– Это уже не спектакль, Макс! Мы хотели открывать людям глаза! На их вину! На их грехи! В чем она виновата?
Она идет к двери.
– Стой!.. Зоря, стой!..
Зоря бежит по ступенькам вниз. Макс – за ней.
– Вернись!
Зоря резко оборачивается.
– Нет! Достало это все, понимаешь? Это не твое высказывание, а его! Ты просто зомби, ты для него игрушка!.. Ты не звезда, ты статист! Марионетка! Массовка, понял!
Макса задели ее слова. Он дает Зоре пощечину. Зоря, не удержавшись, падает, скатывается по ступенькам. Слышен хруст. Но Зоря еще жива. Стонет. Макс идет к Зоре. Она смотрит на него с ужасом. За закрытой дверью играет музыка – старый советский хит из восьмидесятых. От удара ноги Меглина хлипкая дверь слетает с петель. Меглин проходит внутрь, Есеня с пистолетом – за ним. Комнаты пусты – кроме одной. В гостиной, в кресле, сидит умирающая окровавленная Зоря. Руки привязаны к ручкам кресла. Меглин опускается на колено перед ней.
– Где он?
Зоря плачет.
– Они вас выманили… Они хотели… чтобы вы сюда пришли…
– Зачем?
Ужас и понимание в глазах Есени.
– Твой… Ребенок…
Есеня плачет – перед раскрытой дверью с испачканной кровью ручкой. Она уже все поняла.
– Я не пойду… Я не пойду туда!..
Меглин виновато кивает. Заходит сам. Долгая пауза. Есеня не в силах больше сдерживаться.
– Прости… Прости… Прости…
Она опускается спиной по стене на пол, плачет. Но тут возвращается Меглин.
– Девочки там нет.
Отблеск надежды вдруг в глазах Есени. Она вскакивает, врывается в квартиру. Есеня быстро проходит по комнатам – и останавливается в гостиной. Видит кровь, натекающую из-под закрытой двери в ванную. Открывает – на пол выпадает рука. В ее куртке звонит телефон. Есеня принимает вызов.
– Да.
– Я держу руку. На ее шее. Одно движение.
– Чего ты хочешь?
– Жду вас там. Где все началось.
– Я не знаю, где это…
– Он знает.
– Если ты хоть что-то ей сделаешь…
– Приезжайте одни. Иначе…
Гудки в трубке. Мальчик стоит у стены, нахохлившись – Меглин нависает над ним.
– Я не поеду.
– Почему?
– А ты не понимаешь?
Мальчик поднимает на него испуганные, полные слез глаза. И водит головой из стороны в сторону.
– То от тебя не отвяжешься. А то не хочешь.
– И ты не езди. Зачем тебе? Это ее дочь, пусть она разбирается!
– Ты дорогу знаешь!
Есеня смотрит на Меглина. Для нее он – просто стоит лицом к стене дома. Есеня нетерпеливо сигналит. Меглин поднимает руку, в значении – подожди. Поворачивается к мальчику.
– Ну… тогда давай. Сами найдем. А ты здесь оставайся.
Меглин смотрит на мальчика, словно дает последний шанс. Мальчик прячет глаза. Надулся. Меглин качает головой, идет к машине.
– Стой!.. Меглин, стой!..
Мальчик обгоняет его и садится впереди. Из остановившейся во дворе заброшенного дома машины выходят Есеня, Меглин и мальчик. Самарин подошел к окну. Увидел – из машины вышли Есеня, Меглин. И мальчик. Есеня и Меглин идет к дому. Мальчик чуть отстает. Он поднимает глаза и видит в окне второго этажа Самарина. Игорь улыбается ему и поднимает руку в приветствии. Мальчик пугается его. И припускает за Меглиным. Он останавливается на пороге дома. Боится переступить порог. Замирает, что-то не пускает его дальше. Слишком многое связывает его с этим местом.
– Родя!.. Родя, ты где?.. Иди ужинать…
Голос матери прерывается мужской руганью.
– Я те сколько раз говорил?.. Я тебя предупреждал, а?
Есеня, пройдя, оборачивается к застывшему на пороге Родиону.
– Родион?..
Меглин, Есеня и мальчик входят в дом. Внутри темно. Мальчик находит выключатель, щелкает – но света нет. Из глубины комнат доносится плач ребенка. Есеня бросается туда. Самарин поставил телефон с записью плача ребенка на полную громкость – и выключил, когда вошла Есеня. В углу комнаты на треножнике установлена работающая камера.
– Это ты?! Все ты?!
Есеня выхватывает пистолет, нервы изменяют ей, голос срывается на плач:
– Где моя дочь, ублюдок?!
Самарин спокойно смотрит на нее. Тянет время, показывая, кто контролирует ситуацию.
– Не здесь.
Меглин отодвигает ее рукой.
– Дай я поговорю…
Самарин отключает телефон, кладет его на стол, опускает руки вдоль тела, вздыхает, словно готовясь к неизбежному.
– Где она?
Самарин молчит. Меглин бьет его в скулу с такой силой, что он отлетает к стене и, ударившись спиной, сползает на пол.
– Где она?!
Самарин вытирает рот рукой, смотрит на кровь, сплевывает осколки выбитого зуба. Смеется. Меглин подходит к нему, хватает за грудки, встряхивает и снова бьет спиной о стену:
– Ты ничего из меня не выбьешь, даже если порежешь на куски. Если только ты меня убьешь, помощник мой, улыбнись ему, кстати – ее убьет.
Еще удар. Кровь из носа.
– Пусти его…
Меглин душит Самарина. Лицо Игоря становится красным, он хрипит, руки трясутся. Еще мгновение – и все.
– Пусти его!..
Меглин не слушает. Есеня взводит пистолет и приставляет к его голове.
– Прошу. Пусти.
Меглин с трудом разжимает руки. Самарин судорожно и резко вдыхает, откатывается в сторону, пытаясь отдышаться.
– Что тебе нужно? Зачем ты все устроил?
Самарин поднимается на ноги.
– Поговорить. Нам есть что вспомнить, да, Родя?.. Сядь… Пожалуйста…
Меглин садится на стул у стены. Самарин подходит к нему и пристегивает его руку к трубе отопления наручниками. Отходит.
– Прости, это личная беседа…
Она слишком поздно считывает опасность в его глазах и едва успевает повернуться – подошедший сзади Макс бьет ее прикладом в лицо, и она падает.
– Тихо… Тихо… Пусть отдохнет, заслужила. Не оставишь нас?
Макс выходит, кивнув. Самарин ставит на середину комнаты старый, облезлый стул со сломанной спинкой, садится напротив Меглина.
– Всю жизнь я хочу понять, что такое человек. До чего может дойти. Как он устроен. Здесь. И здесь, в районе сердца. И главный вопрос. Можно ли отнимать жизнь. И не имеет значения – у кого. Если ты решился – ты уже убил.
