, налейте мне еще! — Восклицает мажор, со скрипом отодвигая стул.
— Налей ему за мой счет, — подмигиваю бармену. Мое настроение улучшается.
Взгляд Дыма скользит по столу. Он еще не теряется в лице, но уже близок к панике и тщетно пытается взять себя в руки. Наверняка, пытается понять, в чем и когда просчитался. А ответ рядом. Он близко. Стоит в метре позади него и смотрит на меня преданно и верно.
— Прервемся минут на пять. — Эрлих откладывает карты в сторону.
С радостью встаю и иду к бару. Проходя мимо опустившей глаза Сони, бросаю взгляд на Глеба и замечаю довольно громко:
— Посмотрим, на чью сторону встанет сегодня удача. Всё как в старые времена, да, Дым?
Глеб
Пропускаю его замечание мимо ушей.
Мне нужно срочно охладиться. Встаю и иду к бару. Моего запаса прочности все еще хватает на то, чтобы держать себя в руках и ступать твердо. Но сердце в груди стучит молотом.
«Огромные деньги! Все заначки и накопления членов моей команды, Сонин взнос… Я могу всё это потерять в два счета…»
И от осознания этого напряжение только возрастает.
— Он прочитал Макса, — шепчу на ухо своей спутнице, облокачиваясь на барную стойку.
