Но он молчал.
— Лучше поговорим о тебе.
Я заинтересованно привстала. Андрей погладил мой подбородок: добивался, чтобы я улыбнулась. Подушечка пальца задержалась на губах. Она пахла сигаретой.
— Ты бы хотела со мной встречаться? Например, два-три раза в неделю.
Звучало так, словно он попробовал меня, ему понравилось и теперь предлагает стать его любовницей. Я бы решила, что он женат, если бы не мужской голод, который он полночи со мной удовлетворял. У женатых такого не бывает.
Такого голода вообще не бывает.
Я рассматривала жесткие глаза и худое лицо, пока он ласкал мои губы. Слегка щурился от дыма. Такой закрытый мужчина… Непонятный. А ведь они его боялись, вспомнила я. В клубе. Даже смотреть в его сторону не хотели, когда он вошел в комнату, где мучили меня. Даже партнер не остановил его, хотя был против, чтобы Андрей вмешался.
Затем вспомнила секс в БМВ. Второй раз.
Я задумчиво поцеловала кончик пальца, и сказала правду:
— Хотела бы.
— Теперь иди в душ, — разрешил он.
Я встала и потянулась у него на глазах, демонстрируя тело.
Валера с меня писал обнаженную натуру. Так мы и познакомились — я пришла к нему натурщицей. Андрей смотрел без эмоций. Курил, но я видела, что ему нравится моя красивая поза. Я улыбнулась и ушла в ванную.
Мы будем встречаться… От этой перспективы в животе одновременно стало сладко и холодно от страха.
Утром Андрей принял душ — я проснулась от шума воды.
Вышел в одном полотенце и сразу полез ко мне. Развел безвольные ноги и взял меня, наслаждаясь разморенным горячим телом. Я была к нему готова — еще с ночи. Наша утренняя возня окончательно меня разбудила: ритмичные покачивания, тяжесть мужского тела, хриплое дыхание. Андрей поднялся на руках и я смогла любоваться напряженными бицепсами. Он дышал открытым ртом, сосредоточенный взгляд устремился в одну точку, словно он вот-вот…
Удовлетворившись, он лег на меня.
Я почувствовала горячее дыхание в шею. Гладя висок, Андрей повернул голову.
— Я тебя отвезу… — прошептал он. — Где ты живешь?
Я прикусила губу. Нигде. Но прежде чем отправиться в клуб, мы вроде как договорились, что я поживу у Виты и надо проверить, как она там. Это я всю ночь стонала от счастья, а с ней что?
Я назвала адрес подруги.
Он встал, раскурил сигарету и одновременно начал одеваться. В движениях появилась медлительность, которой не было вчера. Хорошо расслабился. На спине тоже оказались шрамы. Я наклонилась за платьем — порвано на груди, белье тоже не в порядке. Кое-как оделась и застегнула жакет.
Он все-таки отпустит меня, как сказал. Утром, оттрахав напоследок.
— Пора ехать, — набросив рубашку, Андрей ненасытно поцеловал меня. — Моя девочка…
Сначала нижнюю, затем верхнюю губу и только затем влез языком мне в рот. Какой он горький от смол и никотина... Но я опьянела от поцелуя. Андрей держал меня за шею, и я перехватила запястья, чтобы подольше не отпускал.
— Давай договоримся, ты не задаешь вопросов. Звонить и назначать встречи буду сам, — я кивнула, шепча, что согласна. — О том, что было в клубе, не волнуйся. Я все улажу. Держи…
Он достал из кармана туго свернутые купюры.
— Это не за ночь тебе. На платье, — он несимметрично улыбнулся, иронично и мягко, только поэтому я, помедлив, несмело их взяла.
Когда он подвез меня, я попросила:
— Не заезжай во двор, — не хотела, чтобы меня видели в его машине.
Андрей притерся к обочине.
— Я позвоню.
Прощальный поцелуй, и я выпорхнула из БМВ. Обернулась на полпути, глядя на агрессивно-черное авто Андрея, и вошла в подъезд. Болело все, пока я поднималась на Витин этаж. Уже позвонив в дверь, вспомнила, что ключей у меня нет и если она не дома — я попала… Но подруга открыла сразу же. Заплаканная до туши, стекшей на белую шею. Она была в пушистом фиолетовом халате, который надевала, если совсем плохо… Когда ее бросил парень, она в этом халате даже спала.
Горько разрыдавшись, Вита повисла у меня на шее.
— Леночка… Прости, — она уже давно плачет, голос осип и стал низким, в нем было столько боли, что я за нее испугалась. — Я всех подставила, нам конец…
Глава 8
— Что случилось? — я отстранила ее за плечи.
Вита ревела всю ночь. Косметику со вчерашнего вечера не смыла, под халатом кожаная юбка и топ, в которых ходила в клуб, отекшая, с покрасневшими от туши и бессонной ночи глазами. Я боялась, ее изнасиловали.
Не ответив, она вновь упала мне в руки, рыдая.
— Господи… — растерянно пробормотала я. — Пойдем на кухню.
Там Вита села на стул и согнулась, спрятав лицо в ладонях. Я смотрела на снежно-белую макушку подруги и ждала продолжения.
Неужели это правда? Пока я наслаждалась лунной ночью с Андреем, ее насиловали? Как спрашивают о таких вещах? Я вспомнила рассказ Андрея о групповом изнасиловании небезразличной ему девушки, и внутри все перевернулось.
— Вита… А что было когда… — чуть не сказала, «когда мы ушли». — Когда нас развели по комнатам?
Она подняла заплаканное лицо.
— А с тобой?
Подруга будто в чем-то меня подозревала.
— О чем ты? — опешила я. — Это ты меня обманула! Ты ведь знала, что случится, если поймают, и все равно попросила пронести?
Я с вызовом сложила руки на груди, и расстегнула тугой жакет — стало неудобно. Вита уставилась на порванный лиф платья. Ах, черт… Я и забыла, что Андрей мне все порвал от страсти.
— Я думала, Максим все уладит, как всегда… Я же была там с тобой… — пробормотала она. — Наших избили. И теперь мы им должны за то, что принимали в клубе! Валера, я, остальные ребята… Они поставили нас на счетчик! Мы должны им огромные деньги!
Не похоже, что Виту насиловали. Она сильнее о деньгах печется.
Максим — это, наверное, тот гнусный тип со входа, с которым у нее роман, то ли просто койка общая. Почему-то их было совсем не жалко. Я пожала плечами.
— Пусть Валера заплатит. У него есть.
— А тебя это что, не касается? — она снова разревелась, красные глаза стали мутными. — Они сказали, что придут… И к нам тоже…
Подруга съежилась, видно, деньги действительно большие, раз для нее это катастрофа. До мажорной компании она не дотягивала, но родители ее обеспечивали хорошо. У меня все печальнее.
Какое счастье, что Андрей обещал уладить проблемы за меня…
— Я не поняла… — Вита тяжело сглотнула слезы. — А ты где была всю ночь? — она вновь уставилась на рваное платье. — Ты чего такая растрепанная, довольная, и ничего не боишься? Ты с ними уже?.. Расплатилась, что ли?..
