– Вот… – Облегченно выдохнув, Престол протянул мне вновь очистившееся перо. – В ТОМ САМОМ месте перо почувствует ауру Творца и воспарит к нему. Заодно и послание наше передашь. Мы ведь так ЕГО ждем…
– Тень, ты видишь?
– Я вижу, Тень.
– Они тоскуют, Тень.
– Я знаю.
– Может, скажем?
– Нет. Сами, все сами…
– Мне больно, Тень.
– Я знаю…
Глава 7
Поле битвы мы покинули лишь под вечер. Поначалу долго искали остатки адамантовых пуль, из-за чего пришлось слегка подсократить поголовье местных мародеров и испортить отношение с парой мутных фракций. Настроения миндальничать не было. Крови мы сегодня пролили столько, что мораль вместе с жалостью впали в депрессию и забухали по-черному.
После нескольких молниеносных акций по отжиму собственности нам с кислотным плевком сквозь зубы и с характерным прищуром порекомендовали почаще оглядываться на темных улочках. А то, мол, всякое случается, даже на бога может упасть адамантовый кирпич. За совет поблагодарил, заодно вбив его назад вместе с зубами. Угрожать они мне еще будут, падальщики помойные…
Потом мы просто помогали стражам. Находиться среди полусотни эмблем Творца было комфортно и безопасно. К нам относились с неожиданным уважением, да и за спиной приглядывала пара молчаливых демонов, украшенных шрамами, как кошачья когтеточка.
Местное светило уже окрасилось закатным багрянцем, когда мы окончательно добили того самого полураздавленного некроса, что тянул силы из всех встречных и поперечных. Наверное, добили… Очень уж шустрый оказался гад. И залитый Хаосом по самые брови. Хорошо хоть, кто-то догадался заглянуть ему в глаза. Ненависти там плескалось на пару пантеонов.
Душа бога-некроманта скакала из тела в тело, дробилась на куски, укрывалась в трупах, расползалась по щелям червями. На радость Хаосу, нам собственноручно пришлось выжечь пару гектаров Яруса. По-другому проклятое умертвие было не достать. И то, покидая площадь, я видел, как недоверчиво осматриваются по сторонам матерые стражи. Если честно, то и мне показалось, что спину сверлит чей-то злой, запоминающий взгляд.
Ночь прошла в подготовках к обряду срезания мира с ветви Древа. Процесс небезболезненный и резонансный. По всему Друмиру выли волки, бился в цепях и торжественно ревел последний плененный дракон, остатки магических животных в необъяснимой панике крушили леса, а разумных корежило всепоглощающее чувство страха.
Еще бы…
Процедура сворачивания мира опасна сама по себе. А его последующий хранитель хоть и бог, но вполне себе смертен. Куш ведь немалый и обналичивается без особых проблем. Достаточно пропустить беззащитный мир через простейшую Давилку Веры, чтобы получить на выходе кристалл на десяток-другой миллиардов совушек. Ломать не строить…
Да, артефактная давилка – предмет на Древе запрещенный. За обладание Стражи режут руки адамантовым серпом, а за использование выбрасывают в Хаос. По частям…
Но что тех Эмблем? Жалкие пять сотен на сто шестьдесят этажей Древа. Из них половина бьется со стихией на внешних границах. И, судя по состоянию Стражей Нулевого, полученные там раны нешуточные. У каждого второго ангела – суицид в глазах. А у демона – с трудом сдерживаемый срыв в безжалостную резню.
Устали они, крепко устали. Загулял где-то Творец, махнул рукой на детей своих, а им больно и тоскливо…
Однако знатную задачу переложил на мои плечи Павший. Шансов выжить – как в анабиозной заморозке у злополучного «Алькора». Там я играть по правилам не стал. Не буду и здесь.
К утру все было готово к ритуалу. Следующей ночью все решится. Крохотный цифровой нарост Друмира на голубом листке Земли окутывали нити сложной пятимерной пентаграммы. Начертанные кровью богов печати наливались силой и подтачивали структуру мира. Зависшего над микровселенной Жнеца Миров было хорошо заметно из божественного плана.
Остатки богов Друмира спешно покидали лист. Караваны смертных слуг и храмовых богатств загонялись в чертоги, и те схлопывались один за другим, лишая мир защиты и отдавая его в мои руки. Ну а что они могли сделать? Критическая масса небожителей пожертвовала свою кровь на создание Жнеца. Остальным остается лишь утирать злые слезы и паковать вещи, надеясь на лучшее и мечтая о мести.
Творец, за что мне такая ноша? Захлебывающийся плач тысяч детей сопровождал каждый шаг ритуала. А с момента первого надреза зарыдал и сам мир. Беспомощно, обреченно, тоскливо…
Я мог бы закончить все до первой звезды на искусственном небосклоне. Но оставшееся до рассвета время я утешал всхлипывающий мир. Он попросил у меня часть души, и я абсолютно нелепо согласился. Совсем как глупый смертный… Почему-то мне показалось, что умереть вместе с Друмиром будет правильно. Не уберегу доверившийся мне мир – значит, нет смысла в дальнейшем переводе кислорода…
Бессонная ночь не повлияла на божественный организм. Утренний кофе, умывание и даже завтрак – все это скорее дань традиции, попытка не потерять свою человечность.
Созданное в Яслях тело не служит средой обитания бактерий. Мозг не травит себя продуктами метаболизма, мышцы не закисляются после нагрузок. Так что с утра мы были бодрыми на зависть всем совам мира. Каждый благоухал тем ароматом, который мог и желал себе вообразить. Если, конечно, следил за этим параметром жизнедеятельности. Встречались нам боги, которые пахли остатками разлагающейся пищи, застрявшей в складках никогда не стиранной, хоть и вечной одежды.
Я достал сотворенный флакончик и освежился мускусным «Монталем», напоминающим мне о доме и сводящим феечку с ума.
– Это же запах коры Древа! Все феи помнят его с рождения, но откуда ты о нем узнал?!
Я лишь пожал плечами. Объяснять про подарок девушки, переживший как сами отношения, так, возможно, и весь мир, я не стал. Сохраню немного загадки. А то после великолепного Престола мои позиции у феи слегка пошатнулись. Не то чтобы оно мне было надо, но… обожание крылатой стало настолько привычным, что его отсутствие и льющиеся мне за пазуху сопли о «прекрасном, владеющем небом» архангеле – слегка напрягали.
Устав ждать, пока заметно подросший за ночь зеленый котик доест последний кусок свежей божатины, я дал команду на общий выход.
– Сынок, хорош жрать! Ты ингредиентов умял на пароход. Мне пара мифриловых драконов обходилась дешевле, чем ты. Идем, братья по вере. Нас ждет местный рынок. Говорят, что на осмотр одних лишь алхимических рядов у неторопливого покупателя уходит неделя.
Элкил смущенно потрепал котенка за ухом и, игнорируя утробное урчание, отобрал последний кусок зеленоватого мяса. Виновато развел руками:
– Он еще маленький, растет… И лучше его все же кормить, а то он сам свое возьмет…
На выходе к нам пристраивается неизменная пара демонов из Стражи. Отставив в стороны недопитые кружки и спрятав в пространственный карман куб многомерных шахмат, они довольно профессионально отыгрывают бодигардов и занимают места на флангах. Обычно пустые глаза Эмблем горят огнем жизни. Им интересно происходящее, их радует неожиданная пауза в череде тысячелетий сражений, им почему-то нравится находиться рядом с нами.
