– Идём. – Егор обнял её за плечи и повёл за собой в кабинет. Он почувствовал, как девушка дрожит. – Давай-ка перекусим, всё обговорим, а потом я отвезу тебя домой.
– Я не хочу домой. – Буркнула Варя.
Ей хотелось рвать, метать, ругаться и громко кричать. Так, чтобы закладывало уши! А приходилось только крепко сжимать челюсти от бессилия и материться себе под нос.
– Где парни? – Спросила она, входя в кабинет Егора.
– Все на допросах. – Он усадил её на диванчик и пошёл разогревать остатки бутербродов в микроволновке. – Эти сатанисты только спутали нам все карты и отняли время.
Варя скинула обувь, сняла очки и прямо с ногами забралась на диван.
– Чёрт… – Прошептала она, массируя виски. – Чёр-р-рт…
– Что такое? – Спросил мужчина, наливая воду в чайник.
– Не могу вспомнить, что и когда ела в последний раз. В смысле, нормальную пищу, а не бутерброды.
– Я уже и не задумываюсь об этом. – Усмехнулся Егор. – Что-то перехватил, и ладно. Тебе с сахаром?
– Что? – Прищурилась она. – А, да. С сахаром. Похоже, сахар – единственное, что ещё держит меня на ногах.
Лунёв разлил кипяток по стаканам, перемешал его с сахаром, молотым кофе, затем залил сливками из пакета. Потом он достал из микроволновой печи тарелку с бутербродами, прихватил стаканы, подошёл, поставил их на столик перед девушкой и сам сел рядом.
– Егор… – Она посмотрела на еду, затем на мужчину и покачала головой. – Хочешь, признаюсь тебе?
– Валяй. – Улыбнулся он и сел удобнее: развернулся к ней и облокотился на спинку дивана.
– Я ведь совсем не счастлива. – Варя нервно пожала плечами. – На работе я чувствую себя важной и нужной, а там… в жизни… – В горе запершило, в глаза защипало, в груди свело, и ей стало трудно даже просто всхлипнуть. Прошло полминуты прежде, чем она закончила фразу. – И вроде всё есть, но… там всё ещё сложнее, чем здесь. – Девушка глубоко вдохнула и прерывисто выдохнула. – Я даже не знаю, живу я или существую. Как корабль без якоря: меня постоянно мотает в разные стороны, и нет никакой опоры, никакого понимания, для чего всё это, и нужна ли я кому-то.
– Хм. – На секунду он отвернул голову, а затем посмотрел ей прямо в глаза. – Ты кое-что забыла.
– Что? – Она шмыгнула носом.
– Ты нужна мне, Варя. – Егор накрыл её ладонь своей большой и горячей ладонью. – И это не слова ради слов, поверь. Если я так говорю, то это железно. Навсегда. – Он сжал её руку. – Мне с первого дня нашего знакомства хотелось быть твоим якорем, Комар.
– Ребята! – Ворвался в самый неподходящий момент в кабинет Руслан.
– Да? – Егор убрал руку и повернулся к нему.
Поняв, что случайно застал какую-то интимную сцену, мужчина слегка стушевался, но тут же взял себя в руки:
– Один из участковых опознал убитых девочек!
32
Через десять минут участковый уже был в отделе.
– Ольга Механовская и Мария Лешкевич, – он положил на стол папки, – вот личные дела.
– Стоят на учёте? – Спросила Варя.
Егор взял папки и стал изучать документы.
– Бродяжки. – Пояснил участковый, усаживаясь на стул. – В Прибрежке много таких. Девять классов закончили, а дальше ничего. Только друзья, алкоголь, беспорядочный секс. – Он потянул пальцами рукава и нервно дернул плечами. – Ольгу… не раз задерживали в состоянии алкогольного и токсического опьянения: напьётся, клея нанюхается с пацанами, те её по кругу пустят, а потом бросят еле живую где-нибудь возле полуразвалившихся бараков… А та, вторая, Маша… она дальнобойщиков обслуживала. Ну, вы понимаете…
– Сколько им лет? – Комарова наклонилась к Егору и в ужасе уставилась на дату рождения одной из девочек.
– По шестнадцать. – Печально нахмурился участковый. – Маше вот на днях только исполнилось. Асоциальные элементы, что с них возьмёшь.
– Стало быть, мужчине не стоило особых усилий увести таких барышень с собой? – Задумчиво проговорила Варя, разглядывая прикрепленное к делу фото.
– За бутылку хоть на край света бы пошли. – Потупил взгляд участковый.
На мятой карточке одна из девочек, Ольга, выглядела забитым щенком: потрёпанным, неказистым, грязным. Но даже сквозь озлобленный взгляд, направленный в камеру, были видны её беззащитность и уязвимость перед этим жестоким миром.
Да, взрослые. Да, девушки. С грудью, с талией и прочими прибамбасами, свойственными возрасту. Но, по сути, они оставались наивными детьми, не познавшими в жизни ничего, кроме грубости и лишений.
– Родственники имеются? – Поинтересовался Егор, листая и не находя нужной информации.
– Родственники есть. – Замялся мужчина. – Только, думаю, бесполезно их спрашивать. Им до девочек, как до фонаря.
– Но вы всё равно разузнайте, хорошо? – Попросил Лунёв. – И ещё. С кем они общались? Может, кто-то из их дружков в курсе того, куда они отправились накануне?
– Да. Я всё узнаю. – Он поднялся с места.
– Спасибо.
Позже, когда участковый уже ушёл, Варя склонилась над разложенными на столе бумагами и замерла. Она уперлась руками по обе стороны от стола и всматривалась в строчки, словно сыч на охоте.
– Странная закономерность. – Сказала девушка.
– Какая? – Отозвался Егор.
Олег, мешавший ложкой свой кофе, застыл, перестав бесить всех звоном металла о стенки кружки.
– Маша, Оля. – Произнесла Варя, перекладывая бумаги. – Оля, Маша.
Руслан тоже оторвался от бумаг и посмотрел на неё. Егор подошёл ближе.
– Три из них постарше, одна совсем маленькая. Но имена совпадают, и будто не просто так.
– Думаешь, он зациклен на этих именах? – Предположил Олег.
– Возможно, это что-то очень личное. – Пожала плечами Варя.
– Тогда как быть с мальчиками? – Вмешался Лунёв. – Они не вписываются в эту картину. И вообще. Он что, подходит, спрашивает, как их зовут, а потом уводит?
– А что, если он сидел за изнасилование несовершеннолетних? – Метнула в него взгляд следователь. – Что, если у его жертв были именно такие имена?
– Педофилы, вернувшиеся с зоны, ненавидят своих жертв. – Поддержал её Олег, шумно отхлебнув кофе. – В тюряге таких опускают. Они ходят, презираемые всеми заключенными, и их бьют все зэки, кому не лень.
– Хорошо. – Согласился Егор. – Тогда изучаем архивы. Ищем отбывших срок за изнасилование! – Майор перехватил Варин взгляд, лихорадочно брошенный на часы. – А ты, Комарова, отправляйся-ка домой. – Скомандовал он. – И чтоб завтра, как огурчик, поняла? Выполнять!
– Я остаюсь, Егор Максимович. – Бросила девушка, отворачиваясь к компьютеру.
