– …Вот так они к нам в мозг и лезут. Через глаза!..
– Сейчас…
Есеня сидит за компьютером – Меглин закрывается от экрана. У нее мелькают страницы социальных сетей. Она кидает на него взгляд – на то, как он закрывается. Невольно улыбается. Снова погружается в изучение страниц.
– Думаю, он не следит за ними в реале. Выбирает в сети… В этом случае ему вообще не надо отлучаться надолго… Только чтобы нанести удар… До любого места, где пропадали девочки, можно добраться за несколько часов. Не больше.
Есеня, видя что-то на экране, помечает что-то в блокноте.
– Хранил всех в колодце, возле кладбища. Если я права – логово тоже где-то неподалеку.
Она делает очередную пометку. Поворачивается к Меглину.
– Я проверила уже пятнадцать жертв. Все девочки перед смертью писали на своих страницах, что встретили мальчика. Или ставили «статус» – в отношениях.
– Нужно первую найти. Первая – укажет! – настойчиво твердит Меглин.
– И где нам ее искать?!
– Она не получилась – ее выбросил.
Он постукивает пальцем по виску.
– Червяки это. Говорю – выключи!
На следующий день, утром, Есеня сидит за столом, Женя ставит перед ней тарелку с горячей яичницей, сам садится рядом, ест. Она смотрит перед собой – на Веру – отсутствующим взглядом. На столе лежит телефон Есени. Вера – в детском стульчике, улыбается. Женя улыбается ей в ответ. Мужчина легонько толкает Есеню локтем.
– Смотри, улыбается сидит. На тебя похожа.
Есеня механически ковыряет вилкой в тарелке.
– Что?
Женя видит, что Есеня ничего не съела.
– Ешь давай, а то кормить буду, как Верочку.
– Прости, не хочется.
Есеня отодвигает тарелку.
– Нехорошо. Какой пример подаете дочери?
– Вот именно! Плохой пример. Зачем ей быть на меня похожей?
– Ну, ты вообще ничего. Поменьше с Меглиным общайся. И все будет нормально.
Женя улыбается Есене. А она теперь стремится быстрее уйти.
– Ясно, у тебя всегда дело в Меглине. Дождешься няню? Я в архив опаздываю.
– Снова в архив?
– Мне надо найти первую. Ту, что у Кукольника не получилась.
Есеня встает, уже собирается уходить. Женя останавливает ее за руку.
– Сначала – завтрак. Иначе из дома не выпущу.
Есеня, с уставшими глазами, сидит с делами, перелистывая страницы. Изучает фотографии. Откладывает. Открывает новую коробку. Достает новые папки. Снова изучает. Одна фотографию привлекает ее внимание. Меглин, раскачиваясь на стуле, смотрит на фотографию перед собой. Тело девочки. Покрыто порезами. Кровь. Есеня указывает:
– Расположение всех ран совпадает с тем, как потом стали располагаться швы – у других жертв. Совпадения почти точные.
Меглин удовлетворенно мелко кивает.
– Первая!
– Это другой. Не тот, кого ты убил, – это подражатель. Он попробовал так, как убивал предыдущий. И ему не понравилось. Не то. Не к тому душа лежит. И он разработал свой способ.
– Первая! Отдохнем потом, отдохнем с музыкой!
Есеня, глядя на состояние Меглина, кидает встревоженный взгляд на Софью Зиновьевну.
– Он принял таблетки. Как обычно. Но, кажется, они почти не помогают.
Есеня смотрит на Меглина. Помогает встать.
– Закончим дело, отвезу тебя к Бергичу.
Они приезжают в дом, по адресу, который нашла Есеня. Оксана – женщина за тридцать – листает альбом с фотографиями. Показывает Есене. Меглин сидит напротив на стуле и смотрит фотографии вверх ногами.
– Вот это последняя фотография. Кажется…
На ней девочка, первая жертва Кукольника.
– Перед тем как ваша дочь пропала… Она встречалась с кем-то? Может, парень появился?
– Вы как узнали?
– То есть был?
– Влюбилась. Первый раз, да. Сами понимаете, я была не в восторге. Поссорились даже… Если бы я знала… Никогда бы не стала запрещать…
– У самой-то – были?
– Кто?
– Мальчики? Нас странные интересуют. Задроты настоящие. Может, как-то с куклами связано?
– С куклами?..
Она чуть замялась, Меглин заметил.
– Да рассказывай. Нас-то чего стесняться?
Оксане неловко.
– Когда мне двенадцать было, был один соседский мальчик. Странный такой. Дружить хотел. Ну, я с ним играла иногда… Красила, как девочку, чтобы он вроде как моей куклой был. Понарошку. Ему даже нравилось…
– Как его звали?
– Фамилию не помню, имя – то ли Андрей, то ли Леша…
– Где он сейчас?
– Не знаю. Его семья потом переехала. Его забрали.
– А пока не забрали – вы так с ним и играли?
– … Да.
– Врешь. У тебя парень появился, так? И он уже не в куколки играть хотел.
Альбом с фотографиями упал на пол. Оксана сидит, закрыв лицо руками.
– Неужели это я… виновата?
– Фотографии этого мальчика у вас нет случайно?
После разговора фургон выезжает со двора жилого дома, проезжая мимо легковой машины. Легковая машина выезжает со двора следом за фургоном. Есеня этого не замечает и продолжает говорить с Меглиным через окошко.
– Мы знаем, где он жил двадцать лет назад… Это ведь он, правильно?!
Меглин не отвечает. Есеня кидает взгляд назад – Меглин сидит, сжавшись, на скамье. Его знобит. Они подъезжают к заправке. Есеня проходит к заправке, обходит вокруг, туалеты с задней стороны. Какой-то водитель шел за ней, но вроде свернул к кассам. Обойдя заправку, Есеня проверяет – женский туалет открыт. Ступает внутрь. Вдруг человек нападает сзади – он затыкает рот Есене платком, смоченным в каком-то средстве, и повисает на ней, лишая возможности движения. Есеня пытается вырваться, пытается спиной оттолкнуть нападающего, впечатать его в стену. Но усыпляющее средство делает свое дело, и Есеня в итоге валится под тяжестью нападающего. Он, тяжело дыша, встает. На полу – выпавшая из кармана фотография маленького Кукольника. Он рвет фотографию на мелкие части. Бросает и спускает в унитаз. Меглин сидит в фургоне. Его бьет озноб. Выглядывает через окошко.
– Эй. Эй! Эй!..
Есени не видно. Слышны моторы проезжающих машин. Какой-то мотор завелся – и стал затихать вдали: машина уехала.
– Эй! Там!
Меглин всем телом бросается на створки задних дверей. Бьется, как обычно, без устали, как огромный мотылек… И наконец дверцы не выдерживают. Меглин буквально выпадает из дверей, одна из которых слетает с петель. Медленно поднимается на ноги. Озирается. Оглядевшись по сторонам, Меглин выбирает направление. Он трусит вдоль по шоссе. Рядом с ним – мальчик. С трудом переводит дух.
