Худой быстро идет на выход.
Дешевое придорожное кафе. Пара фур, водители которых остановились перекусить. Лавочка на небольшом заасфальтированном пятачке. Есеня приносит из магазина бутылку вина. Открывает. Дает Меглину. Он дрожащими руками выламывает таблетки.
– Ей позвонили. Сказали место и время. Она ждала на конечной. Записывала на телефон. Что произошло.
Есеня включает запись на телефоне. Ведущая стоит на конечной троллейбуса. Одна. Троллейбус останавливается в нескольких метрах от остановки. Водитель выпрыгивает из кабины и убегает. Ведущая, как загипнотизированная, идет к троллейбусу, на ходу достает телефон и включает запись, направив камеру на человека в троллейбусе, за стеклом, пишущего кровью на окне – ТМНП. Теперь его можно разглядеть лучше. Кепка на бровях, поднятый воротник плаща, густая борода. Меглин. Запись замерла на бородатом лице за кровавой надписью в трамвае.
– Почему ментам не отдала?
– Она убийц поддерживает. Они за дело убивают. Так она сказала.
Меглин замолкает. Кивает своим внутренним выводам.
– Это мне весточка… Он чего-то хочет. От меня. Надо понять чего.
– Если ты пропадешь, ему будет не с кем говорить. Просто уедем.
– Ну да. Нас же не найдут. Мы незаметные…
– Я хоть что-то предлагаю!..
– Как думаешь, уеду я, он успокоится? Или еще кого положит? Десять? Двадцать? Сто? Чтоб со мной договорить?
За окном уныло барабанит дождь.
– Нужно найти его.
– Как?
– Ну а как других искали? Понять… Увидеть… Вспомнить…
Меглин проваливается в сон. Он видит, как Григорьев выходит из подъезда. На нем смешная шапка с вышитым – СПАРТАК. Смотрит на часы.
– Игорь, опоздаем…
Мальчик выбегает, чуть не спотыкаясь на развязанном шнурке – он в красно-белом спартаковском шарфике, лицо раскрашено красной полосой, – и наклоняется завязать шнурок.
– Пап, я щас!.. Бегу!..
Завязывая шнурок, он слышит звук торможения шин и хлопок двери. Поднимает глаза. Из остановившегося рядом с «Волгой» отца «Мерседеса» выходит человек, лица которого Игорь не видит, но видит бороду, надвинутую на глаза кепку и бежевый плащ с поднятым воротом.
– Позвонил бы, Родион.
– Ты же знаешь, я телефоны не очень. А дело срочное.
Игорь на заднем сиденье. Ничего не слышит, но сквозь затемненное стекло видит кровь на рукаве плаща Меглина. Дверь открывается. Виноватое лицо отца.
– Игорек… Не получится сегодня поехать.
Снаружи, за расплывающимися по стеклу потоками влаги, Игорь видит фигуру Меглина. Плащ с поднятым воротом, кепка. Меглин опрокидывает фляжку, отпивая коньяк. Намного позже Самарин сидит в квартире с Женей. Из колонок гремит метал. Женя показывает Игорю фотографии изуродованных трупов из уголовных дел. Меглину кажется, что он слышит их разговор. Он как будто в этом месте и в то время.
– Зацени. Чувак вообще красавец. Бошки режет.
– Зачем?
– Кто ж знает, не поймали его…
– Жень, а тут написано – дело закрыто…
– На Васю какого-то списали. На бомжа.
– Как это?
– Так! Сверху давили, им дело надо было раскрыть.
– А настоящий убийца? На свободе? Жень… Они так часто делают?
– Раньше делали. Щас у них Меглин появился. Слышал про него? Им отец твой занимается.
– Я его видел, кажется. Он кто? Следак?
– Не просто следак. Терминатор. Отец про него не говорил?
– Он про работу не рассказывает.
– Мой тоже, но у меня глаза есть. Короче. Я в бумагах его покопался. Есть такая тема. Если где маньячок завелся, выпускают Меглина. И скоро. Маньяк этот всплывает, брюхом кверху.
– Он его… убивает? Просто так?
– А чего нянчиться? Меглин крутой. Над законом. Что хочет делает. И ему за это – ничего.
Двушка семьи среднего достатка. В гостиной отец, закончив работать с документами, закрывает их в столе. Игорь смотрит за ним из коридора, через приоткрытую дверь. Ночь. Отец спит. Игорь открывает стол. Достает его документы. Видит пистолет. Запасные обоймы. Пузырьки с непонятной жидкостью. Игорь увлеченно читает документы. Изучает фотографии. Протоколы с места преступлений. Он настолько поглощен, что не замечает, как в дверях появляется отец.
– Что ты здесь делаешь?
– Папа, я…
Отец подходит к столу и быстро собирает документы.
– Тебе кто разрешил?!
– Я просто…
– Что – просто? Говори, что ты телишься?..
– Хотел узнать, чем ты занимаешься!
– Спросил бы!
– Я спрашивал – ты молчишь! Ты мне никогда ничего не рассказываешь, у тебя нет на меня времени!.. После того, как мама умерла, мы – не семья, просто живем вместе!..
Игорь в слезах уходит к двери.
– Игорь, стой!.. Сядь.
Игорь садится. Все еще обижен.
– Прости. Возможно, после… мамы мы отдалились. Я этого не хотел. Что ты хочешь узнать. Спрашивай.
Игорь некоторое время молчит.
– Я обратил внимание. Литера М. Что значит?
Пауза. Григорьев уже пожалел о сказанном, но слово не воробей.
– Это следователь, который делает для нас особо важную работу. На что ты еще обратил внимание?
– Везде, где стоит М, – подозреваемые гибнут. Несчастный случай. Самоубийство. Сопротивление при аресте.
Григорьев, сощурившись, закуривает. Он не отвечает, просто пристально смотрит на сына.
– Это его я видел? В субботу?
– С чего ты взял?
– Дата в деле. Несчастный случай. И кровь на его плаще.
– Есть плохие люди. С которыми мы ничего не можем сделать. Перекрыты со всех сторон. Не оставляют улик. Но мы знаем – это они. Мы же не можем просто позволить им убивать… Этим я сейчас занимаюсь.
– Убиваешь плохих? Так, чтоб никто не знал?
После короткой паузы отец кивает.
– Не я. Для этого есть люди. Закон – это главное, сынок. Но порядок – важнее.
– Получается – закон и порядок не одно и то же?
– Иногда. Об этом не должен знать никто. Никогда. Ты меня понял?
– Да, пап. М – это Меглин? Тот, к-кого я видел, – Меглин?
– Иди спать.
Рыжий парень, закрутив вокруг кулака красно-белый спартаковский шарфик, бьет Игоря спиной о стену. Закручивая еще, заставляет задыхаться.
– Чего ты на нее пялился, а?
