Седан круто развернулся, а я до последнего следила за ним. Повернулась в кресле. Я поняла таких, как он. Они из другого мира. Лучшее, что такие мужчины могут сделать своим женам, детям, матерям — держаться от них подальше. Забыть о них. Вести параллельную жизнь в аду, и не тащить туда тех, кто их любит.
Когда меня привезли, я легла, не включив света. Повалилась в постель боком, не сдерживая слезы. Сердце порвалось на части. Затихла. Я ему верила. Вопреки всему. Верила, что придет, справится, все вынесет.
А я пока побуду здесь.
Чтобы ему было проще. Потому что его бьющуюся в агонии тень я никогда не забуду.
Глава 29
Андрей
Без нее в квартире стало пусто.
Андрей курил, не обращая внимания на боль в губах.
Третья или четвертая, а ему не спится. Была бы Лена дома — пришла бы, сонно и укоризненно посмотрела, как в темноте он дымит на кухне, и никуда бы не делся — спать пошел.
А ее нет.
Вскрыли бетонную коробку, как грудную клетку разорвали руками, и вынули сердце. Он вспоминал умоляющие глаза, полные боли и страха. За него боялась. Просил же ее убрать. Разобрались бы один на один. Власов, тварь, увидел, как она волнуется, так и вцепился... Через нее мстил. Андрей глубоко затянулся, ожесточенно сжав фильтр пальцами. Пальцы заныли и губы обжег затяжкой. Его трясло от ярости. Внутри пусто, сколько ни кури, ни пей, не оживает, не удается расслабиться. И спать невозможно. Сам-то мертвый, ему не больно — за нее обидно.
С Власовым были давно знакомы.
С тех времен еще, когда пахал на Бестужева. Роман был на пару лет постарше их, пацанов, тоже повоевал. Общий язык нашли быстро. Уважением проникся, что снайпер, тварь. Потом разметало кого куда. Власов поднялся. Пару раз обратился за советом по старой памяти: насчет охраны, за консультациями.
В последний раз — до тюрьмы.
Зимой, кажется… Кац был в могиле, Дина отходила и жила у матери: между ними было полстраны… Сорвался в Москву. Власов просил отработать маршруты и просчитать вероятность атак на машины. Очень за груз боялся. Слабые места Андрей свел к минимуму.
То, что потом и интересовало Демьяна… В темноте вновь вспыхнул экран телефона. Звонок Андрей отключил, трубка, вибрируя, поползла по столу. Даже этот звук казался громким.
Андрей повернул к себе телефон.
Шелехов.
Со вздохом опустил голову: понятно, чего хочет. Сейчас начнет. Старое ранение зажило, будет давить, чтобы вышел на объект — стрелять по машинам Власова… Теперь он между молотом и наковальней. Демьян будет требовать добывать камни дальше, Власов — их вернуть. Атаковать машины нельзя, пока Лена у него. Но и нельзя, чтобы Демьян догадался, что он теперь двойной агент: его прикончат. Да, скорее всего, и так бы прикончили, когда закончит работу.
Выхода нет. Пат.
С губ сорвался стон, но не от физической боли. Телу не так паршиво, все заживет, а вот состояние безысходности вызывало желание выть, забиться в нору, чтобы не трогали, спрятаться. Выждать. Решить, как ее спасти.
Как ни крути, как ни складывай кубики — исход один.
Живым не отпустят.
Власов прикончит его, когда получит свое. После того, как при всех повесил его и нассал на спину, в живых таких врагов не оставляют. И Демьян поймет в чем дело, если бросить работу.
Телефон снова завибрировал.
Шелехову доверять нельзя, они давно с Демьяном в одной связке.
Надо тянуть время. Тянуть, пока он не придумает, что делать.
Андрей написал сообщение:
«Уладил вопрос с поставщиком? Пока веду наблюдение».
Сразу же пришел ответ: «Тебе предоставят замену».
Встречаться нельзя. Шелехов не дурак — сразу все поймет. Лицо разбито, глаз затек, на шее борозда от петли. И так что-то подозревают. Нужно на раскаленных углях пройти между ними, чтобы выкрутиться. Ладно уже сам. А вот за нее, выходит, все нужно бросить в топку, все спалить. Чего ради? Из-за дурочки, которая не решилась аборт сделать?
Андрей бросил телефон обратно.
Придется всех валить.
Но сначала надо найти информацию на Власова: где обитает, чем живет, кем дорожит. Как на него вышел: Андрей умеет скрываться, но тот раскрыл адрес. У Лены скоро день рождения. Можно попытаться выпросить свидание. Он бы выпросил — если надо, ботинки бы лизал, но Власов осторожный. Второй раз на встречу не придет. Как только вычислил?
Власов признался, что Пашу Гринина кончили его люди. Три дня назад… Андрей снова затянулся, просчитывая цепочку. Пашу он не видел давно. В последнее время старался держаться подальше из-за Лены и особо не светился. Но когда труп нашли, Шелехов его вызвал: на теле остались следы пыток, был допрос. А накануне они с Леной гуляли в парке… Затем переезд, на новом месте их накрыли.
Гриня за ними следил? От неожиданной догадки Андрей прищурился. Если так, Шелехову он о Лене не сказал, может, не успел, может, не захотел… Цель теперь не узнаешь — Гриня мертв.
Его допрашивали люди Власова: это факт.
Что еще мог им рассказать?
Гриня был на подхвате у Шелехова: о деле подробностей не знал, о заказчике тоже. С ним не делились информацией сверх его задач, а задачи были мелкими.
Но они вместе терлись в клубе.
Их видели.
А Власов давно рыскал по городу, его искал, Лену. Значит, кто-то слил, что Гриню видели в компании Андрея, поэтому тот стал мишенью. Кто-то из клуба слил. Осторожностью он не отличался, не такой, как они с Шелеховым. И о бабах своих трепался. Сплетню о Лене тоже он принес. Может, потому не стал о ней Шелехову доносить, когда их вместе увидел: у Лены уже живот подрос. Андрей облизал горячие спекшиеся губы. Неприятное ощущение — словно старые раны лижешь.
Гриню к нему мог приставить только Шелехов.
И ничем ведь себя не выдал.
Твою мать… Сергей и после обнаружения трупа мог его вызвать затем, чтобы проверить реакцию. Мог решить, что он, Андрей, Гриню и прикончил за слежку.
Он затянулся в последний раз, и погасил окурок в переполненной пепельнице.
Как она там? Вечно ведь мучилась с животом… Маленькая, боязливая — и одна там. Чувства Каца стали предельно ясны. На своей шкуре осознал, как это страшно: когда женщина носит от тебя ребенка.
— Я тебя пришью, тварь, — Андрей выдохнул последний глоток дыма.
Начало болеть горло. Есть плюсы в том, чтобы одному жить. Не нужно делать над собой усилие, говорить, но эмоция была такой мощной, что захотелось вслух.
Власову звонить рано.
Без камней или хоть чего-то, что можно притащить в зубах, к Лене не пустит. А с такой рожей после приколов власовских, дома пару недель отсиживаться.
