– Э… да.
– И как всё это сочетается с твоим недоверием? – Егор обогнал её, повернулся и теперь шёл спиной вперёд. – Думаешь, я пошутил тогда?
– Не думаю, – растерялась Варя.
Смотреть ему в глаза было ужасно неуютно. Не в плане того, что коллега ей не нравился, а очень даже наоборот: Варя постоянно ругала себя за то, что тянется к Егору, за то, что любит проводить с ним время, общаться, и за то, что так любит смотреть ему в глаза. А ведь дома её ждал самый лучший мужчина на свете! И как она, вообще, могла думать сейчас о ком-то другом?
– Но ведь ты не веришь мне.
– Я… – Она пожала плечами. – Блин, Егор, ты говорил с моей сестрой так, что тут любой бы заподозрил неладное!
Варя снова вспомнила, как услышала обрывок того разговора, и ощутила неприятный укол ревности.
– Так веришь или нет? – Резко остановился мужчина.
И Варя практически врезалась лицом в его грудь.
– Верю. – Смущенно отпрянула она и подняла взгляд. – Мне больше некому верить, Егор, но я очень хочу понять, что происходит. Кристина – хитрая и подлая. Она будет крутить перед тобой хвостом, будет флиртовать, заигрывать, и я не хочу, чтобы ты повёлся на её трюки, понимаешь?!
Егор долго смотрел в её лицо, а затем едва не рассмеялся.
– Я похож на того, кто ведётся на трюки?
– Нет. – Поджала губы девушка. – Вообще-то, нет.
– Или похож на того, кто будет крутить шашни с сестрой девушки, которая ему далеко не безразлична?
Варвара нервно сглотнула.
Лунёв продолжал прожигать её своим взглядом, он практически бросал ей вызов. И было в глубине его серо-зеленых глаз что-то такое манящее, дикое, отчаянное – почти пропасть, куда хотелось нырнуть с головой, чтобы ощутить, что же это такое там таится на самом деле.
Девушка смотрела в его глаза и точно знала, что нужна этому мужчине, что он испытывает к ней что-то такое сильное и правильное, отчего её сердце больно сжималось в груди. Она не могла ошибиться – Егор никогда и ни за что не соврал бы ей. Он её любил.
– Нет, не похож. – Произнесла она тихо.
Лунёв кивнул.
– Вот и отлично. – Он встал рядом и подтолкнул её в плечо. Они продолжили движение. – Кристина ведёт себя очень уверенно. Сначала она впадала в истерики, плакала и требовала отпустить её отца, но потом резко переменила своё поведение. Мне хотелось бы знать, что послужило причиной такой резкой перемены, понимаешь? Поэтому я решил подыграть ей. Майские определенно что-то задумали, и мне хотелось бы знать что. Уж больно уверенно они оба себя сейчас ведут.
– Этого я и боюсь, Егор. Эти люди ни перед чем не остановятся.
– Хочешь пить? – Вдруг спросил он, останавливаясь возле одного из лотков.
– Да. – Варя подняла голову и ткнула пальцем в один из сладких напитков на витрине. – И побольше льда, пожалуйста.
Пока Егор расплачивался, девушка наблюдала за туристами, толпящимися возле таких вот цветастых палаток с напитками, пирожками и мороженым. Эти люди смеялись, болтали, наслаждались жизнью, держали за руки своих детей, и никто из них даже подумать не мог, что где-то совсем рядом с ними, возможно, бродит безжалостный маньяк.
– Какая красивая девушка! – Вдруг вкрадчиво проговорил кто-то на ухо.
Варя машинально схватилась за сумку и обернулась.
– Стой, не уходи, – вытаращила на неё хитрющие глазищи какая-то женщина, – хочешь судьбу свою знать?
Цыганка. Темные спутанные волосы, разросшиеся широкие брови, усы над верхней губой, золотые зубы, неопрятная одежда.
Комарова всегда настороженно относилась к этому контингенту людей. Не только потому, что эти уличные умельцы лихо разводили людей на деньги, но и потому, что они были очень мстительными. В ходе предыдущего дела девушка стала свидетельницей случая, когда одна из вот таких уличных гадалок пристала к прохожей, а когда та отказалась от гадания и попыталась уйти, цыганка выдернула с её головы волос, порвала его и на всю улицу крикнула, что та «скоро сдохнет»!
– Нет, спасибо, – делая серьезное лицо и отходя на шаг назад, отказалась Варя.
– Ох, вижу, сколько бед у тебя, темноглазая!
– Это я и сама знаю, – вскинула руки Комарова.
И отошла ещё на два шага.
– И мужчин твоих вижу! – Загробным голосом пропела цыганка, каким-то чудесным образом вмиг снова оказавшись подле неё. – Вижу! Вижу! Один любит тебя, а другой пользуется! Телом твоим красивым, душой твоей наивной! Нравишься ты ему, вот только наиграется он тобой и бросит! Бросит!
– Женщина, прекратите, пожалуйста!
– Не хочешь, – прищурилась цыганка, делая пасы руками перед её лицом, – вижу, что не хочешь ты знать ничего. Ты всё время о другом думаешь!
– Ясно. Ясно. До свидания. – Попыталась вырваться из ее лап Варвара.
Терпение девушки подходило к концу.
– Ребенка вижу! – Не отставала цыганка, тыча в нее пальцем. – Ребёнка! Плакать будешь, страдать, только не отказывайся от него, поняла?!
– Женщина. Кх-кхм. – Встал между ними Лунёв. В левой руке он держал напитки, а в правой удостоверение, которое и приблизил вплотную к лицу цыганки. – Сеанс окончен, можете быть свободны.
Гадалка бросила на него недовольный взгляд и попятилась назад. Похоже, удостоверение подействовало на неё весьма эффективно.
– Не отказывайся от ребенка! – Крикнула она Варе и спешно скрылась за палаткой.
Егор прокашлялся, повернулся и протянул напиток Комаровой:
– В конец уже охренели эти торгаши-экстрасенсы. Держи.
– С-спасибо. – Следователь взяла стакан дрожащими руками.
Она никогда не верила в подобную чушь, но от «предсказания» уличной гадалки у неё разбежались холодные мурашки по всему телу.
17
– Ты в порядке? – Спросил Егор, потрепав ее за плечо.
– Да. – Закивала Варя. – Кажется, да.
Она и сама точно не была в этом уверена. После беседы с гадалкой у неё точно душу из тела вынули, а затем вложили обратно. Как-то не по себе ей вдруг стало.
– Давай присядем, – предложил майор. – Туда, в тень. Кажется, эта жара тебя доконала.
– Угу. – Согласилась девушка. Прошла к скамье и осторожно опустилась на неё. – Солнце сейчас в зените, а темный волос сильнее светлого притягивает лучи… Наверное, перегрелась…
– Об этом я не подумал, когда потащил тебя сюда. – Егор опустился рядом.
– Ничего страшного. – Прошептала Варя.
В голове набатом звучали странные слова цыганки. «Плакать будешь! Плакать!»
И уж каким образованным и бывалым следователем не была Комарова, но всё же оставалась женщиной, и потому никак не могла отбросить от себя эти глупые мысли. А вдруг это не просто психологический трюк? Не просто очередной набор слов, одно из которых уж точно да должно попасть в цель? Вдруг та женщина, и вправду, что-то увидела?
