— Смирись уже, что ты проиграл, Дым! — Вадим грубо хватает меня за руку и тянет к двери. — Деньги, достоинство, бабу — всё проиграл!
Он хватает меня за локоть и выталкивает за дверь. Выходит сам, затем снова цепляет рукой моё запястье и волочет меня за собой по коридору. Я с трудом передвигаю ногами, стараясь поспевать за ним. Тащу за собой чемодан. Едва удерживаю поток слез, готовых хлынуть из глаз.
У Глеба было такое лицо… Внутри у меня все вянет и сморщивается, как у растения без воды. Стыд обжигает лицо. Злость, отчаяние, раскаяние — все смешивается во взрывоопасный коктейль. Состояние такое, будто сейчас взорвусь.
— Вадик! — Зову я.
Пытаюсь остановиться.
— Давай его сюда! — Обернувшись, он выдергивает из моей руки чемодан.
Тянет вниз по лестнице.
Дыр-дыр-дыр. Бедный чемодан скачет по ступеням, едва не обламывая на ходу шаткие колесики. Я иду следом, но замедляю ход.
— Поторопись! — Рычит Майор, словно боясь, что Глеб бросится за нами в погоню.
— Вадик…
Но он меня не слышит. Мы выходим на улицу, мне приходится ускорить шаг, чтобы догнать его на стоянке.
— Где твой брат? — Спрашивает Вадим, открывая багажник. — Куда за ним ехать?
— Подожди… — Останавливаюсь возле машины.
Он закидывает мой чемодан, закрывает дверцу. Поворачивается ко мне.
— Что? Соф, ты передумала, что ли? — Его лицо морщится в раздражении. — Давай только без истерик. Мне еще нужно забрать твоего пиздюка, устроить вас обоих куда-то и придумать, как уладить свои дела.
— Ты про свою жену? — Усмехаюсь я, опуская руки. — Правильно. Нужно уладить свои «дела», Майор.
— Ты опять за старое? — Его глаза загораются безумными огоньками. — Мы ведь вроде уже все с тобой выяснили? — Он подходит ко мне совсем близко. — Все будет по-старому, только дай мне время уладить с ней все…всё… Бля, Сонь, я не хочу потерять те бабки, ради которых так долго старался, пока окучивал ее.
— А это? — Опускаю взгляд на кейс с деньгами. — Это что, Вадик? Тебе этого мало? Не хватит на жизнь?
— Денег много не бывает, Соф! — Вадим кладет руку на мое плечо.
— Верно. — Всхлипываю я. — Ведь все из-за денег, да? — Прикусываю дрожащую губу и пытаюсь найти в лице напротив хоть что-то, что я так сильно когда-то любила. — А еще из-за того, чтобы доказать Дыму, что ты лучше него. Так? Ты ведь сказал, что он проиграл и меня тоже… Да? Так все было? Я… просто твой выигрыш?
— Какой Дым? Какой выигрыш? — Майор хватается свободной рукой за голову, очевидно, чтобы не вцепиться со злости в меня. — Какие на хер деньги?! Я же сказал, что люблю тебя!
— Ты любишь только себя. — Я сбрасываю его руку и отхожу на шаг. — Тебе нравится смотреть на себя в зеркало и думать, какой ты крутой. Одолел Дыма, свел с ним счеты! Даже представляю, как ты будешь хвастаться этим перед своими приятелями… — Шумно выдыхаю. Качаю головой. — Нет, не походи ко мне. Ты любишь только себя и деньги. Больше никого…
— Что за бред… — Вадим оглядывается по сторонам. — Блядь…
— Он тоже спорил на меня, да? — Нервно смеюсь. — Боже, да вы все одинаковые! Я была не нужна тебе. Все ради бабла и того, чтобы утереть ему нос…
— Неправда! — Майор движется ко мне, заставляя отступать.
— Неправда? — Облизываю пересохшие губы. — Хорошо. Раз все это неправда, раз все не ради денег. Тогда выбрось их. — Я улыбаюсь. — Выбрасывай их к чертовой матери!
— Что за идиотизм?
— Я вполне серьезно. — Оглядываюсь и замечаю большую железную урну рядом с бордюром. — Давай. Вон мусорка. Выкидывай! Раз тебе важна только я и ничего больше. Давай! Давай, Майор! Что ты встал?! Докажи мне!
Подхожу к нему и пытаюсь выдернуть чертов кейс из руки.
— Ты же любишь меня? Ну? — Тяну на себя. — Давай, выбрасывай! Покажи, как много я для тебя значу! Покажи, на что ты готов ради меня! Любишь? Любишь, нет?!
Я уже отпускаю кейс, но все равно получаю толчок в плечо и отлетаю назад. Едва удерживаюсь на ногах. Мне дико больно и дико смешно.
— А ведь я тебе поверила… — Шатаюсь. — Дура… Поверила… и кому? Тебе? Жалкому трусу? Эгоисту? Блядуну первой категории?
— Соф… — Смотрит на меня, затем на деньги.
Он кажется растерянным.
— Проваливай! — Истерический смех скручивает меня пополам, из глаз бегут слезы. — Убирайся к чертям из моей жизни, слышишь? — Я отхожу от него назад. Двигаюсь спиной вперед. — Трахай свою жену или свои деньги, как уж захочешь, а про меня не думай даже вспоминать. Жалкий ублюдок…
— Соф, послушай!
— Нет. — Я качаю головой. Прячу руки в карманы и продолжаю отступать в тень. — Не-ет. Я прозрела, когда увидела, как ты, бедненький, вцепился в этот кейс из последних сил. Вот это любовь. Истинная. Меня ты никогда не пытался удержать столь же рьяно… — Вздыхаю и облегченно опускаю плечи. Пытаюсь запомнить его именно таким, как сейчас вижу, ссутуленным, жалким, потерянным. — Забудь меня, Майор. Это наша последняя встреча.
— Стой… — Как-то неуверенно.
— И не держи зла, ладно? Это мой выбор. Мне не нужны такие отношения, уж прости.
— Твой чемодан! — Раздается в темноте, когда я скрываюсь за стоящими в ряд машинами.
— Подари супруге! — Кричу.
Ускоряю шаг.
На ходу снимаю плащик, выворачиваю наизнанку, черным подкладом наверх, и надеваю снова. Теперь я не сияю белым пятном в темноте улиц. Выуживаю из кармана черный берет и устраиваю его на голове, ловко прячу светлые волосы под темную ткань. Меня лихорадит, но я продолжаю смеяться. От улыбки от уха до уха едва ли не сводит всё лицо.
— Что желаете? — Спрашивает меня официант маленького прибрежного кафе.
— Кофе, курить и самый большой бургер, какой у вас есть!
У меня зверский аппетит. Во всех смыслах.
Глеб
Когда дверь за ними закрывается, быстро оглядываю комнату. Убедившись, что моих вещей в номере не осталось, подхватываю стоящий у двери кейс и осторожно выглядываю в коридор. Никого. Выхожу и быстрым шагом преодолеваю расстояние до лестничного пролета. Навстречу никто не попадается. Отлично. Спускаюсь на этаж ниже и, напоследок оглянувшись, вхожу в нужный номер.
— Ну, что?! — Вскакивает с дивана Макс.
— Как? Где? Показывай? — Со всех сторон меня окружают Егор, Марк Иосифович, Свят и Фил.
Вижу, что они все на пределе. Едва галстуки свои не жуют.
— Спокойно. — Прохожу в центр комнаты и ставлю кейс на стол.
Мужчины замирают без движения.
Щелк. Распахиваю крышку.
— О… — Не выдерживает Макс.
